Сьюзен Нэпьер - Любовница жениха

— Левая уже значительно лучше. Я справлюсь.

— Не справишься, если судить по тому, как ты держишь вилку. Не глупи, Джейн. Ты потратишь массу времени и наверняка разбередишь свои болячки. Может, все-таки позволишь мне помыть тебя?

Джейн круто повернулась. Стоя в дверях ее комнаты, этот дьявол даже умудрился принять добродетельный вид, говоря:

— После этого ты почувствуешь себя гораздо лучше.

Да уж, можно себе представить!

К ней вернулось самообладание.

— Я, наверно, обойдусь сегодня без мытья!

Он переступил порог; судя по всему, ее отказ не смутил его.

— А твоя пижама? Или в чем ты там спишь?

Из-за больной руки Джейн с мучениями влезала в любую одежду, не говоря уже о ночной рубашке. Но не обсуждать же это с Райаном! Она грубо оборвала:

— Не ваше дело.

— Понятно, — сказал он. — Но, может быть, из-за моего присутствия в доме ты будешь чувствовать себя уютнее, если на тебе будет что-то надето. Помочь тебе раздеться?

Она помотала головой, прикусив язык. Он подошел ближе и взялся за низ ее тенниски.

— Ты уверена?

Она молча кивнула.

— А бюстгальтер? Застежка спереди или сзади?

— Сзади, — прошептала она. Надо же, сразу нащупал слабину в ее обороне. Сломав руку, она попробовала было ходить совсем без лифчика, но большой размер груди причинял ей неудобство, а потом она очень стеснялась колыхания грудей под одеждой. Надевать бюстгальтер, имея одну здоровую руку, было трудно, но все же можно, а вот теперь…

Джейн закрыла глаза, смиряясь с неизбежным. Но он не стал стягивать тенниску. Его теплые руки прошлись по ее талии под тканью тенниски, разъединились, скользнули вверх по ребрам и снова соединились в центре ее спины. Тепло его дыхания касалось ее лба. Он умело расстегнул малюсенькую застежку, и ее полные груди опустились ниже, слегка задев его…

Оба на мгновение застыли, потом Джейн ощутила, как он вздохнул, убрал руки и отступил на шаг. Она открыла глаза. Он смотрел на нее серьезным и твердым взглядом.

— Если нужна еще помощь, тебе придется попросить меня об этом.

Она молчала. Просто не могла выдавить из себя ни слова — в горле пересохло.

Его ноздри раздулись, черты лица, казалось, стали резче — четче выступили широкие скулы и линия подбородка.

Не говоря ни слова, он стянул с нее тенниску и спустил вниз по рукам бретельки лифчика. Став на колени, расстегнул молнию на шортах и стянул их вместе с трусиками. Все это время он неотрывно смотрел ей в глаза.

Затем он встал с колен, отвернул покрывало на ее постели и помог ей улечься между прохладными белыми простынями. Потом он вышел из комнаты, но через несколько минут вернулся с тазиком теплой мыльной воды, махровой салфеточкой для лица, полотенцем и ее щеткой для волос.

Все так же молча уселся на край кровати и, часто прополаскивая салфетку, стал методично обтирать ей лицо, шею и плечи и выпуклости ее грудей, выступавшие над отвернутой простыней. Пламя свечи превратило его лицо в таинственную золотую маску. Мягкими прикосновениями он промокнул ее кожу досуха, распустил ей волосы и расчесал их щеткой, придав им вид волнистого черного веера, лежащего на белой подушке.

Наклонившись вперед, он задул свечу, и в бархатистой темноте она ощутила, как его губы на мгновение коснулись ее лба, глаз — сперва одного, потом другого — и губ. Потом, так и не заговорив, он вышел, с тихим щелчком закрыв за собой дверь.

Он сведет ее с ума!

Прошло четыре дня, а Райан, похоже, не собирался уезжать, лишив Джейн покоя и тишины. Без конца звонил телефон, и сам Райан ни секунды не сидел без дела. Он то отправлял письма и факсы, то проводил совещания по телефону, то с бесящей ее расторопностью выполнял свои домашние обязанности, то занимался каким-то срочным ремонтом, раздобыв в гараже инструменты и материалы.

Казалось, он совершенно не ощущает неудобств жизни в тесном домике. Если она уходила на пляж, он и там навязывал ей свое общество — бегал, занимался серфингом, просматривал отчеты или приставал к ней с разговорами, от которых невозможно было отделаться. В общем, был точно так же неумолим в своем милосердии, как раньше в погоне за местью.

— Вы когда-нибудь отдыхаете? — ворчливо спросила она его вечером второго дня, когда он снова пристал к ней с уговорами сыграть с ним партию в шахматы вместо того, чтобы устраиваться с книгой возле масляной лампы. Не давая ей и пальцем пошевелить по хозяйству, он в то же время стремился вовлечь ее во все свои занятия.

Он посмотрел на нее с выражением искреннего удивления.

— Ну, вот сейчас, например.

— Если вы такой в расслабленном состоянии, то я не хотела бы видеть вас в возбужденном, — сухо сказала она и тут же пожалела об этом, увидев, как насмешливо заблестели его глаза.

— Ты уже видела, — напомнил он ей. — И ничего не имела против.

Она глубже вжалась в удобное старое кресло. Боже, каким привлекательным он выглядит в черном!

— Я имела в виду, что вы все время чем-то заняты, — сказала она, наблюдая, как он расставляет шахматные фигуры.

Он пожал плечами.

— Это получается у меня само собой. Я всегда много работаю. По правде говоря, жизнь здесь больше походит на отпуск, которого у меня не было много лет. — Он полуприкрыл глаза, вспомнив, что последний раз собирался отдохнуть в свадебном путешествии.

Джейн заерзала под его взглядом.

— Эва всегда говорила, что бизнес интересует вас больше, чем она, — вырвалось у неё.

Оставив шахматы, он пересек комнату.

— Что, бегала к тебе со всеми мелкими жалобами на мои недостатки?

— Для Эвы они не были мелкими.

— Очевидно. Но если бы она пришла с ними не к тебе, а ко мне, то нам, возможно, удалось бы все поправить.

— Сомневаюсь, — невольно сказала Джейн, вспомнив добрые карие глаза Эвы, полные слез от страха за судьбу ее любви к Конраду.

Его глаза сузились.

— Что, я не удовлетворял ее в постели? И именно поэтому она так легко поверила, будто у меня роман с другой женщиной?

— Вы даже не спали друг с другом… — возразила Джейн и закусила губу, поняв, что попалась в расставленную им ловушку.

Казалось, его удовлетворило признание, что она была посвящена в самые интимные подробности его отношений с Эвой.

— Она назвала и причину?

— Это было не мое дело, — сказала она, глядя в сторону. Если бы она в самом начале не пресекала так резко излияний Эвы о ее отношениях с Райаном, то события, возможно, и не пришли бы к такому крутому повороту. Но она, испытывая дикую зависть каждый раз, когда Эва говорила о Райане, делала вид, будто это ей в высшей степени неинтересно.

— Ты наверняка знала, что она все еще оставалась девственницей. Она говорила, что хочет подождать, пока мы не поженимся, — негромко сказал он, не сводя проницательного взгляда с лица Джейн. — Может, ты даже поддерживала ее позицию во время разговоров между вами, девочками?