Марша Ловелл - Женщина-загадка

— Тельма, Джейк, добрый день, — проговорила она с легким придыханием.

Словно только что выскользнула из постели с шелковыми простынями, почему-то подумалось Джейку. Сьюзен посмотрела на него поверх очков.

— Видела твой проект кондитерской, Джейк. — В их компании была принята непринужденно-демократичная манера общения, и коллеги обращались друг к другу по имени, но только непосвященный мог принять подобное обращение за фамильярность или признак симпатии. — Отличная работа.

Джейк всмотрелся в ее глаза, ища во взгляде признаки неискренности, но не нашел.

— Спасибо на добром слове. Это был лакомый заказ.

Если Джейк рассчитывал вызвать у Сьюзен улыбку, то ничего не вышло, ее губы даже не дрогнули.

— Тебе повезло, что я свалилась с простудой, иначе заказ поручили бы мне.

Джейк решил не накалять обстановку и дружелюбно заметил:

— Я рад, что тебе лучше.

Сьюзен все-таки улыбнулась.

— Я тоже. — Она повернулась к Тельме. — Йен у себя?

Секретарша кивнула.

— Да, он тебя ждет.

Кивнув обоим, Сьюзен прошла дальше по коридору, постучала в дверь черного дерева и через несколько секунд скрылась в кабинете босса.

Джейк насторожился, в его сознании сработал сигнал тревоги: по какому случаю босс ждет Сьюзен Хадсон? Обдумать этот вопрос Джейк не успел: его размышления прервал голос Тельмы:

— Ну, теперь мне все ясно.

— Что именно?

Секретарша смотрела на Джейка, задумчиво прищурившись.

— Я поняла, почему ты на меня не реагируешь. — Она многозначительно покосилась на дверь, за которой скрылась Сьюзен. — Между вами проскакивают искры.

Джейк недоверчиво рассмеялся.

— Ничего подобного!

— Я же не слепая.

— Возможно, ты что-то и видишь, но это не те искры, которые ты имеешь в виду, это искры раздражения.

Тельма понимающе улыбнулась.

— Это неважно, огонь может разгореться от любой искры.

Джейк поставил «форд» на крытую автостоянку при «Уэлш Роуз» и вышел из машины. От шестичасового сидения за рулем у него нещадно затекли ноги и болела поясница. Сам виноват, с досадой подумал Джейк, не надо было отправляться в путь на машине, если бы я поехал поездом, то не провел бы почти все шесть часов в пробке. Но он по наивности решил, что после восьми часов вечера на дорогах будет свободно — не учел, что ближе к выходным количество машин на дорогах увеличивается. Ну и конечно он при всем желании не мог предвидеть, что повалит снег и дороги превратятся в кошмар. Джейк достал из багажника дорожную сумку и, пройдя под навесом, вошел в вестибюль отеля. Он буквально с ног валился от усталости, у него слипались глаза, а в горле пересохло. Кроме всего прочего, он здорово проголодался, но слишком устал, чтобы идти в ресторан. В эту минуту Джейк мечтал только о том, чтобы умыться и лечь в постель, все остальные потребности подождут до утра.

Прошлой ночью работал и успел поспать всего часа три. С утра он отправился на работу, как назло день выдался на редкость напряженным, ну а вечером он отправился в путь и в результате теперь едва держался на ногах. Выезжая из Лондона, он рассчитывал добраться до отеля пораньше, расслабиться, а утром на свежую голову еще раз просмотреть свои наброски до завтрака с Эдвардом Вустером. Эти планы рухнули.

У стойки Джейка приветствовал ночной портье. Джейк назвал свою фамилию, портье сверился по книге, поднял голову и одарил Джейка дежурной улыбкой.

— Ваш номер тридцать семь, это на третьем этаже в конце коридора.

Джейк взял ключи и устало улыбнулся.

— Спасибо. Я бы хотел, чтобы меня разбудили в половине седьмого.

Встреча с Вустером была назначена на девять, но Джейк хотел еще раз просмотреть наброски перед завтраком. Портье сделал запись в другой книге и заверил, что его разбудят.

Джейк кивком поблагодарил портье и поплелся к лифту, думая только о том, как бы не уснуть раньше, чем он доберется до постели. Вестибюль был уже украшен к Рождеству, Джейк скользнул усталым взглядом по мраморным колоннам, украшенным гирляндами из разноцветных лампочек. В дальней от входа части вестибюля на небольшом возвышении стояла елка. Лифт поднимался так плавно, что Джейк едва не заснул стоя, но его разбудил щелчок открывающихся дверей. Коридор третьего этажа был ярко освещен, Джейк пошел к своему номеру, щурясь от слишком яркого люминесцентного света, открыл дверь, вошел и, закрыв дверь за собой, оказался в успокаивающем полумраке.

Он оставил сумку прямо у порога, снял плащ, разулся и стал торопливо раздеваться, как попало бросая одежду на сумку. Только бы поскорее лечь! Раздевшись до трусов, он в темноте пошел к кровати, пошатываясь от усталости. Его усталые глаза отметили, что на правой половине кровати белье постелено неровно, можно подумать, что на кровати кто-то лежит. Горничная могла бы выполнять свои обязанности получше, подумал Джейк. Но сей-час это его мало волновало, и он с блаженным стоном плюхнулся на кровать, нырнул под одеяло, повернулся на бок и вытянул руку. Его рука наткнулась на что-то теплое и гладкое. Атласные простыни, подумал Джейк, а на ощупь — как женская грудь. Великолепная кровать, хотя и неаккуратно застелена. Ему показалось, что атлас под его рукой зашевелился. Странно… Джейк не успел даже как следует задуматься, в чем дело, как вдруг тишину прорезал визг. Женский визг.

— Что за чертовщина?!

Вслед за визгом Джейк услышал ругательства, а потом на него обрушился град ударов.

— Убирайся отсюда, извращенец! А то я оторву твои причиндалы и выкину в окно!

Сон слетел с Джейка так быстро, как если бы его окатили ведром ледяной воды. Он чертыхнулся, инстинктивно прикрыл руками свое мужское достоинство. Через мгновение в комнате зажегся свет. Джейк прищурился, а когда его глаза привыкли к свету, он увидел, что на кровати стоит в воинственной позе русоволосая фурия. Стоило Джейку посмотреть в ее глаза, пылающие праведными гневом, как он понял, что угроза его детородным органам вполне реальна. Женщина схватила с тумбочки увесистый телефонный справочник и замахнулась на Джейка.

— Какого черта… — Фурия замолчала и прищурилась. — Джейк, это ты?

Она меня знает? — удивился Джейк.

— Да, а ты… — Он тоже умолк на полуслове, пораженный. — Сьюзен?

Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга в напряженном молчании. Почему молчала Сьюзен, Джейк не знал, но в причинах собственного молчания у него сомнений не было: непривычное обличье Сьюзен так его поразило, что он на время утратил дар речи. Растрепанная фурия, грозно взиравшая на него, разительно отличалась от Снежной Королевы. Глаза без привычных строгих очков казались огромными и очень выразительными, щеки пылали, губы были приоткрыты. Ничего общего со строгой, уравновешенной и супер-консервативной Сьюзен Хадсон, которую Джейк неоднократно видел в офисе.