Иви Феррари - Медсестра из Райминстера

— Да. Я запомнила, потому что еще подумала, какая у нее славная деревенская фамилия, — объяснила я. — И такая необычная.

Старшая сиделка кивнула. На ее лице появилось испуганное выражение.

— Очень… необычная, — сказала она.

Затем она вошла в свой кабинет и через незатворенную дверь мне было видно, как она открыла шкаф с историями болезней. В этом, конечно, не было ничего странного. Она была на ленче, когда привезли миссис Эпплби, и теперь хотела побольше узнать о ее состоянии.

Или здесь было нечто большее? Я терялась в догадках. Почему она выглядела такой испуганной, когда я упомянула это имя?

Двадцать минут спустя я наконец нашла время, чтобы заполнить именную карточку. В это время стали загораться индикаторы звонков пациентов, час их полуденного отдыха закончился. Затем пришли санитары из рентгеновского корпуса, чтобы отвезти на рентген миссис Джойс, «птичницу».

Ей всегда очень нравились эти переезды в инвалидной коляске по улице. Когда я укутывала ее одеялами, она сказала взволнованно:

— Там, в кустах около рентгеновского корпуса, гнездится пара дроздов. Для овсянок еще рановато…

— Как бы вам из-за этого не приехать поздновато на прием, — пошутила я, улыбнувшись.

Когда я, взяв карточку с именем миссис Эпплби, отправилась в резервную палату, я застала Пиннок, которая приглядывала за недавно прооперированной женщиной и тихо разговаривала со старшей сиделкой Шортер. Я вставила карточку в рамку и снова вышла, стараясь не шуметь. Старшая сиделка последовала за мной.

— Бедная женщина, — сказала она тихо. — Она упала со стремянки. Бывает же такое невезение…

— А вы знаете ее, сестра? — спросила я, несколько удивленная. Обычно сестра-сиделка не снисходила до таких простых житейских разговоров со мной.

— Конечно же нет! — возмутилась она. — Откуда?!

Ее отрицание было излишне бурным. Для Глен Шортер было очень необычно выказывать столько эмоций. Но я была слишком занята, чтобы ломать себе голову.

Ко времени, определенному для посещения родственников, миссис Эпплби все еще была без сознания. Доктор Маллен осмотрел ее и признал, что хирургическое вмешательство не обязательно. Прежде чем уйти с дежурства, старшая сестра Бретт распорядилась пропустить к ней ее мужа, но при этом запретила разговаривать с ней.

Утром меня не было на дежурстве, следовательно, мне нужно было отработать эти часы вечером. Вскоре явились посетители, и среди них мистер Эпплби, хорошо одетый мужчина лет сорока. Я показала ему дорогу в палату, а Пиннок, как всегда подчеркнуто официальная, менее чем через минуту вывела его обратно. Он остановился в коридоре с расстроенным видом.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила я его, проходя мимо.

— Нельзя ли мне переговорить со старшей сестрой?

Я сообщила сестре Шортер, кто желает ее видеть, и снова она явственно содрогнулась при упоминании этого имени.

— Мистер Эпплби, вы сказали? Я не могу сейчас с ним говорить. Скажите ему… — Она помедлила, стараясь побороть панику. — Скажите ему, что в состоянии его жены в ближайшие несколько часов не ожидается изменений. Он может прийти завтра утром.

— Хорошо, сестра, — ответила я, притворяясь, что ничего не заметила.

Выйдя в коридор, я повторила ее слова мистеру Эпплби, который неохотно кивнул.

Когда мое рабочее время подошло к концу, в комнате отдыха я застала группу сестер, которые слушали музыку и сплетничали.

Ситон, яркая живая брюнетка из операционной, демонстрировала окружающим свое новенькое обручальное кольцо.

— Еще один год — и свадебные колокола, — сказала она мечтательно. — Не будет больше ни операционной, ни больничной еды, ни хирургов с их ужасными характерами…

Она понизила голос:

— Ах да, чуть не забыла… Угадайте, кого я сегодня видела в Лидсе на вокзале? Дэйва Коллендера. Я ждала поезда в Райминстер и увидела, как он сходит с лондонского экспресса. И угадайте, кто его встречал?

Она обвела напряженные лица присутствующих взглядом триумфатора.

— Та самая девушка, которая приходила на танцы и не отходила от него весь вечер. И я еще кое-что заметила. Когда они прошли рядом со мной, садясь в райминстерский поезд, он нес ее перчатки, а у нее на руке было обручальное кольцо!

У нас дух захватило.

— Значит, ты думаешь, он собирается жениться?

— Более вероятно, что у него тайный роман.

— У доктора Коллендера? Я в это не верю. А может быть, она его сестра…

— О, Господи! Сестра! Сестры не смотрят на своих братьев так, как она на него смотрела.

Ситон пожала плечами:

— Единственное, что я могу утверждать наверняка… Если он вернется на работу в своем обычном расположении духа, то придется брать бюллетень. Знаете, как он на меня набросился на прошлой неделе! А все из-за того, что я неправильно сосчитала тампоны…

Слушая Ситон, я представляла себе Дэвида Коллендера, выходящего из лондонского экспресса на вокзале в Лидсе с таинственной замужней женщиной. А может быть, она все-таки его жена? Нет, я знала, что это не так. Жены докторов были достаточно важными фигурами в Райминстере, и о них все знали. Возможно, она была всего лишь его старым другом… Я отправилась в свою комнату, не переставая думать о Дэвиде Коллендере.

На следующий день у меня был выходной. Мне очень хотелось подольше поваляться в постели, но голод быстро вытащил меня из-под одеяла. Я почти уже собралась идти на завтрак, но вдруг ко мне в комнату влетела Дашфорд, искусно балансируя чашкой чая и тарелкой с яичницей.

— Вот, держи быстрей! Мне удалось стащить это для тебя. Спрячешь потом чашку с тарелкой в шкаф до тех пор, пока не представится возможность отнести их на кухню.

— И что ты хочешь взамен? — спросила я.

— Нейлоновые чулки, — усмехнулась она.— Темненькие, со швом, если можно. Я заберу их чуть позже.

Я с удовольствием уничтожила угощение, доставшееся мне так легко, и отправилась в город. Побродив по торговому центру, я решила исследовать городские окраины. Клиника размещалась на вершине холма, а сам Райминстер был живописно расположен на его склоне. Ласково грело мягкое весеннее солнце. Улицы, по которым я шла, были застроены маленькими серыми домиками. Я собиралась дойти до самой окраины города, чтобы подышать чистым деревенским воздухом, но указатель на одной из улиц внезапно привлек мое внимание. На нем стояло: «К клинике Мэнстона».

Я много слышала об этом новом здании, гордости Райминстера, которое было названо в честь бывшего хирурга нашей больницы. У этого заведения была репутация одного из самых престижных в стране. Несмотря на то, что сегодня у меня был выходной, я как истинный медицинский работник не смогла пройти мимо, не взглянув на это чудо.