Барбара Картленд - Призрак в Монте-Карло

Иветта поспешила из комнаты, и Мистраль внезапно почувствовала, что у нее слабеют ноги. Она опустилась в кресло возле окна, под которым расстилался сад. Она задержала взгляд на цветущем миндале, потом перевела его на клумбы с весенними цветами. Из окна ей были видны фонтаны, выбрасывавшие струи воды, которые рассыпались на мелкие брызги, в которых играло солнце. Сад был сказочно прекрасен, и Мистраль страстно захотелось, чтобы рядом с ней оказался тот, кого она любит. Но она тут же отбросила эти мысли, понимая, что не должна думать о Роберте.

Когда отворилась дверь и вошла Жанна, Мистраль обрадовалась, что ее отвлекли от грустных размышлений. Жанна была одета в черный дорожный костюм, ее лицо выражало спокойствие. При виде ее Мистраль встала и побежала к ней, как ребенок, встречающий любимую няню.

— Жанна, мне сказали, что ты уезжаешь, — проговорила Мистраль.

— Это так, мадемуазель.

— Но почему? Как ты можешь оставить меня? — спросила девушка.

Жанна улыбнулась.

— Здесь есть кому о вас заботиться. Теперь у вас есть семья, которая будет вас баловать и любить. Вы вернулись домой, и я тоже отправляюсь домой. Я еду в Бретань.

— Ты рада этому? — спросила Мистраль.

— Очень, — призналась Жанна. — Его императорское высочество проявил безграничное великодушие: он дал мне денег, чтобы я купила домик и провела остаток своих дней в покое. Я смогу возиться с моими внучатыми племянниками, а когда меня не станет, они унаследуют все, что у меня есть. Да, я рада, что возвращаюсь, мадемуазель. Я никогда не предполагала, что мне выпадет такая удача.

— Тогда и я рада! — воскликнула Мистраль. — Дорогая Жанна, ты была так добра ко мне!

При этих словах на глаза старой женщины навернулись слезы, но, в отличие от последнего раза, когда Мистраль видела плачущую Жанну, это были слезы радости и счастья.

— Я буду скучать по вам, мадемуазель, — сказала она, — я никогда не забуду вас. Но мой отъезд только к лучшему. Его императорское высочество хочет забыть прошлое. И он прав! Впереди будущее. Вы молоды и красивы. Не думайте о том, что было, вас ожидает много хорошего.

— Я постараюсь забыть, — с грустью проговорила Мистраль, понимая, что Жанна имеет в виду Эмили.

— Это не так-то просто, — тихо промолвила Жанна, — но нужно прощать, как Господь прощает нам, и тогда приходит забвение.

Секунду Мистраль колебалась, потом совершенно искренне призналась:

— Я простила тетю Эмили.

Стоило ей произнести эти слова, как она сразу осознала, что простила тетю Эмили даже за ту роль, которую она сыграла в том, что от Мистраль отвернулся Роберт и что его любовь превратилась в презрение. Мистраль знала, что ее рана еще болит, но было бы несправедливо винить Эмили за то, о чем она даже не подозревала, что на самом деле оказалось неудачным стечением обстоятельств.

Мистраль понимала, что, как бы она ни была несчастлива из-за того, что у нее отняли Роберта, ее тоска никогда не сравнится со страданиями Эмили, которая ушла в могилу с сознанием своего поражения. Жанна улыбалась, и Мистраль подумала, что старая горничная догадывается, какие чувства борются в ее душе. Слова Жанны подтвердили предположения Мистраль.

— Мы должны молиться за мадам, — тихо проговорила она.

— Ты была на похоронах? — спросила Мистраль.

Жанна кивнула.

— Ее похоронили на рассвете. Кроме меня, священника и могильщика никого не было. Его императорское высочество не хотел, чтобы пошли разговоры.

— Я понимаю, — согласилась Мистраль. — Я всегда буду молиться за нее.

— А я буду молить Господа за вас, мадемуазель, — сказала Жанна. — Может, когда у вас выдастся свободная минутка, вы напишете мне, как вы живете, счастливы ли вы.

— Обязательно напишу, — ответила Мистраль и поцеловала ее. — Прощай, Жанна, спасибо тебе за все. Я никогда не забуду тебя.

Жанна наклонилась, поцеловала руку Мистраль и, смахивая навернувшуюся слезу, вышла из комнаты.

Мистраль вздохнула. С уходом Жанны она потеряла близкого человека. Вот порвалась и еще одна нить, связывавшая ее с прошлым.

В комнату вбежала Иветта. Она помогла Мистраль принять ванну. Потом обе девушки весело и возбужденно обсуждали платья, развешенные в большом гардеробе. Они выбрали платье из светло-зеленого муслина, отделанное розовыми лентами. Мистраль взглянула в зеркало и едва узнала себя. Она уже привыкла, что похожа на привидение в своих серых туалетах, которые ее заставляла носить тетя Эмили, поэтому ей с трудом верилось, что это сияющее создание в ярком платье, улыбающееся ей из зеркала, — она сама.

Смущенная Мистраль медленно вышла из комнаты и отправилась на поиски своих новых родственников. Она не знала, куда идти. Широкий коридор привел ее в большую комнату, выходившую в сад. Именно здесь она впервые увидела Великого князя. Сейчас в комнате никого не было, кресло с высокой спинкой и бархатной обивкой сиротливо стояло возле камина. Мистраль осмотрелась, с любопытством разглядывая украшавшие стены гобелены, покрывавшие пол персидские ковры, изящную французскую мебель.

Она пересекла комнату и остановилась возле греческой вазы необыкновенной красоты. Внезапно сзади раздался голос, чьи-то руки опустились ей на плечи и развернули ее.

— Боже мой, какая у меня красивая сестра!

Это был князь Николай. Мистраль зарделась, когда он наклонился и поцеловал ее.

— Наконец ты проснулась! — принялся он поддразнивать ее. — Я уже было решил, что ты превратилась в госпожу Рип Ван Винкль и будешь спать сто лет.

— Ты заставляешь меня почувствовать свою вину и начать извиняться, — сказала Мистраль.

— В этом нет надобности, — заверил ее князь. — К тому же я не смог бы не простить такое очаровательное создание, что бы оно ни совершило. Ты выглядишь совсем по-другому. — Он отступил, чтобы получше разглядеть ее, и воскликнул: — Я понял! Я знаю, в чем дело! Ты больше не похожа на привидение!

— Все мои серые платья исчезли, — объяснила Мистраль.

— Вот и отлично, — сказал князь. — Как я понимаю, это дело рук папы.

— Вместо серых он купил мне множество очень красивых платьев, — сообщила Мистраль.

— Я был уверен, что он именно так и поступит, — улыбнулся князь. — Между прочим, я немножечко ревную. Я никогда в жизни не видел папу таким довольным — и все из-за того, что ты здесь.

Внезапно глаза Мистраль стали серьезными.

— Я очень рада этому, — призналась она. — Я боялась, что вы не примете меня.

— Что касается меня, я еще не совсем уверен в своих чувствах, — сурово проговорил князь, однако его глаза хитро сверкали. — Ты можешь оказаться большой занудой, будешь на правах сестры вмешиваться в мои дела и учить меня, как поступать.

— Я никогда не позволю себе ничего подобного, — возмущенно начала Мистраль, но, заметив его лукавый взгляд, рассмеялась.