Кэтрин Арчер - Лорд Грешник

Почему он так странно смотрит на нее?

Этот алчный взгляд так не вяжется с раздраженным тоном!

— Я просто гуляла. Я не хотела мешать тебе. Сейчас уйду. — И она отвернулась.

— Нет, подожди, пожалуйста, не уходи! — Йэн протянул руку. — Пойдем со мной.

— Я не знаю, стоит ли…

Ее взгляд блуждал по далекой роще. Уныние охватило Йэна. Господи, она готова смотреть на что угодно, только не на него!

— Неужели мы не можем даже прогуляться вместе? — печально спросил он. — Обещаю, я не причиню тебе никакого вреда.

— Я не знаю, что мы могли бы сказать друг другу, Йэн. — Мэри бросила на него быстрый взгляд. — Я бы очень хотела, чтобы все было иначе, но, к сожалению, все обстоит именно так.

— Черт побери, ну и упрямая же ты женщина! — Он больше не может выносить это молчание. Споры гораздо предпочтительнее холодной пустоты в душе, от которой он не в силах спастись. — Мне кое-что необходимо тебе сказать. И сказать немедленно.

Без дальнейших препирательств Йэн повел Мэри через парк к роще.

Она шла молча. Войдя в рощу, Йэн остановился.

— Мэри, я не совсем представляю, как мы попали в этот тупик, но от всего сердца хочу преодолеть наши разногласия. Я надеялся, что нам это удалось, но ошибся. Скажи, наконец, в силах ли я что-то сделать.

— Мне нелегко говорить, но я скажу. Я пыталась понять, как тяжело тебе находиться рядом с ней и подавлять свои чувства. Я сознаю, что ты не любил меня, что все это время ты любил ее, но я не могу…

Йэн изумленно вздохнул.

— Любил — кого? О чем ты говоришь?.. Мэри вгляделась в лицо мужа и, явно озадаченная, нахмурилась.

— Твою кузину, Барбару!

— А при чем здесь Барбара? Если бы я любил ее, я бы на ней женился.

— Но она сказала… У тебя роман с ней, не так ли? — И Мэри покраснела до корней волос.

Йэн расхохотался.

— Роман! С Барбарой! Боже мой, Мэри, если бы я хотел завести интрижку — а у меня нет, уверяю тебя, такого желания, — я бы не обратился за этим к своей кузине. Она… ну… не привлекает меня в этом плане, и никогда не привлекала!..

Мэри обвиняюще ткнула в него пальцем.

— Но ты повсюду ездил с ней! И в ту ночь, когда меня пытались столкнуть с лестницы, ты был с ней в халате… — Ее румянец стал еще гуще.

— Я не был с ней ночью! Как тебе это могло прийти в голову? А относительно того, что я везде бывал с ней, так у меня просто много дел в поместье, и она иногда просила подвезти ее. Мэри, откуда эта безумная мысль, что я был с ней в ту ночь, когда ты… упала?

— Она сама мне сказала.

— Она сказала тебе, что мы были вместе? Мэри засомневалась.

— Нет. Она сказала, что ты помогал ей с домашними счетами.

Йэн согласно кивнул.

— Это правда! Я помогал ей. Но это было гораздо раньше, вечером, и, клянусь, я был полностью одет, как и всегда, когда бываю в ее обществе. Здесь явно какое-то недоразумение. Господи, Мэри, подумать только, что это разделило нас! Я так нуждался в тебе!

— Но…

Мэри долго смотрела в лицо Йэна, затем отвернулась, закрыв глаза рукой, словно не желая его видеть.

— О, Мэри, — хрипло прошептал он. — Неужели мы позволим этому недоразумению и дальше стоять между нами?

Их глаза снова встретились. Лес, словно замер вокруг, как будто сама природа почувствовала напряжение между мужчиной и женщиной.

— Йэн…

Когда их губы встретились, Мэри поцеловала его с такой страстью, что Йэну от желания стало больно. Ее рука запуталась в его волосах, голова чуть наклонилась, губы приоткрылись, язык столкнулся с его языком.

Мэри вся горела как в лихорадке, и Йэн в который раз мысленно поблагодарил Бога за то, что нашел эту женщину.

Когда Йэн уложил ее на мягкий ковер из мха и травы, Мэри притянула его к себе, подняла голову, пылко целуя, с удивительной ловкостью начала расстегивать его сорочку. Вскоре его широкая грудь обнажилась под ее жадными руками.

И Йэн не терял времени, уничтожая барьеры между ними. Ее юбки взлетели на бедра, ноющие от желания груди обнажились. Его взгляд согревал сильнее, чем солнечный свет, проникающий сквозь листву и окутывающий ее дрожащее тело.

Они ласкали друг друга, и Мэри изгибалась в его руках, отзываясь на нежные, умелые прикосновения — словно свежий мед растекался по ее телу. Она бессознательно раздвинула ноги, желая быть как можно ближе к нему, и опустила руку, пытаясь расстегнуть его брюки.

— Йэн, помоги мне, — в отчаянии прошептала она.

И вскоре его освобожденная плоть скользнула в ее ладонь, затвердев от одного ее прикосновения. Йэн на секунду отстранился, скинул брюки и ее панталоны. Обнаженная, Мэри снова притянула мужа к себе, отчаянно желая закончить эту сладкую пытку, и восторженно вскрикнула, когда он вошел в нее.

И больше она не слышала и не ощущала вокруг ничего, кроме жаркого дыхания Йэна. Совершенно затерялась в восхитительном напряжении, разрастающемся и словно взрывающемся на краю вечности и перетекающем в блаженство…

Мэри лежала под восхитительной тяжестью мужа, чувствуя, как постепенно утихает пульсирующий восторг и ее тело приобретает необъяснимую легкость. Она открыла глаза, увидела над собой его лицо, темные глаза, еще более ласковые, чем прежде. Глубокая печаль наполнила ее. Искусный любовник, нежный и заботливый, он не был способен на более глубокие чувства.

Может, он и верен ей, но никогда не сможет полюбить ее! Его сердце, ожесточенное холодностью отца, надежно заперто в груди.

А она? Помоги ей Бог, она, как ни сопротивлялась, все-таки полюбила его. Любила его привычку в замешательстве ерошит свои темные волосы. Любила его страсть к лошадям и почти отцовскую гордость за них. Она любила упорство, с которым он перенимал бразды правления поместьем. Любила мальчишескую досаду, которую иногда замечала в нем. Особенно же любила то блаженство, которое испытывала в его объятиях.

Как и когда это случилось, Мэри не знала.

— Мэри, ты так прекрасна!..

Она закрыла глаза, злясь на себя за желание, охватившее ее даже от такой малости… и так скоро — после того, как искусные любовные ласки Йэна должны бы были насытить ее.

— Моя дорогая, ты не представляешь, как я сожалею о том, что должен сказать. Особенно это тяжело теперь, когда мы помирились…

Мэри оцепенела, уставившись на кружевной лиственный навес над головой.

— Видишь ли, я должен уехать на два дня.

Она перевела взгляд на его лицо.

— Уехать?..

Йэн кивнул, продолжая ласкать ее обнаженную грудь.

— Да, неотложное дело. — Он замер, увидев странное выражение ее глаз. — Уверяю тебя, Мэри, я не могу отменить поездку. Отец, наконец, стал пользоваться моей помощью в управлении поместьем. Я должен выполнять свои обязательства, несмотря на более… приятные развлечения.