Барбара ХАННЕЙ - Предрассветный поцелуй

И, самое главное, здесь был Ноа. Да, он разбил ей сердце девять лет назад, но сейчас на него столько всего свалилось.

Ей очень хотелось ему помочь. Если бы только она могла сделать для него что-нибудь практичное. Если бы она была ветеринаром, фермером или, на худой конец, няней. Но что делать фотографу на скотоводческой ферме?

Когда они подъезжали к дому, Кейт заметила белье, сушившееся на веревке на заднем дворе. Ноа улыбнулся ей.

— Эллен вернулась.

— Это случайно не та экономка, которая была здесь девять лет назад?

— Она самая. — Заглушив мотор, он понизил голос. — Подозреваю, что эта несчастная старая дева была влюблена в Ангуса. Его смерть была для нее тяжелым ударом, но, думаю, она уже пришла в себя.

Женщине с седеющими волосами и радушной улыбкой было лет пятьдесят пять. Она принадлежала к тем людям, в присутствии которых с первой минуты чувствуешь себя комфортно.

Эллен поприветствовала Кейт и Оливию как любимых родственников, с которыми давно не виделась.

— Пройдемте в дом, здесь невыносимо жарко. Я уже поставила чайник и приготовила салат из курицы.

Когда зазвонил телефон, равнина была окутана розовато-бронзовым сиянием, которое создавало отличный фон для фотографий.

— Это тебя, — позвал Ноа Кейт. — Можешь поговорить в кабинете, если хочешь.

Это была ее мать. Она извинялась за то, что пропустила утренний звонок Кейт.

— Вчера вечером Найгел пригласил меня на ужин, — объяснила она.

Найгел Гровенор был вдовцом, живущим по соседству. Он уже больше года ухаживал за матерью Кейт.

— Ты хорошо провела время? — спросила Кейт, улыбаясь.

— Да, дорогая. Как у тебя дела? Как прошли похороны?

Кейт рассказала ей, что случилось, упомянув о дядином наследстве.

— Ничего себе, — растерянно пробормотала ее мать.

— Я сама до сих пор не могу в это поверить. Прежде чем мать ответила, прошло несколько секунд. Когда она заговорила снова, ее голос дрожал, словно она едва сдерживала слезы.

— Означает ли это, что ты теперь богата, Кейт?

— Не думаю. Здесь ужасная засуха.

— Даже не представляю себе, что ты будешь делать с половиной скотоводческой фермы в Австралии.

— Эту проблему мне придется, решать вместе с Ноа Кармоди, Ему принадлежит вторая половина.

— Да. Я помню, что Ангус хотел сделать его своим единственным наследником. Странно, что он передумал. — Ее мать помедлила. — Кейт, не тот ли это молодой человек, который вскружил тебе голову во время твоей прошлой поездки в Рэднор?

— Мама, это было девять лет назад. Я уже справилась с этим. Ты же прекрасно знаешь, что Ноа женился на другой. У него есть дочь. — Кейт подумала, что сейчас не самый подходящий момент упоминать о разводе Ноа. Женат он или нет, какая разница? — В любом случае, — добавила она, — у меня есть Дерек.

— Да. — В голосе матери слышалось сомнение. Она недолюбливала Дерека. — Ты с ним разговаривала? Дочка!

— Да. Он сейчас очень занят. У него командировка.

— Ты уверена? Я тут встретила твою бывшую коллегу, Сару… э-э… забыла ее фамилию.

— Марсден?

— Да. Она думала, что ты отдыхаешь в Мюнхене.

— В Мюнхене? С чего она это взяла?

— Она сама только что оттуда вернулась. Сказала, что видела Дерека на одном из фестивалей.

О боже! Внезапно Кейт стало нехорошо. Что происходит?

Пообещав перезвонить матери сразу же, как только у нее будет определенный план, она быстро прошла в свою комнату и, достав из кармана мобильный телефон, дрожащими пальцами набрала номер Дерека.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он ответил. Кейт уже собиралась оставить сообщение, как в трубке послышался его недовольный сонный голос:

— Да?

— Прости, Дерек. Я тебя разбудила?

— Да. — Он зевнул в трубку. — Черт побери, сколько сейчас времени?

— Не знаю, но моя мать только что звонила мне из Лондона, — холодно произнесла Кейт, услышав на заднем плане женский голос. Ее охватила паника. — Дерек, я опять слышу немецкую речь. Ты где?

Он кашлянул.

— Я в Швейцарии, дорогая. По делам, разумеется.

— Ну конечно. — Ее душили слезы, но она изо всех сил старалась их сдерживать. — Как удобно, черт побери, что тебя отправили в командировку именно в тот момент, когда я уехала.

— Кейт…

— Дерек, ты ведь в Мюнхене, а не в Швейцарии, правда?

Ответом ей было молчание.

— Полагаю, тебе потребовалась помощь носителя языка. И непременно женского пола.

— Не говори так, Кейт.

— Она в твоей постели, Дерек, не правда ли?

Кейт ожидала, что он начнет оправдываться, уверять ее, что это лишь мимолетное увлечение, но он лишь раздраженно вздохнул. Даже не извинился. Разумеется, она бы его не простила. Горькая правда заключалась в том, что Дерек никогда не любил ее по-настоящему.

— Полагаю, теперь я могу сэкономить на международных звонках. Прощай, Дерек.

Кейт гордилась тем, как спокойно она это произнесла, но, как только отключила связь, упала на кровать и разразилась слезами.

Дерек обманывал ее. Неудивительно, что он был таким понимающим, когда она сообщила ему о своей поездке в Австралию. Еще бы! Ему представилась отличная возможность провести время с другой женщиной. Возможно, он обманывал ее с тех пор, как в его офисе появилась сотрудница-немка. Вот мерзавец! Как он посмел?

Кейт понадобилось немного времени, чтобы понять, что причиной ее слез было не разбитое сердце, а гнев. Умывшись, она уставилась в зеркало на свое красное лицо.

Почему она не чувствовала себя опустошенной? Девушка, только что уличившая своего бойфренда в измене, должна быть безутешной, а Кейт лишь злилась на себя за то, что за двадцать шесть лет так и не научилась разбираться в людях.

Но у этой истории была и забавная сторона. Алчный Дерек очень расстроится, когда узнает, что упустил женщину, которая унаследовала участок земли размером в несколько английских графств.

Эта мысль странным образом успокаивала.

За ужином Кейт выглядела усталой и напряженной. Должно быть, виной тому была жара. А может, после разговора с матерью она начала тосковать по дому. Ноа надеялся, что у нее хватит сил для деловой беседы. Он только что получил известия от Алана Дэвидсона, и им нужно было принять решение.

Ноа стоял на веранде, слушая стрекотание цикад и смех, доносящийся из кухни, где Кейт и Эллен мыли посуду.

Чтобы не привлекать насекомых, он выключил свет на веранде, и Флинн, старая собака Ангуса, растянулась на полу у его ног.

Им обоим очень не хватало Ангуса. Благодаря отеческой заботе Ангуса, Ноа превратился из несчастного сироты в сильного мужчину, способного выжить в этом суровом климате. Ангус бескорыстно делился с ним своим бесценным опытом. Как часто они сидели здесь вдвоем в компании собак и слышали звуки природы. Впервые после смерти Ангуса он начал расслабляться.