Эмма Ричмонд - Любовь всегда права

Она влюбилась в Стефана Блейка. И влюбилась очень давно. Это не каприз, не сексуальное влечение, а настоящая любовь.

Но он ее не любит. Вот и вся правда.

Алекса бесцельно слонялась по дому, не в силах успокоиться. Включила телевизор, но не могла сосредоточиться. Любить и не быть любимой – самое ужасное, что только можно придумать. Ему не нравилось, когда она до него дотрагивалась. Стоило ей оказаться рядом, как он сразу внутренне сжимался, словно готовясь к прыжку.

Точь-в-точь, как она с Дэвидом. Алекса тоже внутренне сжималась, когда тот требовал большего, чем она могла дать. В ответ на его притязания она неестественно громко смеялась, вздыхая про себя:«Когда же кончится это наказание!»

Когда Стефан с Джессикой вернулись, Алекса спросила у Джессики:

– Ну как, хорошо провела время?

– Да, – улыбнувшись Алексе, девочка стала подниматься к себе наверх, чтобы переодеться.

Взглянув на Стефана, на его озабоченное лицо, Алекса вдруг, неожиданно для себя, сказала:

– К Джессике все еще не вернулось душевное равновесие, она не чувствует себя в полной безопасности.

– Да, – ответил он тихо. – Для этого нужно время. Главное, чтобы она нам поверила. Никогда не лги ей, Алекса! Всегда говори только правду.

– Я так и делаю. Сказать откровенно, она меня почти ни о чем не спрашивает.

– Да…

Надеясь, что Стефан ей возразит или скажет что-нибудь определенное, Алекса добавила:

– Может быть, это и к лучшему, что я здесь только на гол…

– Ты совершенно права, – сказал Стефан.

Обиженная его равнодушием, она заставила себя улыбнуться.

– Пойду сварю Джессике яйцо и достану хрустящий картофель.

– Алекса! – окликнул он ее.

Остановившись, она спросила, не оборачиваясь:

– Что?

Молчание. Наконец он сказал:

– Так, ничего.

Недоумевая, она обернулась:

– Что ты хотел мне сказать?

Стефан пожал плечами:

– Я хотел спросить, ты будешь дома весь день?

– Да.

– А завтра? Какие у тебя планы на завтра? Знаешь, я хотел пригласить сослуживцев по институту. Все они живут в общежитии, и я подумал, что было бы неплохо пригласить их к нам на обед.

– О да! Конечно!

– Это тебя не затруднит?

– Нет. – Немного подумав, она спросила озабоченно: – Сколько будет гостей?

– Всего четверо. С нами – шесть. Сделай что-нибудь попроще.

Так оно и будет – просто, без затей. Сложное ей не по силам.

– Жаркое?

– Да, что-нибудь в этом роде. Примерно в половине девятого. Джессика уже будет спать.

– Да.

– Да не волнуйся ты так! Они очень приятные люди!

– Я не сомневаюсь. Утром пойду в магазин и что-нибудь присмотрю.

– Спасибо. – Взглянув на часы, он пробормотал: – Мне нужно сделать несколько срочных звонков.

Пристально посмотрев на Стефана, Алекса поняла, что была права. Да, он сознательно избегает ее, вежливо ссылаясь на занятость. Как только они остаются наедине, ему срочно надо что-то сделать – позвонить, написать отчет, съездить в институту – и тут же исчезнуть. Он догадался о ее чувствах к нему? Или только подозревает?.. А впереди почти целый год!

Придется скрывать свои чувства, притворяться…

Ни разу в жизни она не притворялась, но теперь будет – из-за обещания, которое дала Джессике. Пусть молчаливое, но обещание.

Может, любовь пройдет сама собой, так же как и пришла? «Главное сейчас – не попадаться ему на глаза, – решила она. – Я сильная, я смогу. Буду уходить из дома – то за покупками, то просто так. Вышла, села в автобус – и в город!» Правда, после таких прогулок она чувствовала себя усталой и разбитой. Все это – последствия той аварии.

Пожалуй, Стефан будет недоволен, что ее постоянно нет дома. Вообще-то она легка на подъем, за что ни возьмется – сделает в два счета. Наверное потому, что всегда была при деле, всю свою жизнь стремилась к какой-нибудь цели. Она, как и Стефан, привыкла полагаться только на себя. Долгое время Алекса жила одна, любила одиночество, ей нравилось делать, что хочется и когда хочется. Сейчас она тоже часто бывала одна, но это не шло ни в какое сравнение с тем, прежним одиночеством. Она теперь жила в чужом доме. И хотя сделала несколько маленьких перестановок – исключительно для себя, никто этого даже не заметил, – постоянно помнила, что она не у себя дома.

Теперь он пригласил гостей. Придумал повод, лишь бы не оставаться с ней наедине?

Алекса нагнулась, чтобы взять картофель, и поморщилась от боли, пронзившей голову, словно выстрел. Боль была настолько сильной, что у нее потемнело в глазах Если оставшиеся десять месяцев будут такими же, она не выдержит. Потому что не может не думать о Стефане…

Она плохо спала, плохо ела и думала только об одном – им надо обязательно поговорить. Не откладывая. И вот на следующее утро, когда он никак не ожидал, что она появится в холле в столь ранний час, Алекса решилась спросить у него, что его не устраивает в ее поведении.

– Что не устраивает? Все устраивает. Ты бы лучше оделась. Теперь, когда твоя ванная отремонтирована, незачем слоняться по дому в банном халате!

Вздрогнув от неожиданности, Алекса испуганно оглядела свой махровый халат. Она и раньше появлялась в нем при Стефане, но тогда он не обращал на это никакого внимания.

– Да, ты прав, – тихо сказала она.

– Джессика! Ты скоро?

– Иду!

Улыбнувшись, он спросил у Алексы:

– Ты сможешь забрать Джессику из школы? Мне придется задержаться на работе.

– Конечно.

Тем временем спустилась Джессика. Алекса улыбнулась девочке, проверила, все ли у нее есть, поцеловала ее, потом нарочно наклонила голову так, чтобы вежливый поцелуй Стефана пришелся ей в губы, а не в щеку.

Он смерил ее долгим пристальным взглядом, таким долгим, что Алексе показалось – прошла вечность. Затем резко повернулся и тихо, чтоб не слышала Джессика, процедил сквозь зубы:

– Не пытайся заигрывать! – И они ушли.

Заигрывать? Вот как он истолковал это! И почему он упорно отказывается признать, что их отношения не сложились? Не может рассчитать ее из-за постановления суда?

Вполне возможно, что так оно и есть – не хочет обострять отношения, пока не закончится установленный судом срок.

Пора заняться делами, решила Алекса и направилась в комнату – умыться и переодеться. Разглядывая брошенный на кровать «провинившийся» халат, она спросила себя: «Не потому ли Стефан возмутился, что увидел меня в старом, выгоревшем халате? А ведь я могла бы надеть новый… Или он считает, что ходить по дому в банном халате неприлично?» Он впервые сделал ей подобное замечание.

Глубоко вздохнув, Алекса спросила себя: «Где же твое решение стать другой – деловитой, уверенной в себе?» Она до сих пор так ничего и не сделала, чтобы встряхнуться, стать более активной… Робкая, застенчивая, извиняется каждые пять минут… Набралась же она храбрости и швырнула на пол эти ненавистные засушенные цветы! И вдруг представила себя в утреннем наряде – в тапочках на босу ногу, в поношенном банном халате… Она чуть не разрыдалась, осознав всю бессмысленность своей выходки сегодня утром у парадной двери.