Джудит Макуильямс - Пусть только влюбится!

Быть может, у нее была связь с женатым мужчиной, и он бросил ее? Или любовник солгал ей и она узнала об этом уже после близости? От мысли, что кто-то мог так подло использовать Мэгги, Ричарда охватил гнев.

– Рыцарский отдел вон там. – Мэгги пошла вперед. Заставив себя успокоиться, Ричард последовал за ней. Ясно, что она больше ничего не скажет. В отличие от всех женщин, с которыми он встречался, эта предпочитает не распространяться о себе.

– Вы срываете романтический флер с истории.

– Потому что я вижу мир не таким, каким бы мне хотелось.

– Есть большая разница?

– Что вы имеете в виду?

– Мир, который вы хотите видеть, сильно отличается от существующего?

Лицо Мэгги застыло, когда она подумала об эмоционально губительном образе жизни матери, который привел к столь трагическим последствиям.

– Не надо, не отвечайте! – Ричард буквально кожей ощутил ее боль. Он не хотел напоминать ей о чем-либо тягостном. Она должна наслаждаться вечером, который проведет с ним, а не предаваться болезненным воспоминаниям.

– Ну вот, мы и пришли, – проговорила Мэгги.

– Восхитительно, – сказал Ричард, рассматривая доспехи, – но я удивлен.

– Чем?

– Размером. Мужчина, который носил их, был высоким – не менее метра восьмидесяти. Мне казалось, что в прошлом люди были меньшего роста.

– Пожалуй, вы правы. – Мэгги пригляделась к блестящим серебряным латам. – Мне кажется, что в то время низкий рост был вызван плохим питанием, а не генетической обусловленностью. Возможно, мужчина, который носил их, просто в детстве сытно и разнообразно ел.

– Он, безусловно, как-то укреплял мышцы, чтобы выдерживать тяжесть всего этого металла. Ведь ему еще вдобавок приходилось размахивать оружием. Интересно, насколько он тяжелый. – Ричард посмотрел на меч. – Его длина не менее метра тридцати. И, скорее всего, он выкован из толедской стали. Это страшная тяжесть, поверьте мне. Историческое общество в Южной Пенсильвании, куда я ездил пару раз, ежегодно устраивает выставки оружия, и однажды я поднял подобный меч. Мне пришлось использовать обе руки, чтобы взмахнуть им. Трудно представить, что кто-то мог разить им врага, сидя в полном облачении на лошади. Рыцари наверняка были великолепными атлетами.

Мэгги хихикнула.

– Почему вы смеетесь?

– Я представила, как рыцари бредут в спортзал.

Ричард улыбнулся. Она совсем не похожа на женщин, с которыми он обычно встречался. Они изо всех сил старались произвести на него впечатление, тогда как Мэгги, казалось, говорила: «Я такая, какая есть, а вы уж решайте, хорошо это или плохо». И он определенно считал, что это хорошо – во всяком случае, на шесть недель, которые он проведет в Нью-Йорке.

– Для человека, не интересующегося Средневековьем, вы знаете довольно много.

– Я бы так не сказала. Просто я много читаю. Пожалуй, больше всего мне нравится период Регентства в Англии. Когда была подростком, книги Джорджетты Хейер произвели на меня большое впечатление.

Ричард нахмурился, тщетно напрягая память. У него возникло неприятное чувство, что он не способен поддерживать подобный разговор. Внезапно он понял, что последние десять лет его интересы ограничивались бизнесом и тем, что имело к нему отношение, – мировой политикой и экономикой. Общение с женщинами не расширило его горизонты, потому что разговоры велись о пустяках. Он встречался с ними не ради их образованности или ума, как и они впрочем. Им нужны были его деньги, а ему…

– Почему бы теперь нам не посмотреть выставку бриллиантов? – предложил Ричард, пытаясь избавиться от неприятных мыслей.

– Если вы уверены, что здесь вас больше ничего не интересует. До закрытия музея еще много времени.

Как ему хочется провести время, он хорошо знает, подумал Ричард. В постели. С Мэгги. Метрополитен оказался гораздо интереснее, чем он ожидал, но разве можно сравнить его с занятием любовью? Но еще слишком рано. Сначала ему нужно убедить Мэгги, что он не монстр, как думают в офисе. Когда она почувствует себя непринужденно, он сделает решительный шаг. У него шесть недель, напомнил себе Ричард. Времени более чем достаточно, чтобы пресытиться сексом с Мэгги.

Ричард сверился с планом музея.

– Выставка бриллиантов – на втором этаже.

– Драгоценные камни имеют особое очарование, – произнесла Мэгги, когда они вошли в зал, и умолкла, восхищенно глядя на пышно украшенную обложку Библии, принадлежавшей Екатерине Великой. – Смотрите, они даже не похожи на бриллианты. – Она прочитала табличку. – Оказывается, в то время не умели гранить алмазы.

– Удивительно, что их использовали для украшения. Камни не очень привлекательны, хотя рубины и изумруды бросаются в глаза.

– Да, пожалуй, – согласилась Мэгги. – Мне нравятся цветные камни.

– Тогда взгляните на эти бриллианты. – Ричард указал на следующую витрину. – Любые цвета. Есть даже черный.

Мэгги склонилась над стеклом.

– Мне он кажется серым, но розовый действительно хорош.

– Да, – согласился Ричард, представив, как крупный камень будет выглядеть в кольце. Теплый розовый цвет подчеркнет молочную белизну ее тонких пальцев.

Он последовал за Мэгги к следующей витрине.

– Фридрих Великий использовал бриллианты вместо пуговиц! – воскликнула она.

– Держу пари, что он был толстым коротышкой.

Мэгги улыбнулась.

– Кажется, большинство из них успевают растолстеть, прежде чем к их именам добавится слово «великий». Взгляните-ка на это! – внезапно сказала она.

Ричард проследил за ее взглядом. Кольца с таким большим бриллиантом ему еще не приходилось видеть.

– Ричард Бертон подарил его Элизабет Тейлор.

– Вот это был роман! – негромко воскликнула Мэгги.

– Кажется, он закончился разводом?

– Да. Кажется, даже дважды, но я не уверена. Однако они напрасно поженились.

– Почему, если они любили друг друга? – Ричарду было интересно, что она думает о любви и браке. Большинство женщин проводит четкую линию между ними. Любовь там, где ты ее находишь, но в брак нужно вступать, только если в нем есть деньги.

– Они явно не подходили друг другу. Что касается любви, то я не вполне сознаю, что это. – Мэгги невольно охватила взглядом рослую фигуру Ричарда, и по ней пробежала дрожь. Зато я хорошо знаю, что такое вожделение, печально подумала она. Оно возникает у нее при каждом взгляде на Ричарда. Ей хочется слиться с ним и заняться страстной любовью. Хочется проводить с ним все дни, исследуя собственную чувственность. Тот факт, что в этом красивом теле бьется безжалостное сердце, ничуть не влияет на ощущения, которые оно вызывает в ней. И как это характеризует ее? – мелькнула у нее тревожная мысль.

– Вы что, никогда не любили? – недоверчиво спросил Ричард. Его женщины без конца влюблялись и разочаровывались. Черт, девяносто девять процентов из них клялись ему в любви!