Эмма Дарси - Рискнуть и выиграть

Люси смутно помнила, как доехала до Балмейна. Она видела только черный «порше» впереди, инстинктивно повторяя каждый его маневр — притормаживая, увеличивая скорость, поворачивая — и неумолимо приближаясь к месту, где должна была решиться ее судьба.

Какой окажется его квартира? Любовным гнездышком?

Сколько женщин побывало там до нее?

Станет ли она лишь одной из многих женщин, прошедших через его спальню?

Прекрати, велела себе Люси. Зачем отравлять настоящее домыслами о прошлом и страхами перед будущим? Сейчас Джеймс хочет ее, и это главное. Люси сделала глубокий вдох и стала повторять как заклинание:

— Принимай настоящее, как оно есть, шаг за шагом, а о будущем беспокойся по мере его наступления.

Когда они свернули с основной дороги, Люси увидела, как сверкает вода в гавани. Улица, по которой они ехали, была узкой, с обеих сторон застроенной домами. В основном это были отдельные, судя по всему, многоуровневые дома или дома с общей стеной и отдельными входами, но нигде не было видно стандартных городских многоэтажек. Они доехали до самого конца улицы и съехали на бетонную дорогу, ведущую на стоянку за большим домом у самой воды.

Люси была удивлена. По опыту она знала, что люди, сосредоточенные на карьере, предпочитают жить в апартаментах, часто пентхаусах, не требующих усилий по их содержанию. Дом же, который она увидела, был слишком велик для красивого молодого холостяка, делающего успешную карьеру в такой трудной сфере, как шоу-бизнес. С другой стороны, такой дом, безусловно, является свидетельством высокого социального статуса и богатства, что должно неизменно производить впечатление на людей, падких на такие вещи.

Но может ли она, Люси Уортингтон, конкурировать с Баффи Тэннер и другими женщинами Джеймса, принадлежащими к высшему обществу?

Но ведь я здесь. Я, а не они , решительно сказала себе Люси, не сводя глаз с Джеймса, который как раз подходил к ее машине с явным намерением открыть водительскую дверцу и помочь ей выйти. Он не был так классически и картинно красив, как Джош, но был в нем некий животный мужской магнетизм, от которого ее бросало в дрожь. Она мечтала увидеть его без одежды, ощутить силу и тяжесть его большого мускулистого тела. Утром все произошло так неожиданно, так стремительно, но этим вечером…

Желание, пронзившее Люси, было таким сильным, что прикосновение руки Джеймса, когда он помогал ей выйти из машины, показалось ей прикосновением оголенного электрического провода.

— Вот мы и добрались, — бодро произнес Джеймс и повел ее к дому. Люси еле переставляла дрожащие ноги.

— Ты был прав, — заметила она. — Я бы никогда сама не нашла твой дом.

— Так или иначе, мы здесь, и ты можешь расслабиться.

Легче сказать, чем сделать. Люси была так напряжена, что не могла даже поддержать обычный разговор.

— Чудесное место, прямо у воды, — произнесла она казенным голосом агента по продаже недвижимости.

— Согласен. Я всегда с удовольствием возвращаюсь сюда, — ответил он. Его голос показался ей теплым и довольным.

Это потому, что он рад моему присутствию, с надеждой подумала Люси. Ей не терпелось войти в дом и побольше узнать об этом мужчине.

Прямо к воде вела лестница, на три площадки которой выходили двери, свидетельствуя о том, что дом имеет несколько уровней. Джеймс отомкнул одну из дверей и пригласил Люси в дом. Они шли длинным коридором, и каблучки Люси громко цокали по полированному деревянному полу. Этот звук эхом разносился по пустому дому, заставляя Люси острее чувствовать, что они здесь наедине. Но прежде, чем страхи и сомнения окрепли в ней, входная дверь за ее спиной со щелчком захлопнулась, будто отрезая пути к бегству.

Каждый нерв Люси напрягся, но нападения не последовало. Джеймс провел ее через просторный холл в гостиную, занимавшую весь средний уровень дома, и у нее перехватило дыхание от восхищения. В центре, на некотором возвышении, стоял великолепный черный рояль. Три дивана самой экзотической расцветки были поставлены полукругом у камина, а через высокий куполообразный стеклянный потолок струился солнечный свет. Формально дом был двухэтажным, но построен был так, что над гостиной не было второго этажа, отчего она казалась очень просторной и светлой.

Несколько ступеней справа вели вниз, в столовую, дальняя стена которой оказалась стеклянными раздвижными дверьми, через которые открывался прекрасный вид на Сиднейскую гавань. Такие же несколько ступеней, только слева, вели в кухню, через стеклянные раздвижные двери которой можно было попасть на большую крытую веранду, где стояла удобная мебель для еды и отдыха. По внутреннему периметру второго этажа, где, очевидно, располагались спальни, шла галерея.

Люси, поглощенная разглядыванием всего этого великолепия, едва заметила, что Джеймс прошел в кухню, сняв на ходу пиджак и галстук и повесив их на пристенную вешалку. Безусловно, такой дом мог принадлежать только очень богатому человеку, и осознание этого подействовало на Люси угнетающе. Разве сможет она стать когда-нибудь частью этого? Работа, офис — это был другой мир. Но ведь Джеймс сам привез меня сюда, попыталась успокоить себя она.

— Что бы ты хотела выпить? — Вопрос Джеймса отвлек ее от размышлений, почему же он все-таки решил пригласить ее в свой дом, в свою личную жизнь.

Он расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал рукава. Его мужественный вид не оставил Люси равнодушной, и электрические импульсы пробежали по всему ее телу.

— Джин с тоником, если можно, — ответила она и улыбнулась, вспомнив, что все ее безрассудные поступки начались в пятницу именно с этого коктейля. Джош назвал его «Крах благоразумия» и попал прямо в точку.

— Нет проблем, — ответил Джеймс, иронично улыбаясь каким-то своим мыслям. — Ты можешь повесить свою сумку на вешалку.

Люси сделала, как он сказал.

— Прекрасное место для приема гостей, — заметила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно естественнее.

— Да, многие друзья считают его очень располагающим для встреч.

Джеймс занялся приготовлением напитков. Достал лед и тоник из большого двухкамерного холодильника, лимон из вазы, полной разнообразных фруктов, и бутылку джина из бара. Люси спустилась в кухню, собираясь взять свой бокал, как только напиток будет готов. Посреди кухни стояла круглая барная стойка с несколькими высокими табуретами, и только она хотела сесть на один из них, как прозвучавший голос заставил ее замереть:

— Дорогой, я так рада, что ты наконец дома…

Женский голос, глубокий и чувственный, звучал с галереи над их головами, и двери, выходившие на нее, были, вне всякого сомнения, дверьми спален!

Сердце ошеломленной Люси разразилось неистовой барабанной дробью. Она бросила испепеляющий взгляд на Джеймса.