Эмили Маккей - Дерзкая скромница

Джессика внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, не считает ли он ее дурой. Пока она не выложила все Алексу, ее затея выглядела вполне разумной и обоснованной, но сейчас девушка начала сильно в этом сомневаться. Однако лицо его оставалось безучастным, и нельзя было определить, о чем он думает.

Поэтому она пожала плечами и сказала:

– Конечно, список этот – всего только список, но главное – с чего-то начать.

– Да, протянул Алекс, – вот только непонятно, при чем тут я. Какая роль отведена мне? И что такого особенного ты там вычитала?

Вопрос, которого она боялась. Но Алекс, конечно, заслуживает того, чтобы быть с ним честной до конца.

Джессика судорожно сглотнула, чувствуя, что щеки ее наливаются румянцем, а в горле застрял ком, мешающий говорить. Но раз уж она начала, надо продолжать, и ей ничего не оставалось, как процитировать злосчастный список.

– В общем, пункт первый гласит: «Чаще удовлетворяйте свои прихоти в конце концов, неужели вы не можете побаловать себя, любимую? Когда вы поступали так в последний раз? Приглядитесь повнимательнее: где-то рядом – объект вашей страсти».

В течение нескольких секунд Алекс просто кивал головой, словно не знал, что сказать, потом все-таки спросил:

– И ты решила, что я – хороший кандидат на место того, кто «где-то рядом»?

Джессика пожала плечами, отчаянно желая выкарабкаться из сложившейся ситуации. Она прекрасно знала, что многие женщины мечтают о том, что написано в первом пункте списка, и чтобы объектом страсти стал Алекс. Он, несомненно, очень привлекателен и избалован женским вниманием.

А если так, то неудивительно, что вчера Алекс Морено разозлился. Еще бы, ведь он привык, что за ним бегают, ему поклоняются. Для него это так же естественно, как кофе по утрам.

Но не все еще было испорчено. У Джессики оставался шанс исправить положение. Поэтому она вдохнула, медленно выдохнула и изрекла:

– Да, я подумала, что ты подойдешь. И я вовсе не хотела обижать тебя, или злить, или тратить твое драгоценное время. – Джесс умолкла. Возможно, она ошиблась. Страсть – это, конечно, хорошо. Но ей, наверное, нужно что-то более прочное и долговечное, чего не может дать мимолетный знакомый. В женских журналах пишут полную ерунду! Девушка беспечно махнула рукой. – В общем, я извиняюсь и все такое, а теперь мне пора.

Алекс схватил ее за руку.

– Подожди…

Какое-то мгновение они просто стояли так: его теплая ладонь сжимала ее локоть. Она ощущала прикосновение огрубевших от работы пальцев, весьма волнующее прикосновение.

И в этот момент Джесс поняла, что приехала сюда не для того, чтобы принести свои извинения. Не так уж важно, простит он ее или нет. Она приехала, надеясь… на что?

На то, что он будет желать ее настолько же сильно, насколько она желала и… желает его?

На то, что тот поцелуй, отчасти грубый, отчасти будоражащий кровь, который Алекс сорвал вчера с ее губ, взволновал его?

Вспоминал ли он о ней так же часто все это время, как она ежеминутно думала о нем?

Ей бы хотелось, чтобы ответами на все эти вопросы было «да», «да» и еще раз «да». И больше всего на свете она желала, чтобы он обнял ее, поцеловал снова и чтобы это мгновение длилось и длилось.

И еще ей бы хотелось, чтобы это было взаимно. Но, к сожалению, Джессика почти не сомневалась, что Алекс к ней равнодушен.

Возможно, конечно, что все-таки немного она его интересует. Лишь немного. Как бы там ни было, но тот поцелуй на ее кухне был горячим, страстным.

Но ей-то хотелось большего. Пусть это будет страсть, но такая страсть, от которой не уйти, не скрыться. И на меньшее она не согласна. А потому Джессика аккуратно отстранила его руку и пошла к выходу.

Алекс неотрывно следил за тем, как Джессика вышла из дома и направилась к дороге, где она оставила свой автомобиль. Она не успела пройти и треть пути, как Морено догнал ее. Он не понимал себя, но ему не хотелось, чтобы они расстались вот так.

– Подожди, Джессика, – попросил он.

Девушка резко повернулась, оказавшись лицом к лицу с ним. Внешне она выглядела абсолютно спокойной, но на самом деле трепетала. Ей казалось, что невооруженным взглядом можно заметить, как у нее трясутся колени. Джесс тоже не хотелось уходить, и отчасти она была даже рада, что Алекс ее остановил.

– Что такое? – как можно беспечнее спросила она.

– Джессика… когда ты… когда ты решила… ну, найти в ближайшем окружении объект страсти, ты выбрала меня? То есть почему ты выбрала… меня?

Алекс чувствовал себя круглым идиотом, устроив сей допрос с пристрастием. Он знал, что не имеет права ее расспрашивать. Верх глупости! Однако ему очень хотелось, чтобы она осталась, а это способ ее задержать. Греховные фантазии переполняли его голову, разгорячив до предела.

Алекс едва сдерживался, чтобы не улыбнуться, – девушка напоминала сейчас испуганного зверька, почуявшего опасность, настороженно замершего, готового в любой момент броситься наутек.

Наконец Джесс решилась сказать правду:

– Еще в школе я влюбилась в тебя без памяти. Ты учился в старших классах, а все началось, когда… – Она пристально посмотрела на него, легкий румянец появился на ее щеках. – Ты, наверное, даже не помнишь.

– Извини меня за это… – сказал Алекс, хотя на самом деле все помнил. И даже знал, какой день она имеет в виду, о чем будет говорить дальше.

– Однажды я возвращалась домой из школы. Несколько мальчишек стояли за углом дома рядом с речкой. Там тропинка вела к мосту. Они меня поджидали. Среди них был и Рональд. Его старшего брата мой отец осудил за пьяную потасовку. И Рональд желал выместить на ком-нибудь злость. А я была легкой мишенью.

Интонация, с которой девушка это произнесла, так просто, без негодования или гнева, заставила Алекса предположить, что такие ситуации случались нередко. Многих ребят, которые ненавидели Джессику из-за ее честного и принципиального отца, он знал лично. Да и сам Алекс далеко не всегда объективно относился к судье Самнерсу.

– В общем, я шла совершенно одна, а там стояли трое ребят, и тут появился ты и…

– …защитил тебя, – закончил за нее Алекс. Ему не хотелось, чтобы Джессика довела рассказ до конца. Наверняка он оказался бы необыкновенным героем.

Она и удивленно, и недоверчиво, и признательно посмотрела на Алекса:

– Значит, ты помнишь?..

Как будто это было вчера. В мельчайших подробностях. Он помнил каждую деталь. И помнил, возможно, даже лучше, чем Джессика. Эти, по ее мнению, «трое ребят» были огромными парнями, футболистами, хорошо натренированными и сильными.

Алекс подоспел в тот момент, когда они уже обступили девочку. Джессика, должно быть, сильно перепугалась, но не показывала виду. Ни в ее поведении, ни в голосе не было заметно и тени страха или паники. Она ни о чем не просила, не кричала, не пыталась убежать или бороться с ними, инстинктивно понимая, что этим только раззадорит громил.