Ким Ригерт - Счастливая находка

Когда их тела вновь соприкоснулись, Грег застонал от наслаждения.

Нэнси сама пребывала на вершине блаженства. Она даже слегка потерлась о его грудь, чтобы полнее ощутить под собой напряженное и разгоряченное тело.

В ответ он сделал непроизвольное движение бедрами и выдохнул:

— Осторожнее, солнышко! Иначе все кончится, не начавшись…

Солнышко… Нэнси впустила ласковое обращение в сердце и запечатала там. На память. Затем погладила Грега по щекам, поцеловала веки, нос, губы. Последний поцелуй был очень долгим.

— Не волнуйся, мы постараемся не спешить…

Если бы все зависело от Нэнси, ее общение с Грегом не кончилось бы никогда.

Он овладел ею раз, второй, третий, а потом просто сбился со счету.

Грегу припомнилось фото обнаженной Нэнси и то, как безумно ему хотелось прикоснуться к ней, приласкать, пробудить ответное желание.

Однако происходящее сейчас не шло ни в какое сравнение с былыми образами. Нэнси была великолепна — отзывчива, податлива, щедра. Она словно обернула его своим телом и вобрала в себя.

Она не только принимала, но также отдавала себя всю. В ней не было и следа расчетливости, искусственности. Она оказалась очень естественной и непринужденной.

В конце концов Беркли откинулся на подушки, насытившийся и очарованный.

Нэнси вопросительно взглянула на него, и он рассмеялся.

— Просто я пытаюсь свыкнуться с новым взглядом на тебя.

Она нахмурилась.

— Как это понимать?

Грег широко усмехнулся.

— Видишь ли, я знаю, что в Престонвилле хорошие школы, но в мое время сексуальное образование там было запрещено. Или сейчас уже введен подобный предмет?

— Ах ты… — Не договорив, Нэнси принялась щекотать его.

Грег отбивался, стараясь не задеть ее гипсом. В конце концов он навалился на Нэнси, оказавшись между ее стройных ног.

— Теперь мой черед!

— Разве ты сможешь? Я имею в виду, с гипсом?

— Давай проверим.

На этот раз Грег действовал очень медленно и осторожно. Нэнси пошире раскинула ноги, чтобы ему проще было добраться до самого чувствительного места, и вновь со сладким стоном приняла в себя его твердую пульсирующую плоть…

Потом они спали. Проснувшись, вновь принялись целоваться, и все кончилось очередной вспышкой страсти. Беркли попросил Нэнси научить его престонвиллским новшествам. Она рассмеялась, но взялась за дело с энтузиазмом, который не только доставил Грегу огромное удовольствие, но и немало удивил его.

— Я думал, ты еще невинна, — заметил он. — Не разбужена…

Какая-то мысль тенью отразилась в ее глазах, и Беркли на миг насторожился. Но потом Нэнси улыбнулась, уютнее устроилась в его объятиях и прижалась щекой к груди.

— Так и было. До тех пор, пока я не встретила тебя.

Лишь далеко за полночь она наконец уснула, тесно прижавшись к Грегу. Тот некоторое время наблюдал за ней, невесомо поглаживая по щеке. Время от времени Нэнси что-то невнятно бормотала и счастливо улыбалась.

Поцеловав ее напоследок, Грег тоже погрузился в сон.

Разбудил их телефонный звонок. Нэнси взяла трубку прежде, чем Беркли успел помешать ей. В противном случае он отключил бы назойливый аппарат и вновь притянул бы Нэнси к себе.

— Что? — произнесла она. Ее лицо стало белее простыни.

Грег сонно поднялся на локте.

— Что там еще?

Нэнси облизнула мгновенно пересохшие губы.

— Э-э… да, конечно, — пролепетала она изменившимся голосом. — Пусть поднимется сюда.

— Кто-то несет нам завтрак? — лениво поинтересовался Грег. Затем с усмешкой добавил: — Выходит, мы не успеем еще разок сделать кое-что приятное?

Однако Нэнси не поддержала его игривого настроения.

— Чак здесь! — воскликнула она, спрыгнув с постели.

Грег меньше всего ожидал чего-либо подобного. Он изумленно уставился на Нэнси.

— Что?!

Та подняла с пола его шорты и бросила на кровать.

— Одевайся! — Она пулей вылетела из комнаты, чтобы тоже набросить на себя что-нибудь.

Грег застегивал молнию, когда во входную дверь решительно застучали. Нэнси пошла открывать, все еще возясь с пуговицами блузки.

— Постой! — крикнул Грег. — Может, не стоит…

Но она уже отворила дверь.

И в квартиру ввалился фермер Чак. Он посмотрел на Беркли, затем на Нэнси и, вероятно, увидел все, что ему требовалось. По углам его рта заиграли желваки, лицо налилось кровью, пальцы сжались в кулаки.

— Чак, не смей!.. — подала голос Нэнси, но было уже поздно.

Чак Бойлер не нуждался в советах. Он нанес Грегу сокрушительный удар в челюсть. Тот видел, к чему все идет, однако не стал уклоняться. Потому что понимал: он заслуживает подобного обращения.

Эти мысли Грег додумывал на лету, с грохотом падая в угол спальни.

— О Боже! — закричала Нэнси, бросаясь следом. Она склонилась над Грегом и увидела, что у того сочится кровь из разбитой губы. — Да ты спятил, что ли, Чак? — метнула Нэнси разъяренный взгляд в своего бывшего жениха. — Что ты творишь?

— А что такого? — процедил здоровяк-фермер. Он навис над Беркли, тяжело дыша, сжимая и разжимая немалых размеров кулаки.

Грег кое-как поднялся и отстранил от себя Нэнси.

— Не волнуйся, я в порядке.

Она, однако, постаралась встать между мужчинами.

— Я виноват, — продолжил Беркли, взглянув на нее, а потом на Чака. — Мне не следовало… — Его голос пресекся.

Он действительно наломал немало дров. Лишил Нэнси невинности, причем сделал это намеренно, обдуманно и очень эгоистично. Просто использовал ее, чтобы удовлетворить свою похоть.

Примерно так, как в свое время с ним самим поступила Элен.

Нэнси вновь потянулась к Беркли, но тот оттолкнул ее руку и хрипло произнес:

— Со мной все хорошо. Не суетись. Я это заслужил.

— Это точно! — мрачно кивнул Чак. — Идем, Нэнси.

— Нет, я не…

— Ступай с ним, — заставил себя сказать Грег.

Потрясенная Нэнси посмотрела ему в глаза. И по-видимому, обнаружила в них нечто такое, что внезапно заставило ее застыть, понурить голову и стать безразличной ко всему.

— Иди, Нэнси, — сдавленно повторил Грег, собирая в кулак всю свою волю. — Уходи!

Возвращение домой выглядело совсем не так, как в свое время планировала Нэнси. Ее мать была в шоке, отец не мог опомниться от изумления. Соседи переглядывались и качали головами.

— Что случилось? — спрашивали Нэнси все подряд.

Та отмалчивалась. Разве объяснишь, почему вдруг в самый канун свадьбы она обнаружила, что обычной любви к Чаку недостаточно, потому что существуют гораздо более сильные чувства. Они вспыхнули в ее сердце, но, к несчастью, оказались направлены на другого мужчину.

А о нем Нэнси вообще не желала распространяться.

Даже сестре Грега она ничего не сказала, когда та, пристально оглядев ее, спросила: