Джейн Харри - Уберечь любовь

Вот этим я сейчас и займусь, подумала Эмили. В конце концов, я уже здесь, так что отступать поздно.

Эмили быстро поднялась с кровати, не потрудившись собрать фотографии.

Легкие льняные брюки, светлая футболка, невесомые кожаные сандалии, немножко розовой помады — что еще нужно девушке для того, чтобы чувствовать себя во всеоружии?

Эмили прошмыгнула мимо стойки Жюстин, ей совсем не хотелось, чтобы кто-то сейчас задавал ей вопросы или сочувственно смотрел вслед. За всем этим кроется какая-то тайна, и почему-то слишком многие имеют к ней отношение. Почему Жюстин так недовольна ее желанием добраться до виллы, которая по праву принадлежит ее матери, почему этот странный человек из банка так настоятельно советовал ей уехать, почему она должна скрывать свой вполне оправданный интерес к этой истории?

Самый простой способ найти ответы — это начать искать их.

Жюстин за стойкой не было. И на улицах почти не было людей. Сиеста, догадалась Эми. Время, когда плотно задергиваются шторы, когда сытые отцы семейств похрапывают после трудов праведных, а молодые ненасытные пары, истекая истомой и потом, не могут разомкнуть объятия, приникая друг к другу снова и снова.

Эмили вдохнула, пожелав влюбленным счастья, а взрослым серьезным людям спокойного сна, тряхнула головой и стала вспоминать, где же она видела дом на фотографии.

Через некоторое время она поняла, что ей доставляет неизъяснимое удовольствие просто брести по улице и что поиски дома всего лишь предлог для того, чтобы получать удовольствие от жаркого солнца, ровных белых улиц, ярких цветов и мелькающих экзотических птиц. Она попала в райское место, и ей хотелось остаться тут навсегда.

А вот и дом. Она сама не заметила, как свернула в нужном направлении. Вот он, красавец! Хотела бы она быть тут хозяйкой? Спросите у любой Золушки, хотела бы она быть принцессой. Ну и что она ответит? Только если скромность не помешает, ответит согласием. Это не дом, а мечта.

Он стоял в глубине сада. К высоким белым ступеням вела широкая дорожка, вымощенная блестящим серым камнем. Белая ажурная ограда не скрывала изумительного сада в европейском стиле. Экзотические растения были рассажены в определенном порядке и создавали потрясающе совершенную картину, как будто ее рисовал кто-то из французских импрессионистов.

Или импрессионисты подсмотрели сюжеты своих картин тут, подумала Эмили и подошла поближе к ограде. Она не знала, что будет делать дальше, — слишком велико было ее восхищение домом и садом, чтобы разрушать очарование банальными вопросами. Да и спрашивать было не у кого. Она решила, что на сегодня ей хватит впечатлений. А завтра с утра она найдет домоправителя или хозяина, покажет фотографию с домом и узнает, какое отношение имеет все это к ее матери и к ней.

Она развернулась и направилась прочь от дома. Сделав два шага, она услышала короткий свист. Так присвистывают мальчишки от удивления. Приличные девушки не обращают на это никакого внимания. Но любопытство… что с ним делать? Ей непременно нужно было выяснить, кто же увидел ее здесь, жадно вдыхающую аромат чужой жизни?

На серой дорожке сада стоял высокий стройный парень, одетый только в шорты цвета хаки, и спокойно смотрел на нее, не делая никаких движений и не подавая никаких знаков.

В одну секунду она охватила его цепким взглядом. Он был совершенством. Гладкая оливковая кожа, длинные мускулистые ноги, руки совершенной формы, длинные темные волосы, поджарое тело… Эмили перевела дух, перечисляя все его совершенства. А глаза… О Боже! У него были яркие зеленые глаза, окруженные черными ресницами. Довершали картину высокие скулы и типичный для мачо квадратный подбородок.

Наверное, это садовник, решила Эмили. Так ей было легче оттолкнуть от себя желание сразу же броситься ему на шею и заявить, что она миллион раз видела его во сне и приехала на Маврикий специально, чтобы сделать ему предложение разделить с ним жизнь, пока смерть… ну и так далее. С садовником проще. Мало ли красивых водителей такси в Нью-Йорке, не будешь же каждому из них делать предложение. Воспитанная в среднестатистической американской семье, Эмили понимала, что ее избранником должен быть все-таки человек определенного крута.

Все эти мысли вихрем пронеслись в ее бедной голове, она глубоко вздохнула и, мило улыбнувшись, сказала по-английски:

— Привет!

— Привет! — ответил он спокойно.

Эмили по одному слову поняла, что он говорит на классическом английском. Недаром она была специалистом по языкам и на такие вещи ее ухо было настроено. Садовник?

— Простите, я могу показаться навязчивой, но мне необходимо узнать, кому принадлежит этот дом? — перешла она на французский.

Парень усмехнулся. Он понял ее маневр. Тестирует.

— А кому принадлежите вы? — ответил он на таком же прекрасном французском.

Эмили смутилась. Вопрос был явно двусмысленным.

— Понимаете, мне очень нужно встретиться с хозяином этого прекрасного дома, — залепетала она, ругая себя за неуместную восторженность и эпитеты.

— Хозяина этого прекрасного дома нет. Он в Европе. Будет нескоро.

Он говорил вежливо, но Эмили чувствовала, что он из последних сил сдерживает улыбку. Неужели она так нелепо выглядит?

— Скажите, а как зовут вашего хозяина? — тем не менее продолжила она. Если уж ввязалась в драку, не пасуй.

— Моего хозяина? — уточнил молодой человек.

Эмили быстро закивала головой.

— По-разному. Кто-то «босс», кто-то «милый», кто-то…

Разозлившись, Эмили резко перебила его:

— Вы же понимаете, о чем я спрашиваю, не прикидывайтесь. Назовите мне его имя! — Похоже, он издевается надо мною.

— Леди проводит допрос с пристрастием? — уже откровенно стал издеваться «садовник».

— Да, именно с пристрастием. Я и без вас могу это узнать, — заявила она и повернулась уйти.

— Прекрасная леди, не бросайте меня, — остановил его голос Эмили, — я не хотел вас обидеть. Я просто слегка растерялся, увидев перед собой столь совершенное создание. Поверь-те, в наш город не так часто заносит ангелов.

— Я не ангел, — дернула плечиком Эмили.

— Вам просто об этом никто не говорил. Уж я-то знаю.

— Молодой человек, мне действительно необходимо узнать, кому принадлежит этот дом, — спокойно продолжала Эмили. — Дело в том, что, как мне кажется, он принадлежит семье Горгульи. Я права?

Парень опять спрятал усмешку.

— Это так, — важно ответил он. — Об этом знают все на острове. Не стоило так долго строить догадки.

— Впрочем, в данном случае это всего лишь подтверждение моих догадок, — вздохнула Эмили. — Поскольку хозяина нет дома, боюсь, мне никто не может помочь. Хотя, может быть, кто-то из членов семьи…