Глория Беван - Шаг в будущее

– Ну, – прикинула Луиза, опустив одну руку в воду, – наверное, во все горло позову на помощь!

Фергус рассмеялся:

– Прямо как Мари-Луиза!

Ну вот, снова! Но почему-то Луиза была слишком погружена в состояние неописуемого удовольствия, чтобы проявить свою обычную реакцию. Должно быть, виновато теплое море, полное звезд небо.

Они плыли около часа, пока Фергус не поставил лодку с подветренной стороны островка.

– Здесь, пожалуй, остановимся!

Фергус бросил якорь в песчаном заливе, где почти к самой кромке воды спускался зеленый кустарник. Луиза ждала, пока Фергус насадит наживку и отдаст ей удилище.

– Не нужно забрасывать далеко. Просто опустите рядом с бортом. Здесь приличная глубина.

Луиза стыдилась все более навязчивой мысли, что ей приятно сидеть здесь, под защитой маленького острова, не заботясь, поймает ли она что-нибудь на опущенную в воду леску. Ей достаточно смотреть на Фергуса, на его мужественный профиль, четко вырисовывающийся на фоне темно-синего ночного неба. Просто быть с этим человеком… Она резко оборвала себя.

Фергус только забросил удочку, как удилище сильно дернулось, и чуть позже он вытянул на борт лодки блестящую макрель.

– Какая огромная! – воскликнула Луиза при виде большой серебристой рыбы, которая билась на мешковине у ее ног. – Наверное, дядя Джордж с удовольствием зажарит ее на завтрак!

– На самом деле… – Фергус снял с крючка рыбу, – и правда большая. Завтра я закопчу его в домашней коптильне, для жарки лучше подходит макрель поменьше. Ну, ночь только начинается.

Он, должно быть, знает, о чем говорит, подумала Луиза, поскольку вскоре Фергус одну за другой выловил с полдюжины макрелей поменьше вкупе с морским петухом, переливающимся всеми цветами радуги.

– Это несправедливо, – пожаловалась Луиза, – у них новая приманка и весь… – Она запнулась, потому что удилище в ее руках сильно дернулось и согнулось. – О, кажется, клюнуло, но он ушел, – разочарованно сказала она. – Нет! Опять!

– Быстрее, быстрее сматывайте катушку! Держите леску натянутой. Вероятно, это кавахаи, и они клюют здесь повсюду! После первого рывка думаешь, что упустил их, а потом бац! – они носятся с твоей леской по всему заливу. Чувствуешь что-нибудь?

– Да… нет. – Луиза быстро сматывала леску.

– Он водит твою леску, вероятно, все еще на крючке.

– Да! Да! – Луиза потянула леску и почувствовала сопротивление крупной рыбины.

– Теперь я возьму!

С облегчением она отдала удочку Фергусу.

После недолгой игры кавахаи наконец показалась на поверхности, и вскоре длинная узкая рыбина перелетела через борт лодки.

– Последняя. – Фергус бросил рыбу в ведро с грудой сверкающих макрелей. – Хватит, пожалуй. – Они смотали лески и выбросили оставшуюся приманку в море, где ее немедленно подхватили парящие чайки.

«Как будто мне жаль, что поймали столько рыбы и приходится возвращаться», – размышляла Луиза, откладывая удочку. Сегодня с Фергусом было весело. Он не всегда ведет себя высокомерно и властно. Он мог быть совсем другим человеком, даже очень симпатичным. Луиза потеряла осторожность, поддавшись его обаянию.

Они поплыли к крошечному островку. Потом двигатели заглушили, и лодка дрейфовала в плеске волн о полумесяц пляжа из белого песка.

Фергус бросил якорь и вскинул на плечо мешок с рыбой. Потом спрыгнул с лодки.

– Пошли, – приказал он прежним приказным тоном. – Разве не хотите сойти на берег и приготовить рыбу?

Луиза, еще раздумывая, заметила огонек в его глазах.

– Немного глубоко для брюк? – догадался Фергус. – Тогда я…

Он протянул ей руки, но Луиза отпрянула. Она закатала брюки к коленям и плюхнулась в воду, все еще сохранившую тепло лучей полуденного солнца. Что, если она промочит брюки? Все лучше, чем если он отнесет ее на берег, а это, подозревала Луиза, и входило в его намерения. Почему-то эта мысль вызвала у нее панику. Странное инстинктивное чувство пробудил в ней Фергус, что надо бежать немедленно, сейчас, или станет слишком поздно. Сделай шаг?

Фергус сжал руку Луизы и повел девушку по песку, прохладному под ее босыми ногами, к низкому травянистому берегу. Луну закрывали кудрявые облака, но в нескольких футах от воды можно было различить силуэт маленькой грубой лачуги.

– Подождите, я зажгу свет. – Он вышел вперед, распахнул ногой хлипкую дверь, и Луиза с трудом разглядела неясные очертания маленького стола, стульев, неаккуратной кровати. В следующий миг Фергус поднес спичку к фитилю штормового фонаря.

– Если нас кто-нибудь не опередил, здесь должен быть жир для жарки. – Он заглянул в деревянную коробку на высокой полке. – Нам везет! Дело за вами, Мари-Луиза. Хорошо готовите? На берегу груда плавников.

Он повел ее к сложенным на песке в грубый очаг кирпичам. Фергус быстро собрал сухой папоротник и сложил горкой плавники. Он прикрывал спичку рукой, пока сухой папоротник не загорелся.

– Посидите и посушитесь. Я почищу рыбу, и мы займемся делом. Рыба пожарится за это время! – Пока он стоял у доски на коленях, перебирая и взвешивая улов, Луиза вошла в лачугу и нашла там почерневшую сковороду, чайник, ножи, вилки, толстые эмалированные миски.

Она ходила по песку, собирая новые плавники и бросая деревяшки в разгоревшийся костер. К тому времени, когда рыба была готова к жарке, в сковородке, установленной на решетке над пылающими угольями, уже трещал и дымился жир.

– Отлично! – Фергус опустил на шипящую сковородку приготовленное им филе, и аппетитный аромат жареной рыбы смешался с резким запахом горящего чайного дерева.

Вскоре он разложил готовую рыбу по мискам.

– Горячие тарелки! Вам высший балл! – В его глазах появилась веселая искорка. – Знаете что? В умении обойтись подручными средствами вы превзошли даже первую Мари-Луизу.

Она чувствовала нелепую волну удовольствия от небрежно высказанного комплимента. Спокойнее, Луиза. Еще немного, и ты станешь такой же глупой, романтичной и податливой, как та другая, твоя тезка. В следующий миг она позабыла обо всем, поскольку Фергус подал ей горячую тарелку с аппетитным золотистым филе. Они уселись на песке, а тарелки поставили на колени. Чуть позже Фергус поднялся и бросил заварку в почерневший чайник, исходящий паром на тлеющих углях.

– Будет прискорбно, если вы любите молоко с чаем, Мари-Луиза.

– Все равно. – В ее теперешнем мечтательном состоянии ей на самом деле было все равно. Действительно, чай Фергуса, черный и сильно отдающий запахом горелого чайного дерева, казался бы ей самым восхитительным чаем, который она пробовала, даже если бы его налили в кружку с отбитой эмалью.

Затем они убрали за собой, вымыв кипятком тарелки и поставив посуду на место.