Шарлотта Лэм - Виновата только я…

Закери распахнул одно из огромных окон своей студии и одарил Луизу сардонической улыбкой.

— Догадываюсь, почему вы здесь!

— Не думаю! — возразила она.

— Хотите пари?

— Я не люблю азартные игры, — холодно ответила Луиза. — Я приехала, чтобы предложить отвезти вас в суд. Я вспомнила, что вы сейчас не водите машину, так что сможете сэкономить на такси.

— Какая забота! — протянул он. — Вы надеетесь, что в знак благодарности я каким-то образом дам возможность вашему отцу уйти от ответственности?

— Я не столь оптимистична!

— Слава Богу, потому что это не в моей власти, — коротко заметил он и через некоторое время добавил тем же тоном: — Если бы я мог, я бы это сделал, Луиза, но в зале суда человек должен говорить только правду, а ваш отец действительно ехал по моей стороне, не снизив скорость на повороте. Это правда, и мне придется сказать об этом.

— Я не прошу вас лгать, — произнесла она, когда он отступил, пропуская ее в студию. — А вы расскажете о том, что тоже не были целиком сосредоточены на дороге?

— Что? — Его темные брови сдвинулись. Она отвернулась, от волнения у нее пересохло во рту, она не могла выдержать его взгляд, поэтому смотрела на рисунки на стене: наброски деревьев и птиц, сделанные карандашом и углем. Они были очаровательны, но, зная, что Закери стоит у нее за спиной, она не могла в полной мере оценить их.

— Разве вы не ехали словно в тумане? — хрипло напомнила она ему, чувствуя на своем затылке его дыхание.

— О чем вы говорите, черт возьми? — прорычал Закери. Луиза затрепетала от страха, но не могла позволить ему загнать себя в угол. Она была намерена, несмотря ни на что, сказать ему то, ради чего приехала.

— Вы были слишком поглощены мыслями о таинственной девушке, чтобы сконцентрироваться на дороге.

Ее слова повисли в тишине. В конце концов он прошептал:

— Я медленно ехал по своей полосе. Вся ответственность должна быть только на вашем отце.

— Не вся, — решительно возразила она. — Может быть, большая часть… я не отрицаю, и отец не отрицает, но, если бы вы были настороже, если бы вы были более внимательны, вместо того чтобы мечтать о девушке, вам удалось бы увернуться от столкновения.

— Наверное, у меня помутился рассудок, когда я рассказал вам это, — яростно проревел Закери, схватив ее за локти и повернув к себе лицом. Она опустила ресницы, чтобы спрятать от него глаза, смотреть на него было выше ее сил. Не потому, что он испугал ее — хотя так всегда и было, когда у него был столь угрожающий вид, как сейчас, когда хмурились его брови над серебристыми глазами, когда его рот был сжат, превратившись в узенькую полоску. Нет, она не могла поднять на него глаза, потому что боялась, что он сможет прочитать в них те дикие эмоции, которые завладевали ею, когда он был так близко от нее, когда прикасался к ней. Она назвала ему две причины своего приезда — помочь доехать до суда и указать на то, что он тоже частично виноват в аварии из-за своего невнимания. Но была и третья причина. Ей надо было увидеть его. Казалось, что с их последней встречи прошло не менее года; без него время тянулось намного медленнее, чем на самом деле.

— Но вы сказали, — прошептала она. — И, я думаю, это имеет большое значение. Вам не кажется, что вам следует сказать об этом в суде вместо того, чтобы взваливать всю вину на моего отца?

Наклоняясь к ней, он отрицательно покачал головой.

— Так вот зачем вы приезжали ко мне… чтобы вытянуть из меня что-нибудь, что можно будет использовать потом против меня же в суде! Да, здорово вы меня провели. Вы выглядели столь неприступно, спокойно, нежно, как настоящая медсестра, как мадонна на средневековых полотнах, с вашей гладкой кожей и огромными голубыми глазами…

Она была так поражена его выпадом, что даже подняла глаза. Закери схватил ее за руки и притянул к себе еще ближе. Его злое лицо наклонилось к ней.

— Мне следовало догадаться, — корил он себя. — Мне не следовало забывать, что, как бы вы ни выглядели, вы женщина, а женщины самые двуличные, неискренние, коварные…

— Нет, не надо так говорить, — прервала она его в ужасе, ее губы задрожали. — Я не такая! Не говорите обо мне такие жестокие вещи. Закери, вы же сами не верите, что я такая, правда ведь? Вы не можете…

Его злобный взгляд сверлил ее, но она не могла отвести глаз. Словно под гипнозом, она смотрела на него, и ничто на земле не имело для нее значения, только он.

Закери, Закери, повторял снова и снова ее внутренний голос, когда она смотрела на него, упиваясь его близостью.

Его взгляд медленно опустился к дрожащим полуоткрытым губам. Она даже представить себе не могла, о чем он думает, но это ее ничуть не беспокоило. Она знала только, о чем думает сама, она так сильно хотела, чтобы он поцеловал ее, что это было все равно как глубокая физическая боль, разъедающая весь организм. Она не выдержала, и слезы выступили на глазах.

Закери заметил это и нахмурился.

— Не смейте! — проскрежетал он. — Ну почему женщины всегда, когда кончаются их аргументы, плачут? Это одна из женских штучек, с помощью которых они легко добиваются своего.

Он дотронулся до ее лица, кончиком пальца провел по мокрым ресницам и посмотрел на влагу, оставшуюся на коже.

— Они настоящие? — искренне поразился Закери.

— Я ненавижу вас, — всхлипнула Луиза, пытаясь произнести это как можно убедительнее, поскольку в эту секунду она ненавидела его почти так же сильно, как любила.

— Ладно, прекратите плакать: вы выиграли, — криво усмехнулся Закери. — Я признаюсь в суде, что был недостаточно внимателен, когда ваш отец показался из-за поворота. Я готов на все, лишь бы вы прекратили реветь. Я не могу на это смотреть, вы сразу стали такой беспомощной и несчастной.

Она просияла. Ее улыбка сквозь слезы походила на радугу во время дождя. Казалось, что теперь ее слезы польются еще более широким потоком.

— Правда? Вы сделаете это? О-о, спасибо…

— Разве я не получу за это небольшую награду? — мягко спросил Закери и медленно наклонился к ней. Она тоже покачнулась в его сторону, ослабев от охватившего ее желания.

При первом же прикосновении его губ Луиза закрыла глаза, волна удовольствия накрыла ее с головой, чуть не свалив с ног. Она мечтала об этом с тех пор, как вошла сюда. Наконец она испытала неописуемую радость от исполнения ее тайного желания.

Закери спустил пальто с ее плеч и, когда оно упало на пол, обвил Луизу руками. Она тоже прильнула к нему, обняв его затылок, ее пальцы перебирали его густые черные волосы.

Целуя ее, он прерывисто дышал, его руки нежно ласкали ее тело, изучая каждый изгиб.

Неожиданно он отпустил ее губы и спрятал лицо на ее шее. Она почувствовала горячее дыхание на своей коже.