Роберта Ли - От любви не убежать

— Пристрелить! Поймать, и тут же на месте пришлепнуть?

— Его? Пристрелить? Да много чести! Вздернуть на первом попавшемся дереве!

Девушка быстро оглянулась на супружескую чету — владельцев маленького универмага «Озерные дали». Она не знала: возмущаться ей или смеяться. Это была милая пожилая пара, но рассуждали они более чем серьезно.

— Не слишком ли сурово, не видя человека сразу выносить ему смертный приговор? — спросила девушка. — В конце концов, все, что он или она сделали, — это украли немного продуктов.

— Не слишком! — раздался голос еще одного покупателя, примерявшего сапоги в обувной секции. — На западном склоне этот тип успел обчистить добрую половину всех домов.

Половина — еще не все, подумала девушка. Во всяком случае, в ее доме он пока не объявлялся.

Ее не удивила бесцеремонность мужчины. Никто и не притворялся, будто не слышит чужого разговора. Собственно, и разговор-то был не чужой. Универмаг был своего рода местом общения обитателей этого маленького горного калифорнийского городка, и всякий начатый здесь разговор, привлекал внимание всех присутствующих.

— Но, кроме продуктов, он ничего и не брал, — продолжала Кит Кэмрун. — Даже у Симпсона, хотя у Шерма дома много дорогих вещей.

— Ты слишком добра, моя девочка! — покачав головой, сказал Джек Портер, владелец универмага.

— Точь-в-точь как твой отец, — подхватила его жена. — Он то и дело говаривал, что нужно влезть в шкуру другого человека, чтобы понять его до конца.

Она вдруг осеклась, испуганно прикрыв рот.

— О, прости меня, милочка! Я заговорилась и совсем забыла…

— Ничего, все в порядке, Оливия, — поспешила сменить тему разговора Кит. Больше всего на свете она боялась ставить других в неловкое положение. — Можно мне взять еще банку эйбловского меда?

— Конечно, конечно! — Оливия торопливо засеменила к дальнему углу полки, а перед прилавком появился Хэнк Броуди.

— Пробей мне пару баночек вот этого, Джек. — Хэнк, высокий грузный мужчина во фланелевой в красную клетку рубашке, облокотился на прилавок, открывая крышку одной из стеклянных банок и жадно выхватывая из нее кусок лакрицы. — И все-таки я считаю, — заявил он, проглотив кусочек, — нужно что-то делать с этим проклятым вором.

— Он, кажется, старается не очень беспокоить всех, — начала было Кит.

Хэнк фыркнул.

— Еще бы. Потому что трус. Поганый трус, и никто больше. Если бы только я поймал его, когда он лез в наш дом, я бы его в порошок стер, я бы его!.. Судя по всему, он, должно быть, беглый каторжник. А как же иначе!

— Что здесь делать беглому преступнику? — Отбросив за плечо толстую темную косу, Кит попыталась защитить незнакомца. — Кроме того, что он украл-то? Пару-другую банок консервированных бобов, и все!

— Не имеет значения. Вор есть вор. Даже если он крадет одни бобы. — Хэнк снова фыркнул. — Когда мы уходили, надо было бы Марте запереть свое серебро и фамильные драгоценности! Раззява!

Выходит, что вор мог прихватить с собой все эти ценности, и не взял их, подумала Кит. Но Хэнк видел все совершенно в ином свете. Н-да, тяжеловато одной плыть против течения.

— Самое время шерифу оторвать от стула свою толстую… — Хэнк хотел, было, как всегда сказать грубость, но остановился, быстро глянул на Кит и Оливию, и продолжил в более спокойном тоне. — Э-э, в общем, пора ему оторвать от стула задницу и что-то предпринять.

— Наверняка он сделает все, что нужно, — сказала Кит. — Просто сейчас он, видимо, немножко занят.

— О, да, — закивала головой Оливия, загружая банку с медом, в котором еще можно было разглядеть ячейки сот, в большой картонный ящик, стоящий на прилавке. — Жуткая история. Переехать человека и преспокойно оставить его умирать.

Кит вздрогнула. Всю неделю она старалась, как можно меньше вдаваться в подробности страшного наезда на человека, случившегося на дороге возле озера. Она всячески избегала разговоров на эту тему. Кит еще не отошла от другой внезапной и столь же нелепой смерти, чтобы интересоваться деталями другой.

— Это все, милочка?

Кит кивнула.

— Сколько с меня?

— Сейчас увидим. Что-то на этот раз ты взяла больше обычного, — игриво заметила Оливия, выбивая чек. — От нашего целительного горного воздуха у тебя явно улучшается аппетит. Вот и хорошо, не грех тебе и поправиться на пару-другую фунтов.

Зачем? — спросила себя Кит. Она действительно сильно похудела за последнее время, но количество продуктов увеличилось совсем не по этой причине.

— Спасибо, — сказала она, принимая из рук Оливии сдачу.

— До будущей недели!

— Да, чуть не забыл, — оживился Джек. — Лен обещал появиться в среду. По поводу дров.

— Нет, нет, не надо!..

— Ты не хочешь, чтобы он порубил тебе дрова?

— Живи я в четверти часа езды от него, я бы, возможно, и сказала «да», а сейчас… Нет, нет!

Не то чтобы Кит не планировала нанять кого-нибудь для этой цели — парнишку Картеров, например, — но иметь у себя под боком Лена Портера и переносить его приставания, пока он не переколет поленницу дров, было выше ее сил.

— Я вам сейчас все перенесу, — сказал Джек и двинулся из-за прилавка.

— Нет, спасибо. Мне полезна физическая нагрузка, — отозвалась Кит, приподнимая для пробы объемистую коробку.

— Хорошо, — неохотно уступил Джек. — Ну, если вам понадобится что-нибудь еще, только скажите, и все будет в порядке.

— Обязательно.

— Мы с Оливией очень сочувствуем вам по поводу вашего отца.

— Понимаю…

— Я вспоминаю о нем всякий раз, когда проезжаю мимо Агроцентра. Никогда толком не мог понять, чем он там занимается, и — все равно становится как-то сиротливо, когда знаешь, что его там нет.

— Да, конечно!..

В глазах Кит Университетский центр сельскохозяйственных исследований и доктор Кристофер Кэмрун, всемирно известный миколог, давно и прочно слились воедино, так что она с трудом могла заставить себя проехать мимо этого учреждения — один его вид ранил сердце, напоминая о смерти отца.

Морщась от режущей боли в руках и пытаясь не выпустить из рук тяжеленную коробку, Кит двинулась к машине. В этом городке все с ней обращались так, словно она хрупкая тростиночка, готовая сломаться при первом же порыве горного ветра. Пора было положить конец всему этому сюсюканью.

Блестящий повод заявить о своей независимости, решила Кит, минутой позже, пытаясь поставить неудобную ношу на заднее сиденье своего джипа.

— Кыш, Гус! — бросила она псу, оглушительно залаявшему при появлении хозяйки. — А ну пошел! — испуганно вскрикнула она, когда животное ткнулось носом в коробку, едва не сбив ее с ног, — Ладно, раз уж забрался на заднее сиденье, здесь и сиди. Отныне, дружище, это будет твое место.