Дебора Дэвис - Целительный эффект

Еще утром, когда пришла с малышом в госпиталь, Андреа Каммингс помахала им у лифта на первом этаже:

— Привет вам обоим! — Она сразу же присоединилась к ним. — Идете на процедуры? — Она, смеясь, обняла Стивена, поцеловала его щеки, похожие на красные яблочки и раскрасневшиеся от мартовского ветра. — Я скучала по тебе, Стивен, мальчик!

Стивен хмыкнул и чмокнул губами, поцеловав ее в подбородок.

— Хочу гулять, Энди! — Стивен, которого держали за руки, тут же рванулся и всем своим поведением подкрепил требование.

— Ну, я не виню тебя, — осадила его сестра, у которой было хорошее настроение. — Покажи-ка мне, что ты можешь делать. Как это у тебя получается?

Отпущенный на свободу Стивен пошел вперед, демонстрируя свое искусство самостоятельного передвижения. Рейн обменялась улыбкой с блондинкой Энди.

— Он очень гордится собой.

— И я думаю, что его мама также. — Зеленые глаза медсестры заблестели. — Семейная жизнь вас изменила. Вы выглядите ужасно и Кайл тоже. Простите. Я только подумала, как непривычно вы выглядите. Я и сама чувствую себя паршиво, — добавила она. — Давайте пойдем в бар и выпьем кока-колы, пока Стивен будет в терапии. Я расскажу вам что-то.

Новость Андреа оказалось брильянтовое кольцо на левой руке.

— Это Марк Уолтерс… Помните, он был со мной на вашей свадьбе. Он лабораторный техник в нашем госпитале и самый безнадежный романтик. Представьте, откладывал объяснение в любви до самого Дня Святого Валентина! — Глаза ее радостно блестели. — Я ваша должница, миссис Бенедикт, за то, что вы бросили мне свой букет. Это Марк посчитал перстом судьбы.

Рейн, казалось, с интересом слушала откровения Андреа относительно ее свадьбы с Марком, замеченной на июнь, однако в душе сгущалось знакомое уныние. Каковым же будет брак, если к нему ведут какие-то приметы и фатальные обстоятельства?

Рейн уже поняла, что взаимная любовь не терпит никаких сомнений и предполагает полную искренность без каких-либо тайн друг от друга. Она хотела этого с Кайлом. Она этого отчаянно хотела. Но, как понимала Рейн, она не достигнет ничего одна. Без столь же глубокой любви Кайла любое ее откровение может быть рассмотрено как эмоциональная ловушка. А ведь она, Рейн, по натуре своей, на такое не способна — этого не дозволяет ее гордость…

Андреа продолжала болтать, не подозревая о сомнениях, обуревавших Рейн, которая заставила себя сохранить выражение внимания на своем лице. Находясь в компании медсестры до окончания процедур и обследований, полагавшихся ребенку, она очень хотела сдержать обещание, данное мальчику, и нанести Кайлу визит в его уютном кабинете. Стивен жаждал «увидеть папу». Не дома, а здесь, где совершался загадочный для малыша ритуал взаимопочтения и предупредительности взрослых в белых халатах. Секретарша Эмили улыбнулась и помахала им рукой, когда они проходили в кабинет Кайла. Тот сразу отложил все дела.

— Покормим рыбок, папочка, — предложил Стивен. Его глаза были яркими и круглыми, когда он стоял перед освещенным аквариумом, прекрасно вписавшимся в интерьер помещения.

— Хорошо, но ты должен быть аккуратным, Чтобы в водичку не попала грязь, — сказал Кайл, поднимая малыша и давая ему в руки совочек с едой для рыб. Он придерживал в своей руке маленький кулачок Стивена, ограничивая его желание чрезмерно сыпать корм. Рыбки тут же начали быстро глотать его, и ребенок довольно засмеялся. Он не протестовал, когда Кайл снова поставил его на пол, и был удовлетворен тем, что наблюдал снизу.

Рейн, вдоволь налюбовавшись этой сценой, подошла к окну и раздвинула узкие занавески, чтобы видеть боковую лужайку, где зеленые нарциссы окружали неведомо как сохранившийся здесь массивный дуб. Она скорее почувствовала, чем услышала, как Кайл подошел к ней. Он старался — не касаться ее, и она не знала, что ему сказать при его приближении.

— Что тебя смущает? — Его красивое лицо было угрюмым, когда он встал перед нею вплотную. — Что произошло?

«Вот он, тот момент!» — подумала Рейн. Именно сейчас надо все ему сказать, чтобы исчезло наконец напряжение, скрытое в них обоих.

— Я люблю тебя, Кайл. Что заставляет тебя думать, что что-то не так?

— А-а-а, язык любви? — протянул Кайл, отвечая на слова и вопрошающий взгляд ее темно-серых глаз. Он посмотрел на красивую фигуру-которую не скрывала даже волнистая линия ее платья, на ее волосы, расчесанные на обе стороны, в которых торчал черепаховый гребешок, на маленькие золотые завитки, обрамлявшие ее тонкое лицо. Она была прекрасна и в то же время выглядела очень ранимой, неуверенной.

— В тебе буйствует инстинкт? — продолжал он. — Что-то такое, что отличает женатых людей? Я просил тебя стать моей женой, Рейн. И не более того. Не надо меня препарировать.

Слова Кайла вошли в ее разум так живо, как будто они уже говорились неделями раньше, но не были осознаны сразу. Наряду с доверием в них была просьба о снисхождении. Только теперь она по-настоящему оценила, что он для нее значил. Как же глупо было с ее стороны просить для себя больше, рискуя всем, чем они владели вместе! И Рейн нашла, как поставить точку над всем этим.

— У меня был трудный день, — просто призналась она. — Вот и все.

— Могу ли я чем-нибудь помочь?

Рейн пожала плечами, затем эта неопределенность сменилась страстным желанием:

— Обними меня!

Она увидела, как его красивые губы слегка вздрогнули при звуках ее голоса. Затем он обнял ее, их тела спаялись воедино, а ее шелковистые волосы рассыпались по его плечу. Она забыла о своих дурных мыслях, отдавшись теплу и спокойствию, исходившему от его тела и рук, и подумала, что на свете ничего лучшего нет и не нужно.

— Рейн? — Голос Кайла вызвал ее из призрачного мира, где она мысленно блуждала. Пошевелившись, она почувствовала его плечо. Тепло его губ еще таяло у нее на губах.

— Я проснулась, — прошептала она слабо, удивляясь, что может ясно мыслить или говорить.

Но грезы не покидали Рейн. В тот момент, в кабинете Кайла в памяти ее возникали какие-то эпизоды прошедшего: еще один телефонный звонок… кажущаяся отстраненность Кайла… Все ее тело наполнилось радостью, когда она вспомнила то, как однажды, не так давно она целовала его, когда он лег в постель. Он ведь сам побуждал ее к этому. А когда его утомленные губы и тело сделались безразличными к страсти, она все равно прижималась к нему еще крепче, ее прикосновения были все страстнее, она верила, что нужна ему. На какое-то время ей удалось достичь успеха, и она опять овладела его вниманием целиком. В ту ночь он отнял у нее всю энергию и она лежала опустошенная в его объятиях, веря, что он принадлежит только ей, что между ними есть и духовное единство.

Кайл обнял ее за талию, притянул ближе, будто чувствуя ее изнеможение и предупреждая его. Теперь она лежала на нем, их тела были обнажены. Впервые она почувствовала робость и была благодарна темноте, которую не мог рассеять слабый свет луны, запутавшийся в занавесках. Его пальцы играли ее волосами и через некоторое время она вновь расслабилась и положила голову на его грудь.