Кэтрин Гарбера - Единожды солгавшая

— Я могу понять это, но он еще совсем маленький.

— Я поговорю с отцом и попрошу его умерить свой пыл.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты делал это.

— Чего же ты тогда хочешь? — спросил он.

— Чтобы ты посоветовал мне, как вести себя с твоим отцом. Он заявил мне, что я не гречанка, поэтому не могу его понять, а секретарь не отводит мне время для беседы в его расписании.

Ава была такой расстроенной, что Кристос решил помочь ей, хотя знал, что старик не подобрел бы к Аве, даже будь она гречанкой.

— Он такой. Не обращай на него внимания. Кристос подошел к ней и обнял. Она доверчиво прижалась к нему. И впервые за этот день на его душе стало спокойно. Но он не обольщался. Ава нуждалась не в нем, а в его совете. Ему следовало бы отстраниться, но... он так истосковался по ней, что готов был довольствоваться тем, что получал.

— Он всегда так себя ведет. Просто скажи ему, чтобы он занимался своим делом.

Ава отодвинулась и взглянула на Кристоса.

— Тебе легко так говорить. Ты почти не бываешь дома.

— Так дело в этом? Она пожала плечами.

— Не представляю, как я буду жить, когда стану твоей женой.

— Будешь заботиться о Тео и выходить со мной в свет по вечерам.

— Да я просто...

— Что, Ава?

— Не знаю. Я чувствую себя такой одинокой. Не хочу связывать Тео, но тут нет больше никого, кто относится ко мне с симпатией.

— Я отношусь, — сказал Кристос.

— Правда?

— Да, правда.

Кристос почувствовал, что вот-вот выяснит, что так расстраивает ее.

— У меня... нет никого, кого бы я могла пригласить на свадьбу со своей стороны. Я бы хотела предложить Лоретте быть подружкой невесты, но она не сможет прилететь из Флориды. А у тебя, как я понимаю, будет три шафера, правда? Антонио, Тристан и Гилермо?

— Я все организую. Мне нравится Лоретта, и с тобой должны быть твои друзья. Ты хочешь, чтобы мы привезли кого-то еще из Штатов

Она покачала головой.

— Не беспокойся, Ава. Я попрошу Гилермо и Тристана прийти в церковь с какими-нибудь женщинами.

— Дело не в этом.

— А в чем?

— Я- не уверена, что смогу жить здесь. Кристос потер затылок.

— Мы поженимся менее чем через две недели.

— Я знаю. Поэтому и заговорила об этом сейчас.

Последняя неделя позволила мне представить, какой будет моя жизнь. Мне нужно занять себя чем-то. Он понял, что она имела в виду.

— У меня есть несколько идей. Завтра займусь этим.

— А у тебя найдется время?

— Нет, но для тебя я выкрою. Я хочу, чтобы ты была счастлива здесь.

Ава понимала, что ей нужно оставить Кристоса одного, чтобы он мог отдохнуть. Он работал очень напряженно, она видела это по его глазам и походке.

— Возможно, сейчас не самые подходящие для тебя дни, чтобы жениться на мне.

— Может, в этом все дело, Ава? Хочешь отказаться от свадьбы?

— Нет, — проговорила она. — Конечно, не хочу. Мне просто не нравится, что ты все время в таком напряжении.

Он поднял бровь.

— Почему бы нам не пойти в спальню, где. ты помогла бы мне расслабиться?

— Секс с тобой никогда не был расслабляющим, — сказала Ава, стараясь справиться с желанием.

— А с моим братом? — спросил Кристос с горечью.

Ава побледнела. Она забыла, что он все еще верит в ее связь с его братом. Ставрос обещал ей, что все уладит, когда она подписывала те бумаги пять лет назад, но не сдержал обещания.

— Я сказала тебе, что никогда не спала со Ставросом, — ответила она.

— Это ты так сказала.

Сейчас он был настоящим греком, за холодной надменностью скрывающим огонь и страсть.

— Кристос, ты по-прежнему не веришь мне? Как они собираются жить вместе, если он ей не доверяет?

— Не хочу об этом говорить. Мне не интересно знать о твоих прежних любовниках.

— Никаких прежних любовников не было, — сказала Ава.

Для нее никогда не существовало никого, кроме Кристоса.

Она подошла к нему почти вплотную, положила руки ему на плечи и встала на цыпочки, чтобы заглянуть в его черные глаза.

— Я не собираюсь выходить за тебя замуж, пока мы не договоримся по этому вопросу.

Он покачал головой.

— Тогда можешь возвращаться в Штаты.

— Кристос, не будь таким невыносимым. Ну как я могу доказать тебе, что мы со Ставросом никогда не состояли в близких отношениях?

— Не можешь, — сказал он.

Она отвернулась, чтобы он не видел навернувшихся на глаза слез.

— Нам необходимо взаимное доверие. Если мы сделаем Тео анализ ДНК, ты поверишь, что я не лгу?

— Ава... ты бы пошла на это? Я думал, ты хочешь, чтобы я верил тебе на слово.

— Хочу. Но не вижу, как мы сможем жить в браке, если я не оправдаюсь перед тобой.

— Тебе не надо оправдываться. Я ревнивый человек. Ты знаешь это, не так ли?

— Да. Но я никогда не давала тебе повода для ревности, — сказала она.

— Для ревности мне достаточно, чтобы на тебя обратил внимание какой-то другой мужчина, — усмехнулся Кристос.

— Я никого не вижу, кроме тебя, — призналась она, кладя голову ему на плечо.

— Моя милая, — сказал он, обнимая ее.

Ава потеряла всякую способность думать, едва только их с Кристосом губы встретились. Она крепче прижалась к Кристосу. Холодный ветерок ерошил ее волосы.

Она говорила себе, что оказалась здесь только из-за неприязненных отношений с его отцом. Но, почувствовав прикосновение его губ к своим, поняла, что обманывает себя.

Она была тут, с Кристосом, потому что ей нужен этот человек, а он... слишком часто отсутствовал с момента их приезда на Миконос. И она боялась, что в их совместной жизни так будет постоянно.

Кристос слегка отступил и, осторожно держа ее запястья, скользнул по ней затуманенным страстью взглядом.

Сегодня ей не надо было защищаться от прошлого. Она была тут с Кристосом. С человеком, о котором слишком много думала в последнее время.

— Пойдем, — сказал он и увлек ее в затемненную спальню. — Ты помнишь, чем мы когда-то занимались?

Ава едва не рассмеялась.

— Смутно.

— А что я должен сделать, чтобы напомнить тебе? Она потянулась к лампе на ночном столике и включила ее.

— Ты не мог бы... снять рубашку? — сказала она, горя желанием коснуться его груди.

— Ты считаешь, что это поможет? — спросил он, снимая галстук и бросая его на свою огромную кровать.

— Безусловно, — ответила она.

Он расстегнул рубашку, обнажив загорелую грудь. Маленький золотой медальон по-прежнему висел на его шее. Ава дотронулась до золотой подвески:

— Вот это я помню.

— Хорошо. Я рад, что память возвращается к тебе.

Ава наклонила голову и прижалась губами к его груди. До этого момента она не осознавала, как соскучилась по нему. Не осознавала, что по-прежнему оставалась женщиной, а не только матерью Тео.

— Это то, чего ты хочешь?

— Ава...

Он снял с нее свитер.

— Ава. — Он произносил ее имя, как молитву, прижимая ее к себе.