Барбара Макколи - Сны Элейны

Приняв душ и одевшись, Элейна заснула. Она была уже готова спуститься к ужину, но внезапно провалилась в сон. Проснувшись и посмотрев на часы, она застонала. Было уже полдевятого.

Элейна сидела на краю кровати и массировала виски. Комната плыла перед глазами, голова гудела. Но она знала, что это скоро пройдет. Как обычно.

Она осторожно встала и вышла в коридор. Свет в кабинете Диллана привлек ее внимание. Она знала: он принадлежит к той же породе людей, что и ее брат, и к нему в берлогу лучше не заходить. Но Элейне было очень стыдно за то, что она проспала столько времени, и она хотела извиниться и перед ним, и перед Дотти.

Закусив губу, Элейна подошла к открытой двери и заглянула в кабинет.

Диллан сидел за огромным столом на кожаном стуле и внимательно смотрел на монитор компьютера. У него были влажные, взъерошенные волосы. Наверное, он принял душ и не причесался.

Элейна замешкалась. Она осмотрела кабинет. Он был заставлен книжными шкафами. В углу стоял кубок за победу в футбольном матче, на кипе газет и журналов по сельскому хозяйству красовался коровий череп. Но Элейну сильнее всего прочего впечатлил телескоп, стоящий напротив двух окон.

- Никогда бы не подумала, что ты из тех мужчин, которые любят созерцать звездное небо.

- А… Спящая красавица проснулась, - сказал он, выключая компьютер.

- Извини, что помешала, - сказала Элейна, покраснев.

- Наоборот, спасибо тебе за спасение. Еще минута за бухгалтерскими отчетами - и я бы застрелился. Ты хорошо себя чувствуешь?

- Да, спасибо. Просто у меня заболела голова. - Она не могла подобрать слов. - Извини, что не пришла на ужин.

- Дотти заглянула к тебе в комнату перед отъездом, но, увидев, как сладко ты спишь, не стала тебя будить.

- Дотти уехала? - с тревогой в голосе спросила Элейна.

- Она поехала к своей дочери - Велме. Она родила.

- Понятно. - Элейна занервничала, ведь теперь они остались в доме вдвоем. - Надеюсь, что с ней и ребенком все будет хорошо.

- Если бы что-то произошло, она бы позвонила. - Диллан отпил кофе из чашки. - Она оставила для тебя тарелку с едой в холодильнике. Ты голодна?

- Я поем попозже. Сначала пойду посмотрю, как там котятки.

- Я сослал их в прачечную. Надеюсь, там они не попадут в беду.

- А ты проверил? Там нет дыр в стенах?

- Ах да, садись, - сказал Диллан, встав со стула и присев на край стола. - Как продвигаются дела с Сантаной?

Сантана.

Во всей этой суматохе она почти забыла о нем. Побоявшись приблизиться к Диллану, Элейна не села, а расхаживала по кабинету.

- Я начала приучать его к седлу.

- Это прогресс. - Диллан кивнул.

- Он еще немного нервничает. Но думаю, что завтра начну приучать его к хождению под седлом.

Элейна посмотрела на книги. На полках у Диллана было все: от справочников по коневодству и ветеринарии до художественной литературы. Была и классика, и модные бестселлеры. Этот мужчина - книголюб?

- Мне нравится эта книга, - сказала она, достав старый роман Дика Фрэнсиса с полки.

- Я ее не читал. Это была книга моей мамы.

- А… - Элейна никогда не слышала, чтобы Диллан рассказывал о своих родителях. - Что произошло? С ней и твоим отцом? - спросила она осторожно.

Диллан молча смотрел в окно. Элейна поняла, что зашла на запретную территорию. Она закрыла книгу и поставила ее на место.

- Я пойду проверить…

- Случился пожар, - сказал Диллан тихим голосом. - Тогда мы жили в доме поменьше. Он был на месте сегодняшнего центрального пастбища. Родители въехали в уже построенный дом. Но отец всегда хотел, чтобы они жили, в большом доме, и поэтому построил этот. Мама больше не могла иметь детей. Ей, видимо, нужно было постоянно отвлекаться от черных мыслей. Поэтому она постоянно устраивала вечеринки и тащила меня туда. Я их ненавидел, а она, обожала.

Элейна видела, как потеплел его взгляд.

- Пять лет они строили этот дом, еще год обставляли его. Потом мы собрали все вещи и перенесли их сюда. Но мама захотела провести еще одну ночь в старом доме. Она говорила, что нельзя забывать о своих истоках, заставила нас с отцом просмотреть семейный альбом. А отец все мечтал о будущем, о том, что создаст самое большое ранчо в штате…

А Элейна и не помнила своих родителей вместе. Помнила лишь, как мама каждый вечер зажигала свечи у фотографии отца - мужчины, который бросил ее и своих детей.

- Наверное, тот вечер был счастливым для вас.

Мускул на лице Диллана дрогнул, и он медленно покачал головой.

- Мне было шестнадцать. Только что начались каникулы. Я был очарован рыжеволосой красоткой, которая жила в городе. Меньше всего мне хотелось быть в тот вечер дома, со своими родителями. Я все ворчал, пока мама не отпустила меня поразвлечься. Я кинулся из дома как бешеный. А когда вернулся, дом был в огне. Рабочие вытащили родителей до того, как рухнула крыша. Но они уже были мертвы, отравились угарным газом. Они погибли в своей постели.

Он винил себя?

Элейна видела это в его глазах, чувствовала это. Она хотела сказать ему, что он ни в чем не виноват, но промолчала. Какой толк? Ведь он принял на себя вину.

- Мне очень жаль. - Элейна знала, что здесь все слова напрасны, но все равно выразила свое сочувствие. Ей захотелось подойти к Диллану, положить голову ему на плечо, утешить… Но, видя его напряженность, решила, что сейчас не время для утешений.

Между ними повисла тишина. Когда раздался телефонный звонок, Элейна вздрогнула.

- Привет, Дотти. Не может быть… Ты шутишь… - Диллан смотрел на Элейну, а она пыталась понять, о чем они говорят. - Скажи ей сама, - сказал она, протягивая Элейне трубку.

- С тобой все в порядке?

- Да. А как ваша дочь?

Диллан держал Элейну за талию, и она не могла сосредоточиться. Тем более что Дотти тараторила как трещотка; Однако ей удалось понять суть - все в порядке. Родилась девочка. Внучку назвали Алисой Энн.

- Это чудесно. - Элейне стало трудно говорить. Диллан все сильнее прижимал ее в себе. Она чувствовала аромат его мыла, слышала, что Дотти рассказывает о родах во всех подробностях, но ничего не понимала. Как вообще можно было что-либо понять или даже нормально дышать, стоя возле Диллана, когда его рука касалась ее спины, а их губы вот-вот должны были слиться в поцелуе?

Но Элейну пугало другое - то, что она даже не думала отодвинуться. Он смотрел на ее губы, от желания по телу Элейны пробегала дрожь.

Наконец она услышала в трубке гудки.

- Дотти повесила трубку.

- Да, - сказал он, не отрывая глаз от ее губ, и положил трубку на место.

- О! - Диллан обнял ее за талию, и это было все, что она смогла произнести.

- Должен признаться, что я лгал тебе. - Его губы были совсем близко. - Сегодня вечером я не работал.

- Разве?

- Я все время думал о тебе.