Арлин Джеймс - Срочно нужен папа

Вот и сейчас это постороннее лицо сузившимися от напряженной работы мысли угрюмыми глазами внимательнейшим образом изучало Тайлера, словно он был товаром на магазинной полке, из-за чего Джек чувствовал себя не в своей тарелке. Он подавил в себе желание посоветовать девушке заняться своими делами и завел с ней малозначащий светский разговор. После нескольких вежливых вопросов выяснилось, что она работает у Хеллер нянькой за вознаграждение в виде спального места, питания и небольшой суммы карманных денег. Очевидно, она не перенапрягается, делая лишь самое необходимое, и не всегда поступает наилучшим образом, наглядным примером чего служит то, как она впустила в дом Тайлера, даже не взглянув на его лицо и не поинтересовавшись о цели прихода.

Он как раз толковал ей, как опасно отпирать дверь незнакомым людям, когда возвратилась Хеллер — все в той же вылинявшей одежде, но немного посвежевшая. Джек внутренне содрогнулся, вспомнив, что собирался отчитать эту маленькую энергичную женщину, вынужденную работать на двух трудоемких должностях, чтобы содержать свою семью, живущую в сборном доме. Он, естественно, заплатит за ее завтрак, но разве такой кары заслуживает его скоропалительное решение? Он открыл перед ней дверь — у нее от этой ничтожной любезности дрогнули губы. Неужели самая обычная вежливость — такое редкостное явление в ее жизни? По-видимому, так.

Она пошла прямо к его машине, с холодной усмешкой дождалась, чтобы он ее отпер, и уселась на переднее сиденье, опять же с его помощью, и опять же у нее предательски дрогнули губы, после чего она еще кивнула в знак благодарности головой. Джек обогнул машину и сел рядом с ней на водительское место, невольно положив руку на лежавший между ними текстом вниз листок бумаги, как бы опасаясь, чтобы она его не взяла. Но ей было не до того. Она откинула голову на спинку сиденья, закрыла глаза и вздохнула, плечи ее безвольно опустились, мускулы лица расслабились. Джек сложил листок бумаги и сунул себе в карман — сначала надо поесть, а уж потом переходить к разговору.

В ближайшем кафе волна утренних посетителей схлынула, а пора подготовки к ленчу еще не наступила. Джек подал знак официантке средних лет, сидевшей с чашечкой кофе за столиком поблизости от кухонной двери. Она, улыбнувшись, встала и направилась к отсеку, где расположились Джек и Хеллер. Хеллер вытащила меню из-под подставки для салфеток и пробормотала:

— Умираю с голоду.

— Доброе утро, Джек!

Он улыбнулся официантке, одной из тех многочисленных женщин, которые трудятся не покладая рук за мизерное жалованье и выглядят соответственно. Интересно, много ли времени потребуется, чтобы лицо и руки Хеллер приняли такой же вид, как у этой женщины? Эта мысль почему-то была неприятна Джеку.

— Доброе утро, Лиз. Знакомьтесь. Миссис Мор. Лиз.

— Да я знаю вас. Вы ведь работаете в магазине «Тысяча мелочей», правда?

— Точно. — И Хеллер улыбнулась в ответ.

Хеллер углубилась в изучение меню, а Джек, не заглядывая в него, заказал:

— Мне кофе и ватрушку.

— Мне то же самое, — объявила она, захлопывая меню.

Но Джек не поленился раскрыть его.

— Закажите настоящий завтрак. Я-то ведь уже успел поесть перед выходом из дому.

Хеллер не смогла скрыть от Джека, как ей по душе его слова.

— Ну, если вы настаиваете, — с облегчением откликнулась она, снова берясь за меню. — Гм, пожалуй, кофе и бельгийские вафли, — решилась она после некоторого раздумья.

— А для начала — порцию сосисок с картофелем по-домашнему, — добавил он, чувствуя себя крезом.

— О, это, пожалуй, чересчур, — робко возразила она, но Лиз, получившая заказ, уже добралась до порога кухни.

— И поскорее, — крикнул он ей вслед. Лиз одной рукой помахала ему — будет, мол, сделано, — а другой почесала карандашом в копне вьющихся волос.

— Я должна извиниться перед вами за то, что сегодня утром не пришла, — минуту спустя промолвила Хеллер.

— Что вы, что вы, — пожал он плечами. — Я понимаю. Бывает ведь, что обстоятельства сильнее нас.

— И позвонить я не могла. Нам не разрешается пользоваться телефоном, особенно для иногородних разговоров.

Он опять кивнул головой и поинтересовался, где она работает. В соседнем городке, в маленьком частном заведении. С пожилыми людьми она ладит, но сама по себе работа чрезвычайно тяжелая. Хорошо еще, что большей частью она занята там ночью всего лишь четыре часа. После целого дня у кассы в магазине «Тысяча мелочей»! — подумал Джек, но промолчал. Заказ был готов в рекордное время. Глядя, как Хеллер с наслаждением уписывает содержимое тарелок, Джек решил про себя вознаградить Лиз за усердие необычайно щедрыми чаевыми. Хеллер такая маленькая женщина, куда только все влезает?! Впрочем, рассудил Джек, при двух работах необходимо двойное питание.

Наконец все было съедено, грязная посуда убрана, стол вытерт, они наслаждались поданным на десерт кофе, и тут Джек решил, что подходящий момент настал. Безо всякого предисловия он вынул из кармана сложенный листок бумаги и положил его на стол перед Хеллер.

— Я обнаружил его вчера на стенде объявлений перед продуктовым магазином.

Хеллер взяла листок в руки, развернула и прочла. Лицо ее залилось краской смущения, рот приоткрылся.

— Боже ты мой! — только и смогла она из себя выжать.

— Портрет вполне ему удался, — мягко сказал Джек, опуская глаза на кофейную чашку. — Сходство бесспорное. Я уверен, Коди никак не предполагал, что поставит вас в затруднительное положение. — И он взглянул на нее.

Хеллер оперлась лбом на ладони, откинула волосы и вздохнула, разглядывая свое карандашное изображение.

— Он так мне сочувствует! Понимает, как тяжко приходится матери одной. Я изо всех сил стараюсь, чтобы он этого не замечал, но…

Голос ее дрогнул, а затем и вовсе затих, еще через секунду на линованную бумагу закапали слезы.

Джек на секунду онемел, чувствуя, что сердце у него в груди переворачивается. Он никак не думал, что она может расплакаться. Меньше всего на свете он ожидал этого и сейчас не знал, как себя вести. К его ужасу, ему приходил в голову только один способ помочь ей — обнять и заверить, что все будет хорошо. Но как можно? С этой женщиной он едва знаком. Единственное, на что у Джека хватило решимости, — это вынуть из подставки бумажную салфетку и пододвинуть к Хеллер. Она благодарно взяла ее и обтерла щеки, глаза и нос.

— Вы, должно быть, считаете меня отвратительной матерью, — подняла она на Джека полные слез глаза.

К его собственному удивлению, он подумал, что она прекрасная мать и, кроме того, очаровательная женщина. Желая отогнать от себя подобные мысли и опровергнуть ее слова, он замотал головой.