Джудит Макуильямс - Пусть только влюбится!

– Нет, но несколько раз я влюблялась.

Ричард почувствовал необъяснимую вспышку ревности. Почему-то ему не хотелось думать, что Мэгги может влюбиться в какого-нибудь мужчину. Кроме него, разумеется. Он бы не стал возражать. В самом деле, в этой мысли есть что-то очень привлекательное!

– Вы знаете, чем отличается любовь от влюбленности? – не выдержал Ричард, поняв, что Мэгги не собирается развивать свою мысль.

– Ну, как бы ни называли любовь, я думаю, что она должна включать принятие человека целиком – со всеми его положительными и отрицательными качествами. Когда же вы влюблены, вы не видите ничего, кроме физической привлекательности. Как только она исчезает, ничего не остается, и тогда отношениям приходит конец.

Возможно, Мэгги права. Ричард вспомнил несколько связей, начавшихся с сумасшедшего желания, которое в течение нескольких недель сменилось невыносимой скукой. Он задумчиво посмотрел на Мэгги. Она машинально провела кончиком языка по нижней губе, и он ощутил внезапную вспышку чувственности. Кажется, пройдет много времени, прежде чем ему наскучит ее физическая привлекательность.

Но как она воспринимает его? Из-за природной сдержанности Мэгги трудно понять, что она думает. Однако он, несомненно, привлекает ее, судя по тем взглядам, которые она бросала на него во время первой встречи. Она и сейчас украдкой поглядывает на него, следовательно, ее интерес не угас. Просто Мэгги сделалась более… осторожной, решил Ричард. Словно не уверена, что ее влечение не опасно. Как убедить ее, что он совершенно безобидный?

Они все еще рассматривали бриллианты, когда раздался звонок, предупреждающий о закрытии музея.

Удивившись, что вечер прошел так быстро, Мэгги направилась к выходу. Одним ее страхом стало меньше: кем бы Ричард ни был – миллиардером или водопроводчиком, – с ним легко поддерживать разговор.

– Великолепная выставка! Спасибо, – поблагодарила она.

– Я тоже получил удовольствие, – откликнулся Ричард. Ему понравились не столько камни, сколько реакция Мэгги на них. – Не хотите ли выпить чашечку кофе?

Мэгги подавила инстинктивное желание согласиться. Чтобы добиться своей цели, она должна отличаться от его обычных подружек, к которым он быстро охладевает. Чтобы заставить Ричарда влюбиться в нее, ей нужно поддерживать в нем интерес. Это означает, что она не должна принимать все его предложения.

– Нет, спасибо, – сказала она, когда они вышли на улицу. – Мне нужно возвращаться.

– Неужели? – интонация низкого голоса предполагала, чтобы она сказала почему, но Мэгги промолчала и, попрощавшись, заторопилась к такси, заставив себя не оглянуться.

Откинувшись на спинку сиденья, она подвела итоги. В общем, не так уж плохо. Усилия, которые она вложила в программу, окупаются. Кажется, Ричард попался на крючок.

На самом деле она облагодетельствует весь женский пол, потому что Ричард станет намного лучше, когда она разделается с ним. Тогда почему от мысли о мщении у нее появляется странная тяжесть на сердце? Мэгги не нашла ответа.

Стоя перед зеркалом, Мэгги критически рассматривала белые облегающие брюки и шелковую футболку, идеально подчеркивающую фигуру. Грудь у нее, пожалуй, немного пышновата для такой тонкой талии – она постаралась не вспоминать полный ненависти голос приемного отца, который кричал, что у нее идеальное тело для проститутки: сиськи большие, живот плоский, а попка… Мэгги извернулась, чтобы обозреть упомянутую часть тела. Не слишком выпирает.

Надев белый блейзер, девушка взглянула на часы: время еще есть, ей не хочется опоздать на ежегодную встречу с тремя своими сестрами, которые, как и она, были приемными дочерьми.

Пару раз в месяц Мэгги встречалась с Джесси, которая также жила в Нью-Йорке, Кэндис работала в чикагском рекламном агентстве, а Мэри учительствовала в Северной Индиане.

Она поморщилась, вспомнив, как испугалась, когда социальный работник встретился с ними и сообщил, что их приемные родители отказались от них и переезжают во Флориду. Все четверо, возмущенные, поклялись встречаться каждый год в любимом музее Кэндис.

Взяв сумочку, Мэгги вышла из квартиры и села в такси.

На пути в музей она подумала, не попросить ли шофера остановиться возле дома Ричарда. Что, если ей удастся увидеть его? Однако здравый смысл возобладал. А кроме того, если он заметит ее, это может повредить плану. Программа подчеркивала, что Ричард не любит, когда женщины преследуют его, и, если она появится у его дома, он будет рассматривать это как преследование. Такси остановилось около музея.

– Мэгги!

– Джесси, Кэндис! – Мэгги выскочила из машины и бросилась к сестрам. – Как я рада видеть вас! Прекрасно выглядите!

Они обнялись.

– А ты – просто потрясающе! – Джесси восхищенно оглядела Мэгги. – Однажды я попробовала надеть белый костюм, но пятна на нем появлялись сами по себе. Как ты с ними справляешься?

Мэгги рассмеялась как девчонка.

– Нужно хмуро посмотреть на них, и они исчезнут. Они очень застенчивые. А где Мэри?

– А это разве не она? – Кэндис указала на такси, из которого вышла поразительно красивая женщина.

– Она, конечно, – вздохнула Джесси. – И выглядит даже стройнее, чем в прошлом году.

– Но ей говорить об этом совершенно бесполезно, ведь ее ничего не интересует, кроме математических формул, – улыбнулась Кэндис и, обратившись к новоприбывшей женщине, воскликнула: – Мэри, ты выглядишь на миллион долларов.

Мэри улыбнулась.

– Спасибо. Как я рада видеть вас!

– Давайте зайдем в кафетерий и поболтаем, – предложила Джесси.

Они расположились за столиком.

– Кто-нибудь обручился за это время? – спросила Кэндис, сделав глоток кофе. – Признавайтесь, у кого появился горячий парень?

Мэгги придержала язык. Парней горячее, чем Ричард Уортингтон, не бывает, но она не станет рассказывать о нем.

– Ладно, забудем о горячих парнях, – сказала Джесси. – Кто из вас ходит на свидания?

– Мне бы хотелось иметь двоих детей, – неожиданно объявила Мэри.

– Тебе? Двоих детей? – удивилась Мэгги. – Но ты всю жизнь интересовалась только математикой и физикой!

– Да, но мы не молодеем.

Все четверо умолкли, размышляя над прискорбным фактом.

– Давайте поговорим о чем-нибудь веселом, – предложила Мэгги.

– Мы могли бы найти кафе со столиками на тротуаре и оценивать проходящих мимо мужчин, – сказала Кэндис.

– Помните, как учитель английского языка нашел нашу тетрадь с баллами и не мог понять, что они означают?

– И Мэгги сказала ему, что мы изобрели систему баллов для оценки сонетов Шекспира!

– И он поверил!

Люди в кафетерии поворачивали головы на их веселый смех.

– Пойдемте. – Джесси поднялась. – Найдем подходящее местечко и будем наблюдать за неприрученными мужчинами.