Сара Сил - Девичьи грезы

Она пыталась припомнить, что муж говорил ей в ответ на ее выпады, но вспоминались лишь ее собственные полные горечи высказывания и еще то, что не дала ему утешить себя, а ведь она так нуждалась в этом! Исстрадавшись душой и телом, Харриет по-детски негодовала на то, что Дафф оставил ее в самый трудный момент. Эту деловую поездку наверняка можно было бы отсрочить. Любой любящий муж отложил бы все дела на день-другой, чтобы утешить и поддержать жену, но в этом месте она снова и снова напоминала себе, что между ними никогда и речи не было о любви. Да и эта поездка в Дублин была связана с Самантой, насколько бы ни было правдой то, что Дафф выгнал ее из дома.

Ладно, она сама напросилась, думала Харриет, глядя на затухающий огонь, и даже не двинулась, чтобы подбросить дров и тем самым продлить этот безрадостный вечер. Когда она выходила за Даффа, то знала, что ему нечего предложить ей, кроме терпимости и своего имени. Так что не его вина в том, что она настолько забылась, что вышла за рамки своей роли и влюбилась в него.

Ночью нападало еще больше снега, и Молли, которая принесла ей утром чай, заметила:

– Не завидовать я этому парню в бегах, если он все еще прячется в холмах.

– Да он уже, наверное, убрался отсюда. Кроме того, прошло уже пять дней... как он добывает еду? – задумчиво спросила Харриет, и Молли лишь пожала плечами. Побег уже обсуждали сто раз, и она почти потеряла к этой теме интерес.

– Говорят, у него есть девчонка где-то здесь, которая могла бы приносить еду и вывести его, когда все уляжется. Но если спрашивать меня, я бы сказала, вы правы, и он уже давно уходить отсюда. Разве не забавно, как Курт принимать вас, мэм? Будто знать, что у вас сердце болит, хитрец!

– У меня и правда тяжело на сердце, Молли, – прошептала Харриет, и девушка посмотрела на нее с сожалением.

– Думаю, вы скучаете по мужу больше, чем по псу. Агнес говорить, что дом без хозяина, что яйцо без соли. То же и женщина без свой мужчина. Он приезжать завтра, так что не надо больше страдать, – посоветовала Молли и убралась вместе с подносом, как обычно расплескав молоко.

Рори сказал, что настало время подводить итоги, – Харриет этим и занялась. Она тщательно исследовала все свои эмоции, сохраняла одни, отбрасывала другие. Она вспомнила, что на носу Новый год и нужно принимать какие-то решения. Молли права. Харриет скучала по Даффу не меньше, чем по бедному псу, но горечь и чувство отверженности не отпускали ее. Сравнение Агнес тоже попало прямо в цель, Клуни без хозяина действительно как яйцо без соли, и она без привычной, пусть даже иногда пугающей, защиты Даффа осталась потерянной и неприкаянной. Теперь она понимала, что Рори правильно сделал, что уехал, что ее невинные радости в его компании могли ранить мужчину, который хоть и не мог предложить любовь, но и без этого проявлял симпатию и даже нежность.

Он сказал: «Может, твоя вера в чудеса заразит и меня». Но может, ее любовь тоже заразит его? Или это было бы слишком большим чудом? И тут Харриет вдруг отчетливо вспомнила слова, которые сказал Дафф, когда она стояла на коленях рядом с умирающим псом... он назвал ее «любовь моя», как сделал бы это всякий любящий мужчина, а потом она наговорила ему гадостей и оттолкнула его, бросила ему в лицо его заботу...

Когда она закончила одеваться, в комнату вошла Нони и теперь стояла, перебирая вещи на туалетном столике, бесцельно выдвигая и задвигая ящички. Девочка была все в том же капризном настроении, что и вчера.

– Чем бы нам заняться сегодня? – спрашивала она снова и снова, и Харриет, которая сама только что пришла в нормальное состояние, почувствовала раздражение при мысли, что ей придется весь день выслушивать нытье ребенка.

– А что ты делала, когда появлялась только поесть? Сегодняшний день ничем не отличается от остальных.

– Папы нет.

– Ну, когда он здесь, ты не особо часто видишь его, так же как и я. Он вечно занят делами поместья. Скучаешь по дяде Рори?

– Да, конечно. Ты ведь тоже скучаешь по нему, правда, Харриет? Но ты ведь папу любишь больше, чем дядю Рори? Раньше мне больше нравился дядя.

– А теперь нет?

– Нет.

– Это хорошо. А теперь, если позволишь, я приберу постель, и пойдем завтракать.

Харриет удачно отразила вопрос Нони, но подозревала, что методы, которыми Нони добывает информацию о том, что происходит в доме, могут привести ее к абсолютно неверным заключениям, как это бывало раньше с ней самой.

Она заправила постель, аккуратно согнав с места Курта, потом окинула взглядом комнату, чтобы посмотреть, не забыла ли чего. В зеркале многократно отражалась темная мебель, и их с Нони фигурки выглядели так нелепо среди этой чопорной обстановки, что Харриет не удержалась от возгласа:

– Ненавижу эту комнату! И кому только в голову пришло так мрачно обставить брачные покои!

– Но это не брачные покои! – удивилась Нони. – Они в другом крыле, и ими не пользовались со дня смерти моей матери. Это зеркальная, ее специально проектировали для важных английских персон во времена правления королевы Виктории.

– В самый раз для таких приемов! – рассмеялась Харриет, и ее неприязнь к этой уродливой комнате растаяла как дым. А ведь никто и не говорил ей, что это брачные покои! Она знала, что они есть в замке, и считала само собой разумеющимся, что Дафф выберет те комнаты, куда приводили всех невест Клуни. У Харриет словно камень с души свалился при мысли о том, что она не разделяет ни брачного ложа Китти, ни ее надежд.

День прошел спокойно, но к вечеру Харриет поняла, что готова с радостью лечь спать. Нони злилась и плакала, Агнес пребывала в своем обычном сварливом настроении, под тяжестью снега обвалилась крыша мансарды, а Дельза отказалась от обеда.

На следующее утро Харриет занялась кое-какими домашними делами, накопившимися за рождественские праздники. Она стирала и штопала чулки, разбиралась в шкафах – в общем, пыталась окунуться в работу, чтобы хоть как-то убить время в ожидании Даффа. Наконец, она вымыла голову и, пока сушилась у огня в спальне, вспомнила день своей свадьбы. Тогда она встала пораньше и проделала то же самое, чтобы хоть как-то поддержать себя морально, потому что ей нечего было надеть. Харриет подумала, как ужасно она, должно быть, выглядела в том дешевом, плохо пошитом платье и в шарфе Молли, потому что свою шляпу она выбросила; какой вороной она показалась Саманте, небрежно накинувшей ей на плечи норковую шубку и провозгласившей, что это свадебный подарок; какой по-детски наивной предстала она перед Даффом, проявив больше интереса к суете рыночного дня в Нокферри, чем к причине ее приезда в церковь.

Теперь бы она не сделала тех же ошибок, размышляла Харриет, сидя за туалетным столиком и расчесывая волосы. Но с другой стороны, теперь она вряд ли поддалась бы минутному импульсу связать свою жизнь с незнакомцем. Ну и ладно, вряд ли стоит ждать от восемнадцатилетней девчонки разумных поступков, да и приют не готовил своих воспитанниц к такой жизни, которую ей приходится вести в Клуни. Харриет по-прежнему было восемнадцать, но жизнь уже начала давать ей уроки. Она припудрила свои ужасные веснушки, в знак уважения Даффу надела ожерелье Китти и спустилась вниз к обеду.