Мэри Лайонс - Всеми цветами радуги

— Конечно, чего тебе волноваться, не ты ведь жених! — мрачно прервал его Марк, чувствуя себя не в своей тарелке. — Ничего-ничего, я еще отыграюсь. Рано или поздно наступит день, когда какая-нибудь смышленая женщина потащит тебя к алтарю, вот тогда придет и мой черед вдоволь посмеяться.

— Не переживай, дружище, — шепнул жениху Доминик, с участием посмотрев на него. — Сара — замечательная девушка, и я уверен, ты не останешься внакладе. Тебе просто повезло. Так что расслабься и получай удовольствие. Ты слишком напряжен.

Марк кивнул в ответ.

— Ты прав, извини. Не знаю, что на меня нашло... прости, это с непривычки. В следующий раз уже не буду так волноваться. А скоро все начнется?

— Осталось ждать недолго. — Доминик попытался приободрить друга. — Кстати, — добавил он, стараясь направить мысли Марка в другом направлении, — как насчет того, чтобы заплатить священнику? У меня с собой есть немного денег.

— Ни о чем не беспокойся! Сара нашла фирму, которая взяла на себя все предсвадебные, да и свадебные хлопоты. Насколько я смог понять, все сделано по первому разряду.

— Вот как! Но, наверное, это обошлось вам в кругленькую сумму. — Доминик насмешливо приподнял бровь.

Марк замотал головой.

— Да нет. Сара утверждает, что церемония обошлась в значительно меньшую сумму, чем та, которую мы планировали вначале. И к тому же теперь все пройдет именно так, как хотела она сама, а не ее мама.

— Звучит обнадеживающе, — пошутил Доминик, когда мягкие звуки органа и возрастающий шум возвестили о том, что первые гости уже вошли в помещение церкви. — Ага, — добавил он, явно довольный собой, — я знал, что не мог ошибиться. У меня ведь отличная зрительная память.

— Ты о чем? — поинтересовался нервничающий жених.

Его друг кивком головы показал на противоположный конец церкви, где какая-то девушка, взобравшись на скамью, поправляла цветы в вазе, стоявшей на высоком подоконнике.

— Это как раз та девушка, о которой я тебе говорил, когда мы шли сюда. Я почти уверен, что видел ее раньше, только не могу вспомнить, где и когда.

— Прости, но ничем помочь не могу, — пожал плечами Марк. — Мне твою таинственную незнакомку раньше видеть не приходилось. Хотя должен отметить, — добавил он, скользнув взглядом по фигуре девушки, особенно задержавшись на стройных ногах, обтянутых черными чулками, — выглядит она чрезвычайно сексуально! Я, признаться, с удовольствием с ней познакомился бы.

— Ты абсолютно прав, — певуче произнес Доминик. — Но выбрал не самый удачный момент для подобных рассуждений. Минут через пять ты будешь окольцован!

Марк усмехнулся. Он хотел что-то возразить в ответ, но тут к ним подошли его родители. Взволнованная леди Райленд поцеловала своего сына, а ее муж пожал ему руку и пожелал удачи.

Доминик рассеянно слушал их разговор, чувствуя легкое раздражение из-за того, что ему никак не удавалось вспомнить, где он видел эту высокую и стройную девушку.

К тому же, как ни глупо это звучало, он был готов поклясться, что она сознательно избегает смотреть в его сторону и, более того, все время старается встать к нему спиной! Тем не менее, воспоминания о ее лице, увиденном им у входа в церковь, с рыжеватыми волосами и немного испуганным взглядом, не давали ему покоя.

Оливия, охваченная предсвадебными хлопотами, понимала, что у нее сейчас нет времени думать о Доминике Фицчарлзе.

— Ты потрясающе выглядишь! — подбодрила она Сару широкой улыбкой, заботливо поправив ее фату и бархатную накидку. — Расслабься и получай удовольствие от свадьбы. Кстати, твой жених уже здесь.

— Спасибо, все просто замечательно. Мне не терпится поскорее выйти замуж! — По лицу молодой невесты можно было видеть, насколько она благодарна Оливии. — Если бы не твоя помощь, я стояла бы сейчас здесь разукрашенная, как новогодняя елка.

Обе девушки рассмеялись при воспоминании о бесконечных прениях с миссис Тернбулл.

— Я хочу, чтобы моя дочь выглядела как настоящая невеста, — заявила та безапелляционным тоном, когда в первый раз пришла к Оливии несколько месяцев назад. — Сара выходит замуж за сына лорда, и мы не должны предстать в их глазах наивными, невежественными людьми. Тем более что у моего мужа в кармане больше денег, чем у них на банковском счету! — ядовито добавила она.

— Вы совершенно правы, — попыталась успокоить ее Оливия, хорошо понимая, чего опасается эта женщина. Впрочем, совершенно напрасно: на самом деле родители Марка, лорд и леди Райленд, были очень милыми людьми, абсолютно лишенными какого бы то ни было снобизма, и оба пришли в восторг от выбора сына.

Оливии пришлось потратить немало времени и нервов, чтобы убедить миссис Тернбулл в том, что выбранное ею подвенечное платье не пойдет ее стройной, но не очень высокой, темноволосой дочери. И вообще, как можно заставлять человека носить одежду, которая ему не нравится? Выбранное миссис Тернбулл платье было, конечно, очень дорогим, но одновременно невероятно безвкусным: кружевной верх с рядами жемчуга и бриллиантов и разноцветный низ с еще большим количеством драгоценностей — такое в только страшном сне привидится!

— Оно выглядит отвратительно! Как будто мороженое с вареньем! — жаловалась Сара Оливии. — Пожалуйста, помоги мне! Докажи моей матери, что платье мне совершенно не идет.

После долгих уговоров Оливии удалось-таки объяснить миссис Тернбулл, что роскошь далеко не всегда является синонимом элегантности. Пожилая женщина, в конце концов согласилась, что невеста имеет право самостоятельно выбрать себе наряд по вкусу.

И теперь, рассматривая подвенечное платье цвета слоновой кости и украшенную алмазом фату, Оливия осознала, что старалась не напрасно: ее клиентка выглядела сногсшибательно!

— Какая великолепная идея — пригласить близняшек быть моими подружками на свадьбе! — воскликнула Сара, увидев двух маленьких девочек с букетиками бордовых и бледно-красных роз, а затем, счастливо улыбнувшись, обратилась к своему отцу: — Как же замечательно они выглядят!

Действительно, две пятилетние темноволосые дочки старшей сестры Марка, одетые в простые бархатные платья цвета слоновой кости и подпоясанные малиновыми атласными поясами, выглядели очаровательно.

— Ты права, доченька, — согласился Роберт Тернбулл, нервно поправляя галстук и мечтая оказаться подальше от этой церкви. Он, естественно, души не чаял в своей единственной дочери, но был настоящим йоркширцем, а значит, больше всего на свете любил дом и работу. И хотя найти общий язык с отцом Марка, который показался ему вполне благоразумным человеком, оказалось не так сложно, он с удовольствием сбежал бы с официальной церемонии и очутился бы в своем любимом кресле перед телевизором!