Таффия Исаева - Семь историй о любви

«Он все видит» – сказали ее глаза.

«Пусть видит, мне все равно, я люблю тебя» – Надя сопроводила свою мысль слегка пренебрежительной гримаской.

«Перестань, мне неудобно» – улыбнулась Поля, и Надя послушно отодвинулась на расстояние, которое считалось приличным, но не выпустила тонких пальчиков. Задумчиво переведя взгляд, Надя наблюдала, как за окном автомобиля важно проплывает ночной Город. И ей казалось, что она может ехать вот так вечно… Неважно куда… И пусть всегда будет Город, и Поля… И больше никто не нужен… Просто быть рядом с ней уже счастье, видеть ее, чувствовать запах ее духов, «нечаянно» касаться мягких волос… Не важно все… Если она рядом.

Водитель въехал во двор дома:

– Какой подъезд?

– Тут, остановите. Сколько с меня?

Рассчитавшись с водителем, она вышла, и помогла выйти Поле. Машина, сверкнув фарами, уехала, а они так и остались стоять в темноте ночи.

– Иди ко мне! Я так хочу тебя поцеловать! – Надя притянула Полину к себе и, лишь слегка прикоснувшись к нежным губам, почти потеряла голову. Девушка отвечала на поцелуй с той же страстью. Где-то хлопнула дверь, и, Поля испуганно отпрянула от подруги.

– Не бойся, солнышко… – Прошептала Надя, отпуская Полю и пытаясь восстановить дыхание. Голова шла кругом, сердце стучало так, как будто хотело вырваться на свободу. Надя глубоко вдохнула воздух.

– Мне надо покурить, иначе ты можешь просто не увидеть сюрприза. – она сунула руку в карман и, достав сигарету, прикурила.

– Мы приехали к кому-то в гости? – тихо спросила Поля.

– Ну, почти… – Надя отошла в сторону и присела на скамейку у подъезда.

– Как у тебя с родителями?- девушка подошла и осторожно присела рядом.

– Нормально все. Я же говорила тебе… Не думай об этом… Теперь это неважно.

– Нас чуть не застали, я думала, что умру от страха! А ты говоришь неважно…

Надя слегка усмехнулась. Поле незачем знать, во что обернулось это «чуть». Спасибо матери, что не стала орать прямо при Полине, но лишь дождавшись ухода девушки, она, как торнадо, обрушилась на дочь. Надя вспомнила, тот разговор с матерью, после того, как Полина быстро растворилась в коридоре. Она поразилась той ненависти и злобе, которую изрыгал самый близкий и родной человек на Земле.

– Мам, нам надо поговорить. – Надя, проводив подругу, вошла на кухню и осторожно присела на край табуретки. Мать стояла к ней спиной. Говорить жутко не хотелось, но выбора не было… После того, как мама, по обыкновению зашла в спальню дочери, чтобы пожелать ей доброго утра, и обнаружила двух полуобнаженных девушек сладко спящих в объятиях друг друга – выбора действительно не было.

– О чем ты хочешь поговорить? – холодно спросила мать, резко оборачиваясь и взглянув прямо в глаза дочери. Надя нервно сглотнула. Морозильный, полный еле сдерживаемой ярости тон матери лишал последних намеков на решимость, и резко пришла в голову мысль отыграть назад. Тогда она еще была уверена, что получится.

– То, что ты увидела… – нерешительно начала Надя.

– И что же я увидела?

– Все не так, как ты думаешь…

– О как интересно! А что я, по-твоему, должна думать?

Вот он – Момент, Его Величество! Тот миг и та секунда, которая решает все… Сразу вспотели и нестерпимо зачесались ладошки.

«Господи, мам, надеюсь, ты не думаешь, что я лесбиянка? Сколько раз говорить, что мы с Полькой просто очень хорошие друзья? Зубрили лекции до поздней ночи – уснули. Жарко было – разделись. Под утро, видимо, стало холодно, окно же открытое – вот и жались друг к другу, как воробьи! У тебя буйная фантазия, мамуль!» Приправить это озорной и чуть осуждающей улыбкой… и все. Спокойствие в семье сохранено. И сразу станет легче дышать, и перестанет так противно сосать под ложечкой. И… опять оправдывать отсутствие парней учебой? Бояться каждого шороха и скрипа, перехватывать губами каждый вскрик любимой, глушить каждый стон? Снова короткие свидания в разных квартирах и быстрый секс на чужих простынях. Нестерпимо жалящее желание заснуть и проснуться рядом с любимой?

Или…

«Да, мам. Да. Все именно так. Да, я врала тебе все это время. Да. Прости меня, а?» И что потом? Что будет потом – Надя не представляла.

– Ты соизволишь объяснить: что это было такое? – напомнила мать о своем присутствии, задумавшейся Наде.

– Я… Я люблю ее. – она ответила ровным и спокойным голосом, лишь чуть-чуть, самую капельку, споткнувшись в самом начале. Ее взгляд был так же спокоен, ясен и тверд. Она приняла решение, озвучила его и, теперь Наде предстояло отстоять свои слова… отстоять любой ценой… отстоять в одиночестве.

– В смысле «любишь»? Как подругу?

– Нет. Как женщину.

После этих слов мать подскочила к дочери и влепила ей звонкую оплеуху. Не ожидавшая такой атаки девушка растеряно всхлипнула, схватившись за мгновенно вспыхнувшую щеку рукой.

– Что ты несешь? – сквозь зубы прошипела разъяренная женщина, нависая над дочерью.

Надины глаза защипало, в горле встал тугой ком, жутко хотелось расплакаться, но она усилием воли подавила волну обиды и непонятного страха. Подняв взгляд в лицо матери она ответила чуть дрожащим голосом:

– То, что ты слышала. Я люблю ее как женщину, мама.

– Ты… Ты… Ты! – мать пыталась выговорить это слово, но ничего не выходило.

– Лесбиянка. – закончила за нее дочь, глядя прямо в глаза матери. Неужели когда-то это было самое родное и самое ласковое лицо в мире? Мама, которая всегда поймет, и выслушает, и даст совет? Родная, любимая мамулька, за которую и в огонь и в воду…

Неужели… это перекошенное злобой и отвращением лицо – твое? Я все та же Надька, все та же твоя единственная и самая любимая в мире дочь, и я все так же люблю тебя…

Что поменялось в мире за одну секунду?

Мать замахнулась, чтобы дать еще одну жгучую пощечину, но остановилась под взглядом дочери. Надя смотрела твердо и прямо на нее. Она видела занесенную для удара руку, но не сделала попытки уклониться. Ее взгляд, казалось, обездвижил женщину, подчиняя и заставляя отступать назад.

– Никогда не говори этого при мне. Слышишь?! Никогда!!! Больше никогда!!!

– Мам, не кричи, пожалуйста… Я тебя очень прошу.

– Ты не можешь… Не можешь… быть… такой… Это подростковый бунт? Или переходный возраст?! Может быть, протест против родителей??? В чем мы виноваты? Тебе чего-то не хватает? Может быть внимания? Да-да… В последнее время отец работает все больше, да и я сама…

Гнев уступил место растерянности. Мать бессмысленно скользила взглядом по кухне, но глаза все равно натыкались на сидевшую перед ней дочь.

– Ты же соврала? Да? Скажи мне, что ты соврала!

– Извини, мам… – Надя лишь отрицательно покачала головой.

– Господи, какой ужас! – прошептала потрясенная женщина, прижимая руки ко рту, словно не давая словам сорваться с губ.