Диана Палмер - Укрощение холостяка

Тиффани посмотрела на задумчивого отца и удивленно подняла брови.

— Эй, это свадьба, а не поминки!

Хэррисон вздрогнул и рассмеялся.

— Прости, дорогая. Я что-то задумался.

— Уж не о Летти ли? — с улыбкой осведомилась Тиффани.

— А вот и нет! — отрезал Хэррисон. — Если ее когда-нибудь пустят на шашлык, я принесу кетчуп.

— Брось, ты же хорошо к ней относишься, просто слишком упрям, чтобы в этом признаться.

— Она ни на минуту не дает о себе забыть — вроде родинки там, где застегиваешь ремень.

— Что за странное сравнение.

Кинг не особенно прислушивался к этой шутливой перепалке. Он был погружен в свои мысли. Время от времени он поглядывал на Тиффани, но теперь в его взгляде проскальзывала смутная обеспокоенность. Может быть, он что-то от меня скрывает? — подумала она. Или в его жизни происходит нечто такое, о чем она и не догадывается? Возможно, что позже, когда они останутся вдвоем, ей удастся его разговорить.

Но сразу после ужина Кинг, взглянув на часы, заявил, что ему надо вернуться в офис и закончить работу с кое-какими документами.

Тиффани последовала за ним к выходу.

— Может, у тебя найдется минутка, чтобы поговорить? — попросила она. — Мы ведь завтра женимся.

— Поэтому-то мне и надо сегодня еще кое-что сделать, — сухо ответил Кинг. — Спроси отца, сколько мне приходится работать. Не помню уже, когда и отдыхал.

— Мне не надо никого спрашивать, я и так знаю. — Тиффани подняла на Кинга озабоченный взгляд. — Еще есть время, чтобы отказаться, если хочешь.

— А ты хочешь?

Тиффани прикусила губу. Может, он именно этого и добивается — чтобы она отказалась? Непонятно, что у него в голове.

— Нет. Я — нет. Но если ты…

— Мы пройдем через это. В конце концов, у нас много общего. А теперь будет и общий бизнес.

— И его унаследуют наши дети… — с энтузиазмом начала она.

— Бог мой! — невесело рассмеялся Кинг. — Не говори мне о детях! В ближайшем будущем у нас их не будет. — Внезапно он нахмурился и спросил ее довольно сурово: — Ты была у врача?

— Да, чтобы сдать анализы для брачного контракта.

— Да нет, я не это имел в виду. По поводу противозачаточных таблеток, — уточнил он, наблюдая, как она заливается краской. — Пока я возьму это на себя, но, когда мы вернемся после медового месяца, запишись на прием. Мне все равно, какое именно средство ты выберешь, но я хочу, чтобы мы предохранялись.

У Тиффани было такое чувство, словно он сбил ее с ног и теперь отплясывает на ней какой-то дикий танец.

— Для холостяка ты хорошо осведомлен о контроле за рождаемостью, — запинаясь, произнесла она.

— Именно поэтому я все еще холостяк, — холодно заметил он. — А насчет детей мы будем решать вместе. Надеюсь, это понятно?

— Тебе — во всяком случае.

— Увидимся завтра утром в церкви. Постарайся хорошенько выспаться. Нам предстоит длинный день и долгий перелет.

— Ладно.

Кинг погладил ее по волосам, но не поцеловал, и ушел, даже не оглянувшись. Для пары, у которой на следующий день должна была состояться свадьба, такое расставание было дурным предзнаменованием. Поэтому всю ночь Тиффани не сомкнула глаз.

Следующий день начался с проливного дождя. Кругом был мрак, и от этого настроение Тиффани и вовсе упало. Она с трудом узнавала себя в зеркале — ничего не осталось от прежней беззаботной Тиффани, способной на все ради того, чтобы получить желаемое. Ей вдруг вспомнилась старая поговорка: «Будь поосторожней с желаниями — они могут и исполниться».

Тиффани тщательно подкрасилась, чтобы скрыть следы бессонной ночи — бледность и круги под глазами, надела свой скромный белый костюм и тут вспомнила, что у нее нет традиционного для невесты букета, который должен был прислать жених. Поздно спохватилась! Она надела шляпку, расправила фату и, взяв сумочку, спустилась вниз, где ее поджидал отец. В доме было как-то неестественно пусто и тихо. Интересно, как отнеслась бы к этой свадьбе ее покойная мать? Хэррисон, в дорогом темном костюме и с розой в петлице, с улыбкой шагнул навстречу Тиффани.

— Ты просто прелесть, — подбодрил он дочь. — Твоя мама была бы горда тобой.

— Надеюсь.

Хэррисон пристально посмотрел на дочь и взял ее за руки — они были ледяными.

— Дорогая, ты уверена, что это то, чего ты хочешь? Еще не поздно все отменить, даже сейчас.

На какое-то мгновение Тиффани подумала о том же. Ею вдруг овладел страх. Но нет, уже слишком поздно.

— Все будет хорошо, — упрямо заявила она, улыбнувшись отцу. — Не надо беспокоиться.

Хэррисон вздохнул, сдаваясь, и только пожал плечами.

— Я ничем не могу тебе помочь. Вчера вечером за ужином вы с Кингом не очень-то походили на счастливую парочку. Скорее можно было подумать, что вас только что приговорили к смертной казни.

— Ну, папочка, скажешь тоже, — Тиффани рассмеялась. — Так и знала, что ты что-нибудь сморозишь.

— Так-то лучше, — одобрительно заметил Хэррисон. — А то ты была бледная, как привидение, когда спускалась с лестницы. Не хотелось, чтобы люди подумали, будто пришли не на свадьбу, а на поминки.

— Боже упаси! — Тиффани взяла отца под руку. — Ну! Вперед! Надо скорее с этим покончить!

— Вдохновляющее замечание, что и говорить, — пробормотал Хэррисон и повел дочь к сверкающему белому лимузину, стоявшему у входа.

Тиффани была немало удивлена, увидев у церкви множество автомобилей.

— Что-то я не помню, чтобы приглашала так много народу, — шепнула она отцу.

— Возможно, Кинг счел нужным пригласить своих сотрудников? — предположил Хэррисон. — Особенно членов правления.

Подождав, пока шофер откроет дверцу автомобиля, Тиффани вышла, страшно смущенная тем, что у нее нет букета. Сумочку она оставила в лимузине, который должен был отвезти их с Кингом в аэропорт сразу после венчания. Банкета не предполагалось — слишком мало было времени для его подготовки. Тиффани надеялась, что Кинг все-таки устроит после свадьбы небольшой банкет хотя бы для своих сотрудников.

Она вступила в церковь под руку с отцом. На пороге им пришлось поздороваться с двумя вице-президентами компании Кинга, с которыми они, впрочем, были хорошо знакомы.

Кинг стоял у алтаря рядом со священником. Алтарь был украшен более чем скромно. Вместо корзины роз, о которой мечтала Тиффани, по обеим сторонам стояли две маленькие корзиночки каких-то жалких, полуувядших цветов. Передние скамьи были украшены криво повязанными белыми лентами. Эти скамьи были предназначены для ближайших родственников, но ни у Тиффани, ни у Кинга их практически не было. Кроме Летти, конечно. Она, как и полагалось, сидела на первой скамье и притом в шикарном костюме и такой сногсшибательной шляпе, что, будь здесь репортеры, Летти наверняка попала бы на первую полосу светской хроники. При виде элегантной крестной Тиффани невольно улыбнулась: Летти в дорогих шелках и в шляпе затмила своим великолепием и невесту, и жениха.