Екатерина Риз - Забытая мелодия для флейты

Вот к этой минуте…

Кажется, она уже сделала шаг назад.

В комнате было очень темно. Но темнота была какая-то тёплая, уютная, и Таня очень боялась её спугнуть. Даже дышала очень осторожно и таращила глаза в эту темноту, радуясь, что та скрывает её волнение и блуждающую на лице глупую улыбку. Шею щекотало тёплое мужское дыхание, и от этого по коже бегали приятные мурашки. Прижималась щекой к сильной руке, а у самой было такое чувство, словно она парит где-то высоко, и не осталось в голове никаких мыслей, только теплота и нежность. И ни в коем случае не думать о том, что со всем этим делать потом… сейчас не надо.

Словно целая вечность прошла, а она всё также лежит рядом с ним, слушает его дыхание и боится, что в следующую секунду всё закончится…

— Спишь?

Таня, наконец, перевела дыхание и покачала головой, но получилось так, что потёрлась щекой о его руку.

— Нет…

— А я думал, что спишь. Таня…

— Что?

Роман вдруг хохотнул.

— Ничего.

Она перевернулась на другой бок и посмотрела на него. В темноте его лица рассмотреть не могла, но знала, что Баринов улыбается.

— Смеёшься надо мной, да? — решила Татьяна его пристыдить.

— Ты слишком плохо обо мне думаешь. Я даже не собирался смеяться.

Он чуть съехал вниз по подушке и теперь лёг так, чтобы они с Таней были лицом к лицу, даже кончиком носа касался её щеки.

Она вздохнула.

— Ты думал, что так получится? — спросила Таня.

— Что именно?

— Ну… вот сегодня… сейчас. Думал?

Он рассмеялся.

— Ты говоришь какими-то загадками. И да, я думал. Как я мог не думать? Хотя, если честно, ни на что не надеялся.

Таня перевернулась на бок и обняла Романа. Положила руки на его плечи и погладила.

— Это я ни на что не надеялась. Всё боялась, что ты меня выгонишь. Каждую минуту боялась.

Баринов не ответил. Погладил её по спине, а потом закинул одну руку за голову, а другой продолжал прижимать к себе девушку.

— Я сейчас не могу ни о чём говорить, правда, — сказал он. — Слишком поздно.

Она спорить не стала, и спросила совсем о другом. Не знала, что делать дальше и уже несколько минут изводила себя сомнениями.

— Рома, может мне домой поехать?

Баринов открыл глаза и его рука, которая гуляла по её спине, замерла.

— Что? Зачем? То есть… почему?

Татьяна вздохнула и села, прижав к груди одеяло.

— Я беспокоюсь за Артёма. Вдруг ему… не понравится, что я здесь? Может и правда лучше уехать?

— Не говори глупостей, Танюш. Не понравится ему… А у меня права голоса уже нет? Кто, в конце концов, в доме хозяин?

Она поневоле рассмеялась.

— Ты. Ты — хозяин.

— Вот именно.

— Но дело не в том, кто хозяин, а в том, что Тёмка подумает.

— А что, по-твоему, он подумает? — хмыкнул Баринов. — Восьмилетний-то ребёнок?

Татьяна замерла, а Роман потянул её на себя.

— Ложись, давай. Ты хоть знаешь, который сейчас час? Ещё немного и утро.

Она на секунду задумалась, а потом вылезла из постели.

— Надо хотя бы одеться… мало ли.

Слышала, как Роман усмехнулся, но ничего не сказала. Надела на себя его футболку и после этого вернулась в кровать. Легла рядом с ним, а потом быстро приподнялась и поцеловала. Потом ещё раз. Что же это за ночь такая, волшебная? Всё случилось так быстро и теперь всё так непонятно, но до безумия приятно.

Внутри что-то назревало, болезненный и горький комок. Таня радовалась, что в темноте он не может ничего прочитать по её лицу. Закусила губу и легла, снова прижавшись к его руке. Надо было хоть как-то привести мысли в порядок, попытаться себя убедить, что это не очередной сон, поверить в происходящее. После стольких лет ожидания и мучений, сбывается — нет, не мечта, а навязчивая идея. Всё стало явью и с этим никак невозможно свыкнуться.

Таня осторожно погладила Романа по груди. Он уже засыпал, а от её прикосновения очнулся и положил свою ладонь поверх её. Что-то пробормотал, Таня не поняла, как не прислушивалась, но руку из-под его ладони освобождать не стала. Закрыла глаза, уговаривая себя заснуть. И, кажется, на самом деле задремала, забылась на какое-то время, тая от теплоты, исходящей от мужского тела, а потом вдруг резко открыла глаза, вздрогнув. Наверное, это был сон или какая-то беспокойная мысль ворвалась в сознание, но Таня в одно мгновение вырвалась из сна, и сердце отчего-то бешено застучало в груди. С ней иногда такое случалось, но в большинстве случаев было наоборот — во сне она была с Ромкой, а просыпалась одна или ещё хуже, с другим. А сейчас-то что?.. Дёрнула рукой, желая прикоснуться к лицу, и поняла, что Баринов всё ещё держит её за руку. Вздохнула с облегчением и слабо улыбнулась. Устроилась поудобнее у него под боком и снова закрыла глаза. Поза была не очень удобная, но она руку из его пальцев освобождать не хотела.

Обычно перед тем, как заснуть, Таня всегда загадывала желание, самое заветное в этот момент, а сейчас вдруг поняла, что загадать ей нечего. Что ей ещё нужно? Когда любимый мужчина рядом, а в соседней комнате спит ребёнок… Всё же хорошо. Вздохнула и опять улыбнулась в темноту.

Проснулась тоже от испуга, словно её толкнули. Открыла глаза, но тут же вновь зажмурилась, задохнувшись, как от боли, от столь быстрого пробуждения. Сердце по-прежнему тревожно колотилось, и Таня не сразу поняла отчего. Приподнялась на локте, пару секунд разглядывала спящего Баринова, а потом кинула быстрый взгляд на часы и только тогда поняла, из-за чего она так нервничает — надо обязательно встать раньше Артёма.

Но как же хочется спать…

Села, потянулась и сладко зевнула. А потом повернулась к Ромке, наклонилась и осторожненько поцеловала его в уголок губ, боясь разбудить. Но он проснулся не от поцелуя, а когда она вставала с постели. Перевернулся на бок, видимо, собираясь её обнять, а когда понял, что её нет, открыл глаза.

— Ты куда?

Таня обернулась и улыбнулась ему.

— Привет.

Он расслабленно вздохнул и слабо улыбнулся в ответ, а затем протянул руку.

— Иди ко мне.

Она посомневалась всего секундочку, а затем прилегла рядом. В глаза ему посмотрела, щекой о его ладонь потёрлась, когда Роман прикоснулся, ждала поцелуя, но он не стал её целовать. Долго смотрел ей в глаза, при этом выглядел очень серьёзным.

Ему очень хотелось сказать "моя"… Но так и не решился, только головой мотнул.

Таня приобняла его, в плечо поцеловала. Догадалась, что у него на уме что-то своё, что он обдумывает для себя что-то важное, и решила ему не мешать. Она его прекрасно понимала, ей самой было о чём подумать, голова просто гудела.

— Мне пора вставать, Рома.

Баринов удивлённо посмотрел.

— Ты куда-то торопишься?

Она едва заметно головой покачала.

— Я тороплюсь опередить Тёмку.

Роман закатил глаза и даже застонал.