Люси Гордон - И пусть цветет шиповник

— Смотри, — сказал он.

На фотографии был запечатлен день свадьбы Фриды. Рядом с великолепной невестой стоял какой-то гадкий, уродливый тип. По всему видно, фотограф знал свое дело и во всей красе показал немолодого мужчину, который никак не мог вызвать любовь юной особы, к тому же такой красавицы, как Фрида. И все же… Невеста смотрела на него с обожанием.

— Разве это не странно? — Руджеро указал на парочку.

— А что такого? Ведь это же свадьба. Так и полагается себя вести, — объяснила девушка, но тут же спохватилась, прикрыв рот рукой.

— Хм, ну ты даешь! Да разве кто-нибудь в здравом уме сможет полюбить такого урода? Ведь видно невооруженным глазом, что этот мужик настоящий негодяй, скользкий тип, я не знаю, как еще его можно назвать. А она… она смотрит на него с такой любовью! И ты знаешь, я ведь помню этот взгляд. Так она смотрела и на меня.

Полли молчала, словно ее застукали за чем-то неприличным. Что она могла сказать? Он сам наконец-то догадался.

— Видимо, ты права. Она — хорошая актриса, не более. Как бы больно это ни звучало.

Сердце девушки упало. Столько горечи в его голосе! Еще недавно она хотела, чтобы он очнулся. Но теперь… Правда ранит острее меча.

— Ты говорила, она всего лишь воспользовалась мной?

— Боюсь, именно так…

Неожиданно Руджеро расхохотался. Он смеялся и смеялся. Полли всерьез начала за него беспокоиться.

— Прекрати! Перестань, сейчас же! — сказала она и потрясла его за плечи.

В ответ он сильно сжал ее руки и вгляделся в ее лицо.

— Я только одного не понимаю, — тихо проговорила девушка. — Ты ведь уже давно должен был досконально изучить все фотографии. Почему же ты заметил это только теперь?

— Не знаю. Наверное, не хотел до поры до времени видеть правду. Боялся. Не был готов. Да я и сейчас еще не готов. Какой же я осел!

Полли не могла этого выносить. Она закрыла лицо руками и просидела так несколько минут. Она ясно ощущала рядом присутствие Руджеро, его запах, его тепло. Мужское тепло. И в порыве нежности и жалости она вдруг стала гладить его по голове, как маленького ребенка, утешая. И — чудо! — он не отстранился, не отвел ее руки. Кажется, ему было приятно.

Потом она остановилась, се сердце бешено колотилось. Если бы он только потянулся к ней сейчас!

Но этого не произошло. Руджеро сидел неподвижно. Только его тело странно обмякло и расслабилось. Тогда девушка осмелилась коснуться губами его лба.

Он никак не отреагировал, и тогда Полли словно бы очнулась от собственной иллюзии.

— Не надо, — проговорила она.

— Не надо что?

— Винить себя. Ты ни в чем не виноват. Просто тебе нужно было время, чтобы понять. Наконец ты свободен.

— Свободен? — эхом повторил Руджеро, словно бы не понимая значения этого слова. — Свободен! — Мгновение он смотрел на девушку. — Это ты помогла мне, — вдруг сказал он. — Спасибо.

Ты все равно никогда меня не замечал. Впрочем, какая теперь разница?

Руджеро ушел, а Полли вертелась на кровати, не в силах заснуть. И дело тут было вовсе не в Сапфире.

Утром, когда она открыла глаза после длинной полубессонной ночи, все произошедшее вчера предстало перед ней в ином свете. Какой-то кошмарный сон, который никак не желает заканчиваться, подумала она.

Девушка до сих пор ощущала тепло руки Руджеро, его дыхание, его запах. Всего лишь дружеское сочувствие, она и не думала, что это может так на нее повлиять. Впрочем, оно и понятно: у нее слишком долго не было мужчины.

Нет, нельзя поддаваться! Я не поддамся!

Но ведь это уже произошло, уже случилось. Не стану же я себя обманывать. Незачем. Прошлая ночь… Был ли мой порыв только лишь утешением? Только жалостью? Нет.

Полли поднялась с кровати и оделась. Руджеро она нашла на кухне.

— Проходи, позавтракаем, — предложил он бодрым голосом.

— Отлично, — сказала она. — Могу я чем-то помочь?

— Нет, не надо. Твое дело — сидеть и ждать, пока я тебя обслужу.

Она уселась перед окном, глядя на пристань и горизонт, который рассветное солнце окрашивало в розовые тона.

Руджеро смотрел на девушку, ища в выражении ее лица хоть какие-нибудь признаки волнения или смущения, но их не было.

Наверное, ему почудилось вчера нечто большее, чем просто жалость с ее стороны. Она всего лишь его утешала, что же еще? Это ее обязанность как медсестры.

Однако медсестры совершенно не обязаны целовать своих пациентов в лоб. Это-то его и насторожило. Он тогда просто замер, не зная, как реагировать. Наверно, и правильно, ведь она не сказала никаких ласковых слов.

— Как ты себя чувствуешь после столь тревожной ночи? — спросил Руджеро.

— Немного не в себе, — призналась Полли.

— Ну, это моя вина. Не надо было тебя будить. Надеюсь, мы с тобой все выяснили?

— Думаю, да, — сказала она тихо, и он улыбнулся.

— Даже не знаю, почему я так долго с этим возился.

Полли заметно смутилась, но Руджеро приписал ее смущение чему-то другому.

— Все нормально, Полли. Все кончено. Она исчезла. В конце концов, она ведь никогда и не существовала по-настоящему, да?

— Фрида существовала, но не Сапфира, — ответила девушка.

— Согласен. Просто я зол на себя, как я мог поддаться подобной слабости?

— Ничего. Все мы люди, а у людей иногда бывают слабости, которые надо прощать, — она улыбнулась. — Кому, как не мне, это знать.

— Да ты же с самого начала мне это твердишь! — проговорил он, хлопнув себя по лбу. — Но теперь все кончено. И потом, у меня есть обязанности, к которым я должен немедленно приступить, а ты мне в этом поможешь.

— Почему именно я?

— Ну… речь идет о моем сыне. Мне еще надо научиться быть хорошим отцом.

Наверное, эти слова должны были только порадовать Полли, но холодность, с которой Руджеро их произнес, ее напугала. Она вздрогнула. Именно с такими интонациями иногда говорила Фрида.

— Наверное, надо начать с игрушек? — спросил он задумчиво. — Что малыш любит?

— Разных пушистых зверей. Правда, я не знаю, продаются ли они в местных магазинах.

— Отлично, тогда мы вместе идем за покупками. Значит, надо взять такси. Жаль, я оставил свою машину на вилле.

— Не важно. Все равно тебе пока нельзя садиться за руль.

— Ты бы не разрешила?

— Никогда, и даже не мечтай! Ты еще не до конца выздоровел.

— Ладно, ладно, сдаюсь, такси лучше.

В центре города они нашли большой магазин игрушек и исследовали его вдоль и поперек. Настроение Полли заметно улучшилось. День был ясным, солнце стояло высоко в небе, а манеры Руджеро не могли ее не радовать.

Он точно со мной не заигрывает? Может, мне только кажется?

— Что ты на меня так смотришь? — спросил он. — Дай-ка я сам догадаюсь. Впервые за долгое время я на тебя не дуюсь. Угадал?