Кэтрин Арчер - Лорд Грешник

Когда горничная покинула комнату, Эмма Смит встала.

— Миледи, в этом нет нужды. Мы с Томом пришли только поблагодарить вас.

Мэри жестом попросила ее сесть.

— Я делаю это не из чувства долга, я искренне рада вашей компании. Пожалуйста, сядьте. Я давно хотела познакомиться с деревенскими женщинами, но, к несчастью, пока совершенно не могу передвигаться. Я была бы очень благодарна вам, если бы вы остались к чаю.

— Миледи, я не должна. Это неправильно!..

От дверей раздался голос Малькольма Синклера:

— Миссис Смит, вы непременно должны остаться к чаю! Я настаиваю на этом.

Граф вошел в комнату и подвинул стул к дивану.

Мэри приветливо улыбнулась старику. В последние дни граф частенько захаживал к Мэри в гостиную к пятичасовому чаю.

Эмма присела в реверансе.

— Добрый день, милорд.

— Садитесь, садитесь. — Малькольм махнул рукой на ее стул и взглянул на ребенка. — Это тот самый молодой человек, из-за которого столько волнений?

Мальчик огромными глазами смотрел на безупречно одетого и обычно сурового джентльмена. Ласковый тон графа поражал.

Появление Франсис и лакея с тяжелым чайным подносом прервало беседу. По указанию горничной лакей поставил поднос на низкий столик перед диваном.

— Благодарю, Франсис, — сказала Мэри и кивнула лакею: — Спасибо, Чарльз.

Мэри стала разливать чай. Она уже знала, что Малькольм любит чай с молоком и тремя ложечками сахара. Граф взял у нее чашку и кивком выразил благодарность. Затем Мэри передала чашку Эмме, смешала чай малыша с молоком. Том с интересом разглядывал пирожные.

Мэри взяла одну из тонких фарфоровых тарелочек и взглянула на мать.

— Можно ему пирожное?

— Да, но только одно.

Мальчику это явно не понравилось, но он ни словом не выразил протест. Чем больше Мэри наблюдала за этой женщиной и ее ребенком, тем больше они нравились ей. Эмма прививала малышу хорошие манеры. Было бы приятно продолжить это знакомство, хорошо бы вообще встретиться с остальными жителями деревни. Мэри с нетерпением ждала того дня, когда больная нога позволит ей передвигаться. Возможно, принося пользу кому-то, она сможет отвлечься от несчастий своего брака.

— Позволите к вам присоединиться? Услышав этот голос, Мэри вздрогнула, чуть не выронив чашку. Йэн стоял за стулом Эммы Смит.

— Конечно, — кивнула она.

— Лорд Синклер! — Эмма Смит вскочила и присела в реверансе.

— Садитесь, пожалуйста, — спокойно сказал Йэн. — Рад видеть вас и мальчика. Похоже, он совершенно не пострадал.

Эмма присела на краешек стула, явно испытывая все большую неловкость.

— Милорд, я пришла в Синклер-Холл повидать вашу жену. Я хотела, чтобы она и все вы знали, как мы счастливы, что она здесь. Если бы не она… — Голос Эммы сорвался.

— Не надо об этом, — вмешалась Мэри. Лицо Йэна сохраняло все то же непроницаемое выражение.

— Ваша искренняя благодарность делает вам честь, миссис Смит.

Мэри хотелось съежиться под пристальным взглядом мужа, но она сдержалась. Йэн уселся на двухместный диванчик напротив Мэри, стараясь не встречаться взглядом с отцом. Старик вел себя точно так же. Напряжение между ними было почти осязаемым, нервы Мэри напряглись до предела, и тут, в довершение всего, раздался голос Барбары:

— О, что у нас здесь? Чаепитие? Барбара неодобрительно оглядела Эмму Смит, затем мальчика и, почувствовав внимательный взгляд Мэри, презрительно изогнула брови. Она уселась рядом с Йэном на тесный диванчик. Стараясь не смотреть в ту сторону, Мэри вежливо заговорила с Эммой, стала расспрашивать ее о деревенских женщинах, пытаясь разузнать, сможет ли быть чем-либо полезной. Ей понадобилось немного времени, чтобы понять: дел — непочатый край.

Вскоре Эмма Смит решительно поднялась и попрощалась.

Сосредоточившись на своей чашке, Мэри тщательно избегала высокомерного взгляда Барбары, но не могла заставить себя отпить хотя бы глоток… и вдруг чашку вынули из ее пальцев. Мэри подняла глаза. Йэн возвышался над ней. Его лицо — все та же непроницаемая маска.

— Не хочешь ли подняться в свою комнату? Мне кажется, тебе не помешал бы отдых.

Мэри молча кивнула. Она чувствовала себя усталой, опустошенной. Ей действительно необходимо было побыть одной. Даже если это означало пару минут в объятиях мужа. Йэн не стал мешкать, и Мэри подумала: как он спешит выполнить неприятную обязанность!..

Направляясь к лестнице с Мэри на руках, Йэн старался не думать о том, какая она изящная, теплая… старался не замечать, как пересохло у него во рту, когда шелковистые волосы коснулись его лица… как напрягся он, когда ее упругая грудь прижалась к его груди.

— Как ты себя чувствуешь?

— С каждым днем все лучше. Совершенно нет нужды нянчиться со мной. Думаю, скоро я смогу передвигаться самостоятельно.

— Доктор Эван говорит, что тебе не следует ходить, по меньшей мере, еще несколько дней.

— Боюсь, что он и все вы излишне осторожны, — чопорно ответила Мэри.

Когда, наконец, они достигли ее спальни, Мэри увидела, что постель уже готова, и окинула взглядом комнату, надеясь найти Франсис. К ее огорчению, горничной в комнате не было.

Положив жену на прохладные простыни, Йэн замешкался на мгновение, затем резко отстранился и отвернулся.

В этот момент гнев совершенно ослепил ее. Сквозь туман гнева она услышала, как открылась и закрылась ее собственная дверь, затем дверь Йэна. Несколько долгих минут Мэри лежала на кровати, вспоминая нанесенные ей оскорбления, и с каждым воспоминанием ее дыхание становилось все более судорожным. В конце концов, напрочь позабыв о больной ноге, Мэри вскочила.

Не задумываясь над разумностью своих действий, она решительно направилась к смежной двери. Лишь боль в бедре не позволяла ей двигаться так быстро, как хотелось бы. Наконец она достигла цели и собралась громко постучать, но, как ни странно, только она повернула ручку, дверь распахнулась.

Мэри замерла. Йэн сидел на стуле у изножья кровати.

— Почему ты ходишь? Ты же знаешь, что тебе нельзя!

Мэри покраснела, затем уверенно сказала:

— Я сама могу позаботиться о себе! Но, Йэн, ты и на это не обращаешь внимания. Ты всегда делаешь только то, что хочешь.

— Всегда делаю только то, что хочу?

Не успела Мэри отреагировать на это заявление, как Йэн в два прыжка очутился около нее и прижался губами к ее губам. Мэри задохнулась и… ответила ему так же пылко. Пальцы Йэна запутались в ее волосах, она упивалась ощущением его мощного тела, прижавшегося к ней. Йэн не делал никаких попыток скрыть от нее свое возбуждение.

— Мэри, — прохрипел он, осыпая ее поцелуями, и у нее мурашки побежали по коже, — я и сейчас не нужен тебе?

— Я… о, не спрашивай меня, — ответила она и закусила губу, услышав свой прерывающийся голос. То, что они сейчас делают, ни к чему хорошему не приведет! Один Бог на небесах знает, как сильно она нуждается в этом мужчине!