С. Гарднер - Ради любви к женщине

– Саймон…

– Я никогда не скажу ей, клянусь, – сказал Саймон быстро.

– Саймон, дорогой, я не знаю, что тебе известно, но…

– Мама, я помню, как ты плакала, когда рассказывала ей, как он изнасиловал тебя.

Кэролин увидела боль в глазах сына.

– Саймон…– она не знала, как ответить на это или как успокоить его.

– Мама, я знаю обо всех его женщинах, и знаю, что он обращается с тобой как с дерьмом.

– Саймон…

– Прости, мама. Я знаю, что ты не любишь, когда я так выражаюсь. Но это ведь это правда.

– Саймон…

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, мама. Я помню, как ты смеялась, когда была счастлива.

– Саймон… – Кэролин, наконец, разрешила слезам свободно стекать по её лицу.

– Пошли смотреть кино, мама, – Он сжал её руки и улыбнулся ей. – Потом мы сможем продолжить разговор, хорошо? Я только хотел, чтобы ты знала, что я хочу видеть тебя счастливой. И я пойду за тобой хоть на край земли, если там может быть твоё счастье.

Кэролин улыбнулась сыну:

– Хорошо, Саймон. Когда ты успел вырасти?

– Это лишь видимость, – сказал он, и они оба рассмеялись.

Рэйса проснулась на полу. Она провалилась в сон, упиваясь болью и чувствуя её недостаточность. Поднявшись и выйдя на веранду, она оглядела "Вираго" и попыталась вспомнить внутреннеё спокойствие, которое обычно на неё снисходило. Так много изменилось. Больше нет Андреаса, который напоминал ей о её человечности и верил в это.

Она разрешила себе думать о Фуриёсо. Как она могла так поступить? Рэйса глубоко вздохнула. Возможно, Кэролин была права. В ней было слишком много насилия. Она убила животное, даже не задумавшись. Она знала только, что Кэролин уезжала, и она должна была добраться до самолета прежде, чем он увезет её. Она убила это прекрасное и благородное животное. Она думала только о том, чего она хотела. Рэйса потрясла головой, пробуя избавиться от чувства вины, которое всё ещё носила в себе.

А Андреас? На её совести было так много боли. Она примирилась со своей неистовой сущностью и приняла её. Она больше не отрекалась от того, чем и кем она являлась. Было время, когда она отрицала это, как с Кэролин, и было время, когда боролась с этим. Бог свидетель, Андреас знал это. А потом наступило время, когда она сводила на нет свою человечность и делала всё, чтобы победить. Как с "Копеко" и со всеми событиями, что произошли десять лет назад. Она находила оправдание каждой смерти. И, быть может, так было, потому что она никогда не чувствовала от этого радости. Сколько людей умерло прежде, чем её власть и богатство превзошли всё, в чём когда-либо мог нуждаться или хотеть любой человек?

Рэйса смотрела наружу и беззвучно молила о знаке. Хоть что-то, что дало бы ей знать, что она всё ещё жива. Чувства возвращались к ней только тогда, когда она вспоминала Кэролин. И этим чувством была боль, слишком много боли. Ей было стыдно признать, но она даже перестала оплакивать Андреаса. Она потеряла способность чувствовать что-нибудь, кроме этого.

Жизнь превратилась в подсчет процентов. Сколько можно потерять, чтобы приобрести больше? Сколько людей были принесены в жертву, чтобы компания процветала? Это была математика, и жизнь ничего не значила. Как она дошла до этого? Ей нечего было терять.

Ежегодное собрание акционеров "Копеко" как обычно проходило в Далласе, штат Техас. Все руководители посетили недельную конференцию. Было объявлено о кадровых перестановках в различных областях для укрепления компании. Одним очевидным отличием этой конференции было присутствие генерального директора "Копеко" на праздничном мероприятии.

Офис гудел от этих новостей, когда Мэтт пришёл на работу.

– Чем все так взволнованы, Клэр? – Мэтт наклонился к ней с ослепительной улыбкой.

Он пытался уговорить Клэр приятно провести с ним время в течение последних четырех месяцев.

– Все исполнители только что получили служебную записку о том, что госпожа Андиета будет на праздничном обеде в этом году. Ваша записка находится у вас на столе.

Мэтт вошел в кабинет и посмотрел на записку в центре стола. Рэйса приезжала. Он знал, что однажды это случится. Он велел себе не терять головы.

– Мэтт, ты знал, что она приезжает? – спросила Клэр сзади.

– Естественно, но я не мог ничего сказать, – Мэтт развернулся с уверенной улыбкой на лице.

– Ты знаешь, когда она приедет на самом деле?

– Мне жаль, Клэр, я действительно не могу сказать. Рэйса очень скрытный человек.

– Ну, конечно. Ты познакомишь нас, Мэтт? – Клэр ловила каждое его слово.

– Если это доставит тебе удовольствие, да, конечно, – Мэтт дьявольски улыбнулся.

– И с кем я должна познакомиться? – раздавшийся от двери голос заставил их обоих обернуться.

Мэтт словно застыл.

– Я могу вам помочь? – Клэр направилась к темноволосой женщине.

– Клэр! – Мэтт удержал её за руку. – Это госпожа Рэйса Андиета.

От удивления Клэр тараторила без остановки:

– О, госпожа Андиета, я так рада, наконец, познакомиться с вами. Я читала статьи о вас в журнале "Деньги" и одну в "Фортуна 500" в прошлом месяце! Это такое удовольствие встретить вас! – она продолжала трясти руку Рэйсы.

– Да, я вижу, – ответила она невозмутимо, глядя на Мэтта.

Мэтт поспешил вмешаться.

– А теперь отпусти её руку, Клэр.

Клэр выглядела смущенной.

– О, простите меня. Мэтт мне так много о вас рассказывал.

– Я заметила, – сказала Рэйса с сардонической улыбкой. – Только хорошее, я надеюсь, Мэтт.

– Конечно, конечно, – рассмеялся Мэтт, но Рэйса видела, что он весь взмок.

– Теперь, если вы не возражаете, я бы хотела на несколько минут остаться наедине с господином Стэнбеком, – сказал Рэйса, входя в офис и садясь за стол Мэтта.

Клэр неловко оглянулась на Мэтта и оставила офис, закрыв за собой дверь.

– Садитесь, пожалуйста, – промурлыкала Рэйса.

Мэтт сел, не произнеся ни слова.

– В этом году я планирую посетить празднество, раздать новые должности в качестве поощрения и так далее. Я произвожу некоторые изменения в руководящем составе и хочу видеть всех исполнителей. Это для начала. Я, конечно, рассчитаю на ваш совет и руководство.

Так, сказал он себе. Она дала ему возможность "сохранить лицо".

Мэтт кивнул головой, приняв предложение. Их договор был все еще в силе.

– Аманда, ты не можешь поступать по-своему только потому, что ты так хочешь! – наставляла Кэролин ребенка, стараясь сдержать гнев в своём голосе.

– Госпожа Васнески – дура! – сказала девочка и вызывающе отвернулась от матери.

– Аманда!

– Ну, мама, так оно и сеть! Она несёт совершенный вздор. Я задала ей вопрос из реальной жизни, и она сказала, что я дерзкая, потому что не знала ответа. Я знаю, именно поэтому! – выпалил ребенок.