Марион Леннокс - И полцарства в придачу

— Я не думал, что встречу здесь девочек, — начал Макс. — Мне сообщили, что Марк — единственный ребенок своих родителей.

— Клэр и Софи родились незадолго до смерти Джины, — Пиппа сжала ладонью плечо Марка, потом спросила у него: — Мы расскажем Максу, что произошло?

— Да, — прошептал ребенок, — потому что он мой кузен.

Пиппа смотрела на Макса нарочито бесстрастно. Она вздохнула, собираясь с силами, чтобы рассказать печальную историю.

— Джина была моей лучшей подругой, а Эллис — подругой моей мамы, — проговорила она. — Когда я осталась одна, Эллис практически заменила мне мать. Мы с Джиной были почти сестрами, я стала подружкой невесты на ее свадьбе и крестной матерью Марка. Джина и Дональд очень любили друг друга и изо всех сил старались сохранить эту ферму. Эллис жила здесь вместе с ними. Я тоже часто тут появлялась. Эллис умерла до того, как стало известно, что Джина беременна девочками. Ее беременность протекала очень сложно. Джина болела, деньги у семьи закончились. На годовщину их с Дональдом свадьбы я подарила им путевку на выходные в шикарный отель, а сама приехала сюда, чтобы подоить коров и присмотреть за Марком. Они поехали отдыхать и разбились на автомобиле.

— Извините, — пробормотал Макс.

— Это был весьма странный несчастный случай, — печально сказала Пиппа. — С грузовика, который шел впереди их автомобиля, упал многотонный груз. Дональд погиб сразу, а Джина прожила еще шесть недель. У нее родились близнецы, однако она так и не пришла в сознание, поэтому никогда не видела девочек.

Наступило молчание. Макс понял, что разговор следует продолжить ему.

— Поэтому вы остались? — наконец спросил он.

Пиппа посмотрела на него с некоторым раздражением:

— Конечно, я осталась, потому что Джина и Дональд были моими друзьями. Я люблю Марка и девочек.

— Понятно, — Макс помедлил. — Значит, вы отказались от своей личной жизни после смерти Джины.

— Ничего подобного! — она начинала злиться.

— Больше никого не нашлось, кто захотел бы стать опекуном детей?

— Дональд был единственным ребенком престарелых родителей, они умерли гораздо раньше своего сына. Больше у этих детей никого нет.

— Вы же дипломированная медицинская сестра!

— А теперь я стала владельцем молочной фермы! Я дою коров и живу здесь вместе с Марком, Софи, Клэр и Долорес.

— Мои источники информации говорят, что вы — высококвалифицированная медсестра.

— Среди владельцев молочных ферм я известная фигура.

— Это не поможет, — сказал он, и она удивленно посмотрела на него.

— Не поможет чему?

— Я не смогу объяснить.

— Пока вы ничего не объяснили. Рассказывать приходилось только мне, — она глубоко вздохнула. — Так что давайте, излагайте.

— Эти дети — новая королевская семья Альп д'Эстелла.

— Одному из этих детей восемь лет, другим — по четыре года, и они родились в Австралии.

— Они наследники Альп д'Эстелла.

— Что они унаследовали? — Пиппа недобро уставилась на Макса.

— Они наследники трона.

— Подумаешь, какое дело! Фермерство приносит гораздо больше денег, нужных для оплаты наших счетов.

— Я не заметил, что здесь исправно оплачивают счета.

— Не стоит переходить на личности. Что еще унаследовали дети?

Макс молчал. Он взглянул на Марка и внезапно вспомнил слова мальчика, он говорил об их бедности без сожаления, будто о какой-то весьма пустячной вещи.

— Наследники трона очень богаты.

— Альп д'Эстелла богатая страна?

Макс покачал головой, чувствуя себя дураком, ведь он стоял в кухне Пиппы по пояс обнаженный, в ее спортивных брюках и говорил о деньгах!

— Казна короля отделена от казны государства, — солгал он. — Королевская семья Альп д'Эстелла всегда жила в роскоши.

— А крестьянам тем временем приходилось голодать, — парировала Пиппа. — Нам рассказывала об этом Эллис.

— Я уверен, что, став наследным принцем, Марк все исправит.

Наступило молчание. Пиппа сильно сжала плечо Марка.

— Значит, вы решили забрать его у меня и воспитать из него принца? — наконец спросила она.

— Нет! Он не имеет ко мне никакого отношения.

— Почему? — она нахмурилась. — Объясните мне, потому что я ничего не понимаю. Мы с Марком рассматривали генеалогическое древо, разве вы не наследный принц?

— Нет.

— А Тьерри, ваш брат?

— Тьерри умер почти двадцать лет назад.

— Я полагаю, Эллис не знала об этом, когда рисовала генеалогию вашей семьи, — Пиппа нахмурилась. — Однако он должен был стать наследником трона после смерти Бернарда.

— Это так.

— Так почему же вы не наследный принц?

— Потому что в моем свидетельстве о рождении записано имя другого отца.

Пиппа удивленно посмотрела на Макса, он уставился на нее в ответ. Повисла мертвая тишина.

— Мы можем поговорить об этом позже? — спросил Макс.

Казалось, Пиппа слишком потрясена, чтобы продолжать разговор. Она несколько раз моргнула, потом направилась к черному ходу.

— Я должна идти на дойку, — она немного помедлила. — Останьтесь, пока я не вернусь, мы все обсудим. Извините, однако, мне нужно все обдумать. Дети, присмотрите за Максом.

— У вас больше нет вопросов?

— Пока нет.

Пиппа ушла, а Макс остался с Марком, близнецами и Долорес. Все они смотрели на де Готье с упреком.

— Вы расстроили Пиппу, — сказала Софи.

— Нет! — Макс был сбит с толку.

— Она всегда уходит из дома, когда расстроена, — произнесла Клэр.

— Она всего лишь пошла доить коров.

— Да, но ей нехорошо, — сказал Марк. — Возможно, она боится, что вы заберете нас у нее.

— Я не сделаю этого.

— Мы не поедем с вами.

— Я не виню вас за упрямство, — Макс никогда не чувствовал себя таким неуверенным. — Дети, я обещаю, я не стану делать ничего вопреки вашей воле. Мы с вами одна семья, и я был очень удручен, узнав, что вы мерзнете и голодаете. Я хочу помочь и не стану ничего предпринимать без разрешения Пиппы.

— Это правда? — спросил Марк.

— Правда, — Макс встретился с серьезным взглядом мальчика.

— Я не стану принцем, если Пиппа этого не хочет.

— Я не осуждаю тебя. Я думаю, Филиппа сумела стать для вас настоящей тетей.

— Нам повезло с Пиппой, — выражение лица Марка было по-прежнему осуждающим. Помолчав минуту, он наклонил голову набок и спросил: — А там есть замок?

— В Альп д'Эстелла огромный замок.

— В нем живут драконы? — осведомилась Клэр.

— Нет.

— Я не люблю драконов, — произнесла Софи.

— Мы не хотим, чтобы Пиппа расстраивалась, — сказал Марк, переводя разговор в более понятное для него русло. — Она ушла на дойку одна и в плохом настроении.

— Ей не следовало расстраиваться.

— Но она огорчается, когда думает о деньгах, — тоном мудреца произнесла Клэр. — Она стала думать о деньгах из-за вас?