Пегги Морленд - Ты будешь моей

— Извращенцы, — пробормотал под нос Вудроу и, нахмурившись, отвернулся. — Ваши матери, наверное, ночами не спят и плачут, не зная, что с вами делать.

Он замер при этой мысли, вспомнив свою собственную юность и период бунтарства, через который он прошел. Если бы не Эйс, то он мог бы пойти по тому же пути, что и эти подростки в автомобиле, стоявшем за ним.

Резкий гудок заставил Вудроу подпрыгнуть. Он взглянул на светофор и увидел зеленый свет.

— Эй, идиот! — закричал один из подростков. — Ты что, не отличаешь зеленого от красного?

Подросток сделал пальцем определенный жест, который не требовал разъяснения.

И тогда Вудроу вышел из машины. Ему потребовалось четыре шага, чтобы оказаться возле машины, стоящей сзади.

— У тебя пять пальцев на руке, — сказал он мальчишке, - и если ты не хочешь остаться с четырьмя, я советую держать этот палец, — он указал на его средний палец, — под контролем.

Подросток, ухмыльнувшись, переглянулся со своим дружком, сидевшем на переднем сиденье.

— Ты хочешь «сделать» меня, ковбой?

Вудроу еле удержался от того, чтобы не вытащить мальчишку за ухо и не дать ему пинка.

— Это просто слова, — бросил он, затем отступил от машины. — Посмотрим, насколько ты сам крут.

Подросток взглянул через плечо на своих друзей, сидевших на заднем сиденье, затем, откинувшись назад, рывком открыл дверь, и она больно ударила Вудроу по колену.

Потеряв бдительность, Вудроу судорожно вздохнул от боли. И прежде, чем он смог пошевелиться, они все накинулись на него, словно стая бродячих собак. Один расцарапал ему угол глаза, другой ударил в живот, чья-то нога попала ему прямо в ребро. Кто-то прыгнул ему на спину, схватил за волосы и потянул голову назад.

Будто в замедленной съемке, Вудроу увидел, как к нему приближается держащая нож рука. Лезвие ярко блеснуло в свете уличных фонарей. Он понял, как выглядит смерть, и почувствовал страх. Но Вудроу также понял, что не готов умереть. Не сейчас, когда он только начал жить. Не сейчас, когда женщина, которую он любит, находится всего лишь в трех кварталах от него. Не сейчас, когда она еще не знает, что он любит ее.

Вудроу резко дернулся влево, и нож просвистел возле его уха, слегка задев шею. Он с ревом вскочил на ноги, широко расставив руки и стряхнув мальчишку со спины. Все также расставив руки, он схватил трех подростков, стоявших перед ним, и, скрежеща зубами от напряжения, поднял их в воздух и бросил на капот машины.

Кровь стучала у него в висках от ярости, и он уже готов был схватить оставшихся, как вдруг увидел перед собой дуло револьвера.

- Руки за голову, — скомандовал полицейский. Застонав, Вудроу поднял руки и сцепил пальцы

на затылке.

— Я могу объяснить, — сказал он офицеру.

Тот махнул рукой с револьвером, побуждая его повернуться.

— Вы дадите объяснения в участке вместе с этими хулиганами.

Вудроу потребовалось два часа, чтобы убедить полицейских в том, что он не психопат, страдающий от нервных срывов за рулем, и отпустить его на свободу. Конечно, пять унций марихуаны, найденных полицией в машине подростков, а также тот факт, что ребята были членами местной банды, уже несколько недель терроризировавшей всю округу, в этом немало помогли:

Вудроу подъехал к дому Элизабет в третьем часу ночи, тело его ломило от боли. Изможденный, он нажал звонок, прислонился к кирпичной стене дома и стал ждать.

Через несколько минут в доме зажегся свет, который чуть его не ослепил.

— Кто там?

Вудроу услышал дрожащий от страха голос Элизабет и улыбнулся, представив, как она стоит по другую сторону двери, держа в руке тяжелую сковородку.

— Это я, Вудроу, — сказал он.

Свет выключился.

Он думал, что сейчас дверь откроется, но, когда этого не произошло, он оттолкнулся от стены и нахмурился.

— Доктор? — позвал Вудроу. — Ты меня впустишь?

— Нет. Уходи, или я позову полицию.

Он застонал, понимая, что вторая встреча с полицейскими будет уже гораздо серьезнее.

Вудроу положил руку на дверь.

— Послушай, док, — взмолился он. — Я хочу лишь поговорить с тобой.

— Мне не о чем с тобой разговаривать. Пожалуйста, уходи.

Вудроу уронил голову на руки и застонал. Он понимал: во всем происходящем виноват не только Рори, но и он сам, укрепивший ее подозрение тем, что упрямо отказывался найти ее и объясниться.

Наверно, она права. Я не заслуживаю ее прощения.

Вудроу с усталым вздохом выпрямился и потрогал нижнюю губу, с которой стекала кровь.

— Хорошо, я уеду, — сказал он. — Но можно мне, прежде чем уйти, взять у тебя бинт?

Ответом было молчание. Решив, что Элизабет посчитала его недостойным даже маленького бинтика, Вудроу двинулся к воротам, но сразу же остановился, услышав щелканье замка.

Он повернулся и увидел Элизабет. На ней был халат. Она стояла, обхватив себя руками за талию.

— Зачем тебе бинт? — спросила она.

Вудроу тронул пальцем уголок губы и сморщился от боли.

— Остановить кровь.

Элизабет сделала шаг вперед.

- У тебя кровь? — спросила она и еще крепче обхватила себя руками. — Что случилось? — Она сделала еще шаг вперед, глаза ее расширились, и она вскричала: — Боже мой, Вудроу!

Он опустил голову, а она схватила его за руку и втащила в дом.

Вудроу опустился в кресло, которое она подвинула ближе к нему, и улыбнулся ей. Она поджала губы и сказала:

— Я пойду за аптечкой.

Вудроу смотрел ей вслед, затем откинул назад голову и со вздохом прикрыл глаза. Это будет нелегко. Она решительно настроена никогда его не прощать.

- Будет немножко жечь, — раздался над его ухом голос Элизабет.

Вудроу открыл глаза и увидел, что она склонилась над ним с ватным тампоном.

— Я получу приз, если не буду плакать? — спросил он, надеясь вызвать у нее улыбку.

Лицо ее было непроницаемым.

— К сожалению, все леденцы на палочке я храню на работе.

Он скорчился, когда она приложила к его губе тампон.

- Эта штука чертовски жжется! - прорычал Вудроу.

- Но это лучше, чем инфекция.

Нахмурившись, он смотрел, как она доставала другой тампон.

- То же самое я однажды слышал от Мэгги, - пробормотал он. — Вас что, учили этому в школе?

Элизабет снова повернулась к нему.

- Нет. Моя мать часто говорила мне эти слова. Готов? — спросила она.

Вудроу откинулся назад и заслонился рукой.

- Может, хватит?

- Если бы было достаточно, я не стала бы это делать.

Сморщившись, он поднял лицо.

- Только поскорее, пожалуйста. Я не выношу боли.

— И я тоже, — пробормотала Элизабет, прикладывая тампон к ране.

Услышав горечь в ее словах, Вудроу удержал ее руку и посмотрел в глаза.

— Я знаю, слова Рори причинили тебе боль, — тихо сказал он. — Но в них нет ни толики правды. То, что произошло между нами... просто произошло. Это не было частью плана, направленного на то, чтобы заставить тебя отказаться от ребенка.