Кейт Вудсток - Трезвый расчет

Тем временем Джилл, тоже вся в белом, металась по поляне среди толпы и пронзительно вопила:

– Бегите, люди, спасайте детей! Это полиция, они нас всех убьют! Преподобный Сайрус, спаси нас!

Паника распространилась быстро, и вскоре все, словно и впрямь обезумев, метались по поляне, натыкаясь друг на друга, падая, вскакивая и вновь валясь на землю.

Дик пробился сквозь толпу и схватил Джилл за руку. Через пару мгновений они уже скрылись в густой дубраве, окружавшей поляну, а Боумен и Берк еще даже не успели освободиться из палаточного плена.

Через мгновение к ним присоединился улыбающийся до ушей Рокко.

– Все в полном порядке, босс. Смотри, Джилл, кольцо у меня. Ух, и здорово же ты вопила!

Джилл даже не могла говорить от избытка чувств и потому просто крепко расцеловала своих сообщников.

Джилл прыгала по широкой кровати и заливалась веселым смехом.

– Они идут! Они идут! Бегите! Ой не могу!

Дику кое-как удалось ее поймать и повалить на постель.

– Очень смешно!

Но смех Джилл звучал так заразительно, что и Дик не смог сдержаться. Улыбка осветила его загорелое лицо, и Дик превратился в озорного мальчишку.

Джилл вытерла слезы и пролепетала, задыхаясь:

– Если бы ты только мог себя видеть, там, возле шатра… Ты носился, словно лунатик…

– Я лично никогда не забуду твоего ужасного поведения. Ты хохотала так, будто услышала милую шутку. Между прочим, я хотел вас испугать.

– Между прочим, у тебя почти получилось.

Я почувствовала страх. Ненадолго, правда.

Дик навалился на Джилл и скорчил устрашающую физиономию.

– Ты самая жестокая женщина, которую я когда-нибудь встречал. Так смеяться надо мной, и это после того, как я помог тебе вернуть твое драгоценное кольцо.

Он основательно тряхнул Джилл за плечи, и девушка вскинула руки в притворной мольбе:

– Пощады! Пощады, сэр злодей! Я молю вас о снисхождении!

– Я подумаю. Но… ты ведь ранила мои чувства! Ты смеялась надо мной. Я требую возмещения моих душевных страданий.

– С охотой. Я упаду на колени, хочешь?

– Нет.

– Тогда я подарю тебе горячий поцелуй…

– Не-е-ет, мисс. Мне нужно кое-что получше.

– Получше? Должна ли я привязать тебя к этой постели и ласкать день и ночь, доставляя тебе одни лишь удовольствия?

– Что за женщина! У тебя истинно светлый ум, Джилл Уилбери. Я согласен.

И они покатились по необъятной кровати, сплетясь в тесных и страстных объятиях. Дик ласкал нежное тело Джилл, прикрытое лишь тонкой шелковой сорочкой, а Джилл со стоном впивалась пальцами в его могучие плечи, целовала мускулистую грудь и неистово прижималась своими бедрами к бедрам Дика, безмолвно моля о близости, все еще остававшейся для нее недоступной.

Они поднялись в свою комнату сразу же по возвращении в бар Жозефины, ибо Дик желал только одного: пока не наступил миг разлуки, провести с Джилл наедине все отпущенное им время.

Возможно, это была их последняя ночь, так как цель путешествия была достигнута. Дик больше не мог настаивать на том, чтобы они оставались у Жози. Джилл слишком долго была в разлуке со своими родными, а Джейк наверняка находился уже неподалеку.

Дик принял непростое решение. Утром он отвезет Джилл в Глен Тарран, и пути их разойдутся. Навек. Навсегда.

Тонкая сорочка соскользнула на пол, за ней последовали рубаха и брюки Дика. Обнаженные любовники ласкали друг друга все неистовее, целуя, гладя, терзая, получая и даря неземное блаженство, омраченное одной лишь мыслью: это скоро кончится.

Джилл прошептала, закрыв глаза:

– Возьми меня, Дик. Пожалуйста!

– Нет! Джилл, не мучай меня!

– Прошу тебя…

Дик со стоном закрыл ей рот поцелуем, жарким и яростным. Через некоторое время он приподнялся и взглянул в глаза Джилл, уже наполнившиеся слезами.

– Нет ничего на свете, чего я желал бы больше, королева моя. Но я не лишу тебя невинности. Я люблю тебя, Джилл. Не проси меня обесчестить тебя…

И он снова и снова целовал ее до тех пор, пока она не вывернулась из его рук и не произнесла:

– Тогда женись на мне и возьми меня, как свою жену! Я же возьму тебя, как своего мужа. Тогда нам нечего будет бояться.

Ее слова прозвучали набатом в голове Дика. Боль сдавила сердце. Он резко встал с постели и отошел к окну. Сильные пальцы судорожно впились в шелковые занавеси. Джилл и понятия не имела, какую бурю разбудили в Дике ее слова.

– Ты больше не хочешь жениться на мне, Дик…

– Я уже говорил тебе… Если бы я мог, я сделал бы это. Но это невозможно. Не рви мне сердце, Джилл! Даже думать об этом пытка для меня, а ведь завтра мы расстаемся, и пути наши разойдутся навсегда.

– До вчерашнего дня я тоже думала, что это почти невозможно, однако теперь все изменилось. Мы можем пожениться, если, конечно, оба хотим этого.

– Твоя семья никогда не допустит этого брака. С таким, как я… Подобному чуду не бывать!

– Может, ты и прав. А может, и нет. Мы должны попытаться. Я никогда не думала… не мечтала выйти замуж… Не верила, что мужчина может полюбить меня… Я…

– Джилл, не говори ничего. Лучше убей меня прямо здесь. Ты знаешь, я люблю тебя и отдал бы все, чтобы назвать своей женой, но не проси меня об этом! Я – пария. Ты даже не понимаешь, что такое быть отвергнутым всеми…

– Лучше быть отвергнутой всем миром, чем тобой! Лучше стать изгоем, чем вернуться к прежней жизни! Да и не будет ее, прежней! Как я забуду тебя, Дик? Как изгоню из памяти твои ласки, поцелуи, твой смелый взгляд, твои руки…

Дик обернулся и посмотрел на Джилл. Она сидела на постели абсолютно нагая, и лишь золотые волосы легким плащом укрывали ее плечи и грудь. Темно-серые глаза сияли, руки были протянуты к нему, и Дик почувствовал себя таким счастливым, таким сильным…

– Джилл!

– Это очень просто, Дик. Просто, как жизнь, как кровь, как смерть и рождение. Я буду рядом. Всегда. Если ты этого хочешь.

Сердце Дика почти разрывало ему грудь. Такого счастья он не испытывал с самого детства.

– Я хочу, я желаю этого всей душой!

– Значит, так все и будет.

– Джилл, ты не подумала…

– Я подумала. Я обо всем уже подумала и все решила.

– Ты потеряешь все, что имеешь. Ты станешь женой вора.

– Я стану женой Дика Аллена, дурачок! И у меня нет слов, чтобы сказать тебе, как я горжусь этим.

Он кинулся на колени перед кроватью и жарко схватил ее за руку.

– Джилл! Это твое слово?

– Да, мое слово и моя клятва.

– И ты выйдешь за меня, зная… зная о женщинах, шлюхах, убийцах, о моих преступлениях и грехах?

– Я выйду за тебя, потому что люблю всем сердцем и нуждаюсь в тебе, а ты нуждаешься во мне.

Дик сгреб Джилл в объятия и повалил на кровать. Он тонул в золотом пламени волос, он упивался нежностью кожи, он был счастлив…