Эмма Дарси - Ангел с рекламного щита

Но она сама призналась в том, что ее влечет к нему, и он сам почувствовал это во время их поцелуя перед ужином. И этим нужно воспользоваться. Хьюго твердо вознамерился изгнать из ее памяти того, другого мужчину. Действуй мягко, осторожно, неторопливо, велел он себе. Честно говоря, эта ситуация была для него внове, поскольку ему еще никогда не приходилось соблазнять женщину — в этом не было нужды, но раз Энджи Блессинг требуется соблазнить, он сделает это.

Эта женщина должна стать его. Любой ценой.

Франсин была права — «грязные» уикенды не для нее.

Облегчение от того, что с Хьюго все выяснилось, было таким огромным, что у Энджи закружилась голова. Даже ее сердце билось легче и веселее, как будто с него сняли тяжелый груз. Особенно после того, как Хьюго сказал, что это была его ошибка, что он не поверил ей.

— Но я все равно должна была сказать тебе всю правду, прежде чем принять твое приглашение, — горестно заметила она.

Хьюго улыбнулся, и эта улыбка больше не была волчьей. Она была теплой и ласковой, и Энджи сразу почувствовала себя лучше.

— Я буду считать эту… недосказанность с твоей стороны как единственный способ быть со мной.

— Так и было, — призналась Энджи.

— Но даже если бы ты сказала всю правду, я бы не отказался от своего приглашения. Сексапильный Ангел вызвал мой интерес лишь только потому, что за ним стояла ты.

Энджи вспыхнула от удовольствия, которое доставили ей его слова. Теперь все будет хорошо. Хьюго привлекает она, а не какая-то придуманная им фантазия.

Он приподнял ее подбородок и, глядя прямо в глаза, мягко проговорил:

— Поверь мне, тот парень, что бросил тебя, — дурак. Но я даже благодарен ему за это, потому что он открыл дверь для меня. И теперь у меня достаточно времени, чтобы показать, как я к тебе отношусь, как высоко ценю тебя, — продолжал Хьюго. — Намного выше, чем он.

Мягкий вкрадчивый голос Хьюго завораживал и больше не пугал. Его слова затронули самые глубинные ее чувства — Пол действительно не ценил ее. И без раздумий выбросил как мусор, как грязь, в то время как Хьюго отнесся к ней не только как к равному партнеру, но и как к женщине, чувства которой для него небезразличны.

— Привычка часто делает нас слепыми, Энджи, — тихо проговорил он. — Да, она дает чувство безопасности и стабильности, но взгляни на меня, попробуй, каково тебе будет со мной, дай нам шанс. Ты сделаешь это?

— Да…

Хьюго приник к ее губам. И хотя поцелуй был таким же нежным, как и тот, первый, он был более чувственным. Хьюго как будто ждал, как она отреагирует, ответит. Она понимала, что он изо всех сил сдерживает себя, чтобы не напугать ее, хочет, чтобы она почувствовала себя в безопасности, и эта забота о ней подавила последние ее сомнения. Энджи придвинулась к нему ближе, обняла за шею, приглашая к продолжению поцелуя.

Но Хьюго, похоже, решил не торопиться. Он оторвался от ее губ и стал покрывать легкими поцелуями ее лицо — виски, веки, скулы… Одна его рука зарылась в ее волосы, он стал пропускать их сквозь пальцы, наслаждаясь их шелковистостью.

— Мне нравится в тебе все, — шептал он. — Твои волосы… — Он потерся щекой о ее макушку. — Твоя кожа… — Его губы проложили дорожку по ее щеке к уху, которое он стал исследовать языком, пробуждая в Энджи такие ощущения, от которых каждый нерв в ее теле буквально зазвенел от напряжения. — …Плавные изгибы твоего тела… Ты прекрасна… — продолжал нашептывать он, и тепло его дыхания ласкало ее ухо не меньше, чем язык.

Энджи плыла по волнам удовольствия, наслаждаясь его словами и близостью сильного мускулистого тела.

Его пальцы ласкали ее затылок, медленно прошлись по позвоночнику, на миг замерли в выемке поясницы. Затем его руки спустились еще ниже и легли на ягодицы, крепче прижимая ее к себе. Он был возбужден.

Странно, но от ее недавних страхов не осталось и следа, у нее больше не было ощущения, что она играет с огнем. Наоборот, она возликовала при мысли, что Хьюго хочет ее, ту женщину, каковой она является на самом деле. И пусть близость с этим мужчиной преждевременна, неблагоразумна, импульсивна. Она не будет думать о том, что является всего лишь одной из многих. Сейчас он с ней, он хочет ее, и она тоже хочет его, сгорая от лихорадочного нетерпения.

— Энджи… — Он прислонился лбом к ее лбу, давая им обоим перевести дыхание. Он произнес ее имя как мольбу.

— Да, — ответила Энджи, отклоняя голову назад, чтобы увидеть испепеляющее желание в его глазах.

На его губах вспыхнула улыбка облегчения, а в глазах — лукавые огоньки.

— Означает ли это, что ты разрешаешь мне расстегнуть эти чертовы восемь пуговиц на твоем жакете, которые сводили меня с ума весь вечер?

Его шутливое поддразнивание заставило Энджи захихикать.

— Ты что, пересчитывал их?

— Много раз.

Продолжая одной рукой прижимать к себе нижнюю часть ее тела, чтобы она чувствовала, какое желание в нем вызвала, Хьюго другой рукой расстегнул верхнюю пуговицу.

— Вообще-то она должна была давно расплавиться под моим испепеляющим взглядом.

Энджи снова хихикнула. Следующая пуговица.

— Эта должна была бы сама расстегнуться, иначе рисковала быть оторванной.

— Пуговицы ничего не чувствуют, — напомнила Энджи, ощущая себя на седьмом небе от счастья.

— Зато они выполняют две функции — скрывают от глаз и открывают взору. Я не хочу, чтобы ты закрывалась от меня, Энджи.

Покончив с пуговицами, рука Хьюго скользнула под облегающий жакет и нащупала застежку бюстгальтера. Он расстегнул ее без малейших затруднений, и Энджи не могла не подумать об обширной практике, что снова привело ее к мысли о длинной веренице женщин, тянущейся через его жизнь. Но тут рука Хьюго накрыла ее обнажившуюся грудь и начала нежно поглаживать, большой палец стал ласкать напрягшийся сосок, а из его горла вырвалось удовлетворенное урчание.

Несколько мгновений она, не шевелясь, наслаждалась этим новым этапом их близости и явно испытываемым им удовольствием даже в больше степени, чем собственным. Ее грудь в его ладони налилась и потяжелела, моля продолжать ласку.

— Сними с меня рубашку, Энджи. — За резкой командой последовала мольба. — Я хочу почувствовать твое прикосновение.

Его просьба совпала с ее собственным желанием прикоснуться к нему. Взгляд Энджи упал на ряд пуговиц на его рубашке, она подняла руку и начала расстегивать их одну за другой, постепенно обнажая грудь, плечи, руки. Теперь она могла видеть их, чувствовать их силу и мускулистость, гладить их ладонями, наслаждаясь ощущением гладкой кожи под ними.

Дыхание Хьюго участилось, а она продолжала свое исследование. Его грудь под ее ладонями поднималась и опадала, а сердце выбивало барабанную дробь в унисон с ее собственным.