Шэрон Кендрик - Глупое сердце

Возможно, потому, что приближалось Рождество и постоянный пронизывающий холод несколько охладил ее чувства, а может, потому, что наконец лопнуло терпение, Энджи поняла, что так больше продолжаться не может.

У нее было глупое сердце, оно болело из-за мужчины, о котором Энджи и мечтать не смела! Тот едва ли вообще замечал, что она женщина, и относился к ней словно к одному из своих автомобилей. Правда, Риккардо очень заботился о машинах, но разве она, Энджи, была таким же неодушевленным функциональным предметом из стали, пластмассы и резины? Нет, она была живой, из плоти и крови, с собственными мечтами, которым никогда не суждено сбыться…

Она должна уйти. Обязана! Потому что если не сделает этого, то напрасно потратит жизнь на любовь к мужчине, который никогда не сможет ответить ей взаимностью.

Риккардо Кастеллари — ее босс, мужчина, который занимает все ее мысли. Но это продлится уже недолго. Наступает Новый год, и она начнет искать себе новую работу, чтобы быть подальше от этого привлекательного черноглазого итальянца, который способен довести женщину до экстаза одной своей ленивой улыбочкой. Да только он что-то мало улыбается последнее время… Мрачный, он чаще, чем обычно, взрывался без всякого повода, а Энджи не понимала почему.

— Выше нос, Энджи, скоро Рождество!

Голос младшей секретарши ворвался в ее мысли, и Энджи постаралась улыбнуться.

— Это точно.

Энджи обвела взглядом служебную комнату. Приближалось Рождество, и обычно элегантные, даже строгие офисы компании «Кастеллари интернэшнл» были украшены традиционными веточками омелы. Когда Риккардо еще только открывал в Лондоне представительство своего высокоприбыльного бизнеса, он был против показного блеска, считая его признаком дурного вкуса. Но шло время, и Кастеллари постепенно сдавался, уступая модным требованиям, — каждый год к Рождеству в офисе стали появляться все новые и новые детали. «В этом году общая комната для персонала напоминает обиталище Санта-Клауса, — криво усмехнувшись, подумала Энджи. — Да и некоторые другие кабинеты выглядят ненамного лучше».

Сверкающие серебряные, золотые, алые и зеленые гирлянды были развешаны по рамам картин и по дверным косякам, а телефаксы сверкали гирляндами разноцветных лампочек. Из ближайшей кофейни целый день доносились звуки рождественских песенок, а расположившийся на площади оркестр Армии спасения играл хоралы. Музыканты были такие трогательно красивые, что Энджи, едва сдерживая слезы умиления, искала в кошельке смятый пятифунтовый банкнот.

Да, Рождество уже было на пороге… И не из-за этого ли она пребывала в таком эмоционально неустойчивом настроении? Потому что Рождество всегда действовало на всех вообще и на каждого в отдельности. Оно воплощало все надежды и опасения людей. Заставляло тосковать и мечтать. И давало понять, чего вам недостает в этой жизни…

— Ждешь сегодняшней корпоративной вечеринки? — спросила младшая секретарша, милая молодая девушка Алисия, которая пришла к ним всего пару месяцев назад.

Энджи изобразила на лице напускной ужас:

— Издеваешься?

Алисия пытливо взглянула на нее:

— Как это здесь проходит? Я слышала, что совершенно фантастично. В одном из самых классных лондонских ресторанов и совершенно бесплатно! А правда, что мистер Кастеллари присутствует до самого конца вечера?

Энджи давно привыкла к тому, что ее босс внушал офисной молодежи благоговейный страх и восторг. Разве не была она когда-то такой же, как Алисия? Исподтишка бросала взгляды на его смуглое красивое лицо, удивляясь тому, как может быть мужчина таким… роскошным? Разница между ними заключалась лишь в том, что Риккардо из всех девушек в офисе совершенно неожиданно выбрал именно Энджи и повысил до головокружительного статуса личного секретаря. Она не совсем поняла, почему такое произошло, просто была вне себя от радости. А теперь? Теперь ее одолевали сомнения. Иногда ей приходило в голову, что ее жизнь была бы менее сложной, если бы она осталась простой офисной сотрудницей, находящейся вдали от одурманивающего присутствия этого сексуального итальянца.

Энджи улыбнулась Алисии:

— Конечно, до самого конца вечеринки.

Вернее, «до мучительного конца», как язвительно говорил Риккардо. По правде говоря, он не очень-то любил Рождество, но раз в году делал над собой усилие и оправдывал ожидания трудового коллектива компании «Кастеллари». Он тратил уйму денег на корпоративную вечеринку, о которой продолжали говорить даже в феврале, и раздавал всем щедрые бонусы. Даже ей. Но разве иногда она не мечтала получить от него нечто более… личное?

Осознав всю бесполезность своих бесплодных мечтаний, Энджи встала и расправила крохотную морщинку на строгой юбке из джерси.

— Пожалуй, пойду и займусь последними приготовлениями. Я ожидаю Риккардо с минуты на минуту. Он едет из аэропорта.

Энджи знала график своего босса с точностью до секунды. Темный лимузин, должно быть, мчится сейчас к центральной части Лондона, а Риккардо, сидя сзади, вытянул свои длинные ноги. Он освободил узел галстука и, вероятно, просматривает какие-нибудь бумаги. Или разговаривает по телефону на одном из трех языков, которыми свободно владеет. Возможно, обменивается отрывочными фразами со своим водителем Марко, который к тому же выполняет функции его охранника, когда это необходимо.

— Вообще-то… — Энджи взглянула на свои часы, — если пробок нет, он может быть здесь с минуты… — Раздался резкий писк звуковой сигнализации, и у нее быстро забилось сердце. — Извини меня, — сказала она с улыбкой, пряча свое волнение, — но босс уже в здании.

В начищенных до блеска темно-синих туфлях на низком каблуке она поспешила в свою комнату, примыкающую к кабинету Риккардо. Вздох восхищения, как всегда, сорвался с ее губ, когда она вошла в светлую просторную комнату. Потому что, сколько бы раз Энджи ни любовалась открывающейся картиной, она так и не смогла привыкнуть к тому, что работает в таком красивом месте.

Окна представительства компании «Кастеллари» выходили на внушительную Трафальгарскую площадь. Эта площадь, с ее бьющим фонтаном и высокой колонной, всегда была красива, но никогда не выглядела так великолепно, как на Рождество. Традиционная ель, которую ежегодно присылал лондонцам король Норвегии, сверкала яркими огнями, как и все окна вокруг.

Из коридора донесся знакомый звук шагов. Эти шаги Энджи узнала бы среди тысяч других… Она поспешно вошла в кабинет, чтобы встретить босса, стараясь при этом придать лицу спокойное деловое выражение, которое он привык видеть. Но ничто не могло успокоить ее дико забившееся сердце, когда распахнулась дверь и она взглянула на смуглое лицо своего босса.