Келли Джеймисон - Покоритель сердец

Ханна вздохнула и закрыла глаза.

— Это не ночью. Это было днем, когда мы ездили в хижину. — Она приоткрыла один глаз и увидела, что Эстер вся внимание. — И не смотри на меня так. Я не собираюсь излагать подробности.

— Очень надо! — отмахнулась Эстер.

— Ну вот. А потом я так ждала от него каких-нибудь слов о любви. И не дождалась.

И сказала, что он может приходить к Кевину, но что больше не будет... интимности между нами.

Эстер закатила глаза.

— Но ты хоть сказала, что любишь его?

Ханна удивилась.

— Почему ты думаешь, что я его люблю?

— Почему, почему... — ухмыльнулась Эстер. — У нас со Святым Джудой свои методы. А теперь послушай меня, Ханна. Возможно, этот парень немного смущен перспективой стать под венец, но он никогда не преодолеет свое смущение, если не услышит от тебя того, что хочет услышать.

— Смущен? А мы не о разных людях говорим, Эстер?

Раздался треск мотоцикла, и Эстер встала.

— На твоем месте, — сказала она, — я бы привела себя в порядок.

Только теперь Ханна вспомнила, что спала не раздеваясь, волосы у нее всклокочены, а лицо не умыто. Она со стоном встала и побрела в ванную.

— Мам! — кричал Кевин. — Я должен тебе все рассказать!

— Иду! — отозвалась она. — Минутку.

Приняв ванну и причесавшись, она почувствовала себя почти новым человеком. Но, едва увидев Джордана, поняла, что ошиблась. Она — все та же вчерашняя женщина, влюбленная в мужчину, который избегает долгих связей.

— Мам! — Кевин за руку волок ее на кухню. — Мам, у Джордана такой классный мотоцикл! Называется «Харлей-Хулиган». Ты видела, какой он классный?

— «Харлей-Хулиган»? — повторила она, взглянув на Джордана и тут же отведя глаза. — Милый мотоцикл, Кевин.

— Милый? — возмущенно воскликнул Кевин. — Мама, не называй такую крутую штуку милой!

Мальчик был так искренне возмущен, что Ханна рассмеялась, но тут же поморщилась от боли в голове, что не ускользнуло от внимания Джордана.

— У меня есть идея, — сказал он Кевину. — Давай отвезем твою маму в какое-нибудь тихое место выпить чашку кофе.

— Кофе, — с отвращением произнес Кевин. — Тьфу. Может лучше еще молочный коктейль?

Эстер откашлялась.

— Мне пора ехать в закусочную, Кевин. Может, присоединишься?

— Класс, — сказал Кевин. — Ладно, мам?

Эстер подмигнула Ханне, уводя Кевина.

— Надеюсь, мы едем не на «Хулигане»? — поинтересовалась Ханна.

Джордан молча отвел ее к пикапу Джона. Он получил искреннее удовольствие, проведя утро с Кевином. Рано или поздно она ему скажет: «Ты — отец Кевина».

Ханна не спросила, куда они едут. Достаточно было, что ее увозят от стука молотков и свежий ветер дует в открытое окно. Ей уже становилось лучше. Из головы у нее не шли слова Эстер: «Но ты хоть сказала, что любишь его?» Вот уж чего не хотят услышать мужчины вроде Джордана. Стоит прозвучать этим словам, и он растает в воздухе, как дым, вместе со своим «Харлеем-Хулиганом». И она никогда больше не почувствует его объятий. От этой грустной перспективы Ханна вздохнула.

— Плохо? — спросил Джордан.

— Сейчас мне уже не хочется умереть, если ты об этом.

— Кофе тебе поможет, — улыбнулся Джордан. — А также тишина и покой.

Тишина — может быть, думала Ханна, но покоя ее сердцу не видать еще долго.

Джордан остановился у автозакусочной, заказал два кофе с датским рулетом и направил машину к реке. Там, на поросшем травой берегу, нашелся стол и вдосталь тени.

— Прошу, — сказал Джордан. — Доктор прописал чашку кофе и свежий воздух.

Он помог ей выйти из кабины и усадил за стол. Поблизости не было никого, кроме пожилого мужчины, медленно и с усилием нагибавшегося за полевыми цветами для букета. Ханна пригубила кофе, закрыла глаза и подставила голову легкому ветерку с реки.

Несколько минут они сидели молча.

— Жена Джейка, Лора, беременна, — негромко сообщил Джордан. — Ребенка ждут к Рождеству.

Ханна открыла глаза. Он смотрел на реку, и было в его глазах беспокойство, заставившее Ханну подумать о скором прощании.

— Джейк, наверно, счастлив.

— Да. Никогда раньше не видел его таким... довольным. Джейку на роду было написано жениться, а с Лорой ему просто повезло.

— «Что для одного хлеб насущный, то для другого — отрава», — процитировала Ханна.

— Я никогда не чувствовал в себе способности осесть с одной женщиной, — спокойно пояснил Джордан. — Думаю, это просто не для меня. Три недели, от силы месяц, и меня тянет дальше.

Ханна сглотнула. Ее месяц был уже на исходе.

— Неужели ты действительно хочешь этого? — спросил Джордан. — Провести жизнь с одним мужчиной, наблюдая, как он постепенно толстеет, теряет волосы и слух? Я никогда не понимал, что романтичного в скуке и однообразии брака.

— Брак — это гораздо больше, — возразила Ханна, сама удивляясь своей страсти. —Для тебя брак что-то вроде одежды, из которой выросли братья. Она поношена и несет ненавистную тебе печать бедности. Но брак дает единственное богатство, которым стоит дорожить. Вечной молодости не бывает, но супруг сохраняет прекрасный образ подруги в своем сердце. Они видели друг друга в лучшие и худшие минуты и остались вместе, потому что нужны друг другу.

— Почему же ты не вышла замуж, Ханна? — мягко спросил он.

— Наверное, еще не... нашла того, чего хочу, — проговорила она, едва не поперхнувшись застрявшими в горле словами правды.

— А чего ты хочешь?

— День добрый, — поздоровался старик с букетом. — Денек-то и вправду прекрасный.

— Это точно, — согласился Джордан. — А для кого фиалки?

— Для жены, — ответил старик, разгибаясь. — Она перенесла операцию и еще не ходит как следует. А мы всегда приезжали сюда на пикник весной и осенью. Она у меня помешана на цветах. Дома столько горшков, что похоже на зимний сад. Она так расстраивалась, что не увидит весенние фиалки. — Он хмыкнул. — От этого букетика она будет совершенно счастлива.

Поболтав еще минут пять, старик поковылял дальше.

— Ты уже в состоянии съесть что-нибудь? — спросил Джордан, помолчав, и при- двинул рулет.

— Спасибо. Мне гораздо лучше после кофе.

Когда они наконец собрались уходить, Ханна оглянулась на старика. В душе ее шевельнулось нечто вроде зависти.

— Джордан! — сказала Ханна, задерживая его. Она кивнула в сторону старика. — Вот чего я хочу. Кого-то, кто сделает для меня то же, когда я состарюсь.

Он взглянул на старика, медленно покачал головой и направился к пикапу.

Ханна с тяжелым сердцем последовала за ним.

В понедельник утром в Сент-Луисе шел дождь, и погода была под стать настроению проснувшейся Ханны. Она отправила Кевина в школу и занялась домашними делами — в этот день у нее была вторая смена. Однако уже сейчас Ханна мечтала о том, как в половине девятого вечера закроет библиотеку.