Дэй Леклер - На балу грёз

— Ты права. — Раф усмехнулся. — Но это ничего не меняет. Ты хочешь меня.

Ее ответ прозвучал неожиданно громко в тишине ночи:

— Жаль, что это так! — Затем Элла расправила плечи, лицо вновь стало невозмутимым. Это впечатляло: после такого выпада нелегко так быстро взять себя в руки. — Жаль, я не могу отрицать свои чувства.

Его торжество скрыла темнота.

— Почему же жаль? Я тоже хочу тебя.

От его откровенности содрогнулись воздвигнутые Эллой бастионы, и она в который раз почувствовала себя беспомощной.

— Не веришь? — с вызовом спросил Раф.

— Что-то… не очень. Раф невесело рассмеялся.

— Желания — не свет: щелкнул переключателем раз — и выключил. Или для тебя по-другому?

— Нет.

Какое грустное «нет», бесцветное, опустошенное. Больно было видеть надломленность этой одинокой хрупкой пленницы в тюрьме из лунного света. Но что он может предложить взамен? Опять тюрьму?! Но тюрьму, в которой они разделят плен. Не выдержав бездействия, Раф разорвал световой круг, поймал Эллу за руку и утянул в мгновенно дарующий свободу мрак.

— Желание, mi alma , — это как голод. Его можно унять, только насытившись. — Раф дотронулся до ее полных мягких губ. Они раскрылись, как будто собираясь захватить его палец. Элла откинула голову. Он зажал ее лицо в ладонях, не давая отвернуться. — Нам не унять этого голода друг без друга. Никогда не утолить свою страсть. Вот и сейчас мы умираем, готовые ценой жизни вкусить запретного плода.

— Тогда лучше умереть. — Элла вырвалась. — В отличие от Евы я не поддамся соблазну.

— Вынуждаешь меня искать удовольствия в других краях?

Девушка вздрогнула.

— Значит, поиски жены — это серьезно?

— Мне тридцать пять. Не пора ли?

— Откуда мне знать?! Только вот почему, — Элла оттолкнула его руку, чтобы разорвать связь если не душевную, то хотя бы физическую, — ты пришел сюда? Ты всегда был низкого мнения о «Золушкином бале». Не нашел места получше?

— Я пришел, чтобы выяснить наши отношения. Знаешь ли, трудно идти вперед, если прошлое не осталось… в прошлом.

— И как ты собираешься это сделать? — распалялась Элла.

— Начнем с того, что проведем этот вечер вдвоем. И поговорим.

— Нет, только не сегодня!

Глаза Рафа сузились. В словах Эллы сквозило отчаяние. В чем дело?..

— Но я настаиваю. — Он небрежно пожал плечами. — Не перечь мне. Так будет лучше для тебя самой.

— А если нет? — не отступала Элла, устремив на него немигающий взгляд.

Какая сила и упорство! Элле всегда была свойственна твердость характера. Она не боялась трудностей и, не задумываясь, помогала всем, кто нуждался, — качество, ставшее чуть ли не камнем преткновения в их отношениях. Странно, но ему было приятно, что она осталась верна себе.

— Почему ты появился на сцене именно сейчас, Раф? — вопрошала она. — Столько воды утекло.

— Я так некстати? — невинно поинтересовался он.

— Представь себе. — Ее голос предательски дрогнул.

Раф нахмурился. Опять эта нотка отчаяния. Тут что-то не так. И дело не в нем. Но в чем же?

— Мой приход так подпортил тебе бал?

Или есть другая причина? Ты что-то скрываешь?

Он заметил, как бешено забилась жилка на ее шее.

— Ничего, — прошептала Элла. Смятение исказило ее тонкие черты.

Догадка каленым железом вошла в его сознание.

— Madre de Dios [6] Матерь Божия! (исп.). ! He лги мне! Хотела найти себе мужа сегодня?! — Его руки тисками сдавили ей плечи. — Отвечай!

Элла безмолвствовала, затем подняла голову и пристально взглянула ему в глаза.

— Возмущаешься? А сам? Разве не за этим явился?

Усилием воли Раф ослабил хватку и теперь гладил обнаженные плечи, а не причинял боль. Все идет наперекосяк, но ярость и гнев мешают ему разобраться в причине.

— Почему, Элла? — спросил он спокойнее. — Почему столь безрассудный поступок?

— Безрассудный? Элла Монтегю встречает на «Золушкином балу» мужчину своей мечты — что туг безрассудного? — холодно сказала она, вновь надев маску ледяного равнодушия. — Это нормально.

— Нормально?! — Серебристые глаза гневно заблистали. — Выскочить замуж за человека, которого до этого и в глаза не видела, — нормально? Вздор! Будь моя воля, «Золушкины балы» давно бы канули в Лету.

— Оно и видно. Ты же спишь и видишь, как все летит в тартарары.

— Но пока еще не летит? — Дьявольская улыбка не смягчила выражение его лица.

— Как тебя понимать?

Раф не спешил успокоить ее тревогу:

— Хотелось испытать более цивилизованные средства. Оказалось, они ни на что не годятся. И сейчас я стою перед выбором…

Брови Эллы изумленно поднялись.

— С каких пор ты стал задумываться, прежде чем ударить побольнее? Да неужто в тебе сострадание проснулось?

Раф рывком притянул Эллу к себе. И с неудовольствием отметил, что она смотрела на него без тени страха. А откуда, собственно, мог быть страх? Как бы он ни выходил из себя, она знает, он никогда не обидит ее.

— Если мне чуждо сострадание, вини только себя.

— Теперь ты не сможешь меня в этом убедить, как и в исполнении твоих бесчисленных угроз, — мягко возразила Элла.

— Как бы потом не плакать горючими слезами, — изрек он грозно. — Если я до сих пор не дернул за все ниточки, не принимай это за слабость.

Элла рассмеялась, и ее смех освежил пустыню его души. Было время, он жил ради этого смеха.

— Вот уж слабости за тобой я никогда не замечала. — Оживленное настроение покинуло ее. — Раф, зачем ты здесь — на самом деле?

Настал решающий момент. Что выбрать: отомстить или сначала утолить эту сжигающую их страсть? Одно ее присутствие лишало его спокойствия. Когда они танцевали, уже высеклись первые искры. Раздуть их легко: один поцелуй — и вспыхнет огонь. Что дальше — он-то знает: подбрасывай поленьев — и разгорится пламя. Жаль, ненадолго. Но такова природа огня: как бы жарко ни пылал он, все равно погаснет, умрет и превратится в хладный пепел.

Стоит ли ломать голову, если финал один: этот бал — последний, который дают Монтегю. Раф пожирал Эллу взглядом. Глупо отказываться от того, что само идет в руки. Элла хочет замуж — он спасет ее от этого безумства. И вместе с тем докажет и ей, и ее родителям, что «Золушкин бал» опасный самообман.

— Зачем ты пришел? — повторила Элла. — Что тебе нужно?

Раф крепче стиснул объятия и прошептал;

— Мне нужна жена, mi alma . И подыщешь мне ее ты.

Элла уставилась на Рафа. Он уничтожает ее. Методично, шаг за шагом убивает ее надежду любить и быть любимой. Подыскать ему жену? Она? Как можно так ранить ее после всего, что было? Или ему все равно? У Эллы пересохло во рту. Может, она не так поняла?

— Ты серьезно?

— Вполне. — В его объятиях все здравые мысли куда-то улетучивались. Элла попробовала вырваться. Раф опустил руку совсем низко и еще крепче прижал Эллу к себе. — Сыщи мне невесту.