Кара Колтер - Королевский брак

— Благодарю вас. — Дэймон слегка кивнул.

— Не хочется, чтобы вы подумали, что я говорю нечто дерзкое, но я уже немолода, и вижу то, чего не видит молодежь. Ваш чудный остров нуждается в принцессе, а вашему сердцу необходима подруга. Я верю, что эта леди, — она кивнула на дверь, — и есть такая женщина.

Розалитта была права, говорить так с принцем не полагалось, но он простил ее. Дэймону показалось, что она только высказала вслух то, что он и так знал: Рэйчел должна быть с ним, должна с течением времени стать принцессой Роксбери.

— Попытайтесь уговорить ее примерить еще несколько вещей, — произнес он. — Еще что-нибудь подходящее для принцессы.

Наградой ему была сияющая улыбка, какой он никогда раньше не видел.

Рэйчел вышла из примерочной вновь в своем простом джемпере. Она чувствовала себя Золушкой после бала. Джинсовка ощущалась кожей совсем не так, как шелк. И, конечно, она больше не выглядела и не чувствовала себя принцессой.

Она остановилась.

Дэймон крепко спал на полу, ее дочка вытянулась у него на груди и тоже крепко спала. Рэйчел смотрела на него, на его длинные ресницы, волевой подбородок, контур скул и снова подумала о его уверенности в себе. Кто осмелится сделать замечание принцу?

Конечно, не та женщина, которая теперь шла к ней, снисходительно глядя на спящих принца и младенца и улыбаясь.

— О, — сказала она шепотом, увидев Рэйчел в повседневном наряде, — мы же только начали, самое интересное еще впереди.

Рэйчел посмотрела на вещи в ее руках, потом на свою спящую малышку и Дэймона. Она вздрогнула от мысли, что скоро он станет ее мужем.

— Пожалуйста, — сказала женщина, — примерьте еще несколько вещей. Просто так. Не похоже, что он в ближайшее время захочет куда-то идти.

Рэйчел посмотрела на него снова и вздохнула.

— Ну, ладно.

Она взяла протянутые вещи.

— И прошу вас выйти показать мне, как они на вас сидят.

— Хорошо, — согласилась Рэйчел.

Проклятье, ничего хорошего: два купальника, один столь легкомысленный, что в нем просто невозможно показаться кому-либо. Другой — красивый цельный костюм, черный с красным, с красивым шелковым саронгом до колен. Неужели теперь в ее жизни будет отдых в бассейне или на берегу моря? Боже, как далеко все это от ее жизни, даже смешно. В погожий день она всегда завистливо смотрела в окно, прежде чем вернуться к компьютеру и начать думать о том, как понятнее описать порядок обработки входящих писем или работу оборудования.

Отец хотел, чтобы она стала учительницей, и Рэйчел начала посещать курсы, даже не спросив себя, чего хочет она сама. Она обнаружила, что беременна, еще до окончания курсов, но к тому времени у нее проявились способности к составлению технических описаний. Это позволило ей работать дома. Когда появилась Карли, Рэйчел начала сочинять и записывать сказки. Любимым персонажем ее и Карли была мисс Шалунишка. Правда, пока ни одно издательство, куда она посылала рукопись, не согласилось печатать ее творения.

Рэйчел относилась к той части населения, которая в летний день работала, а в ее выходной и во время отпуска, как правило, лил дождь!

Она взглянула на купальник, подумала о пляже и положила купальник поверх зеленой шелковой юбки, которую тоже решила взять.

Она примеряла шорты, блузки, брюки и юбки и показывала их восторженной женщине, которая представилась как Розалитта, владелица магазина. Дэймон дремал, губы у него немного раздвинулись, Карли пускала слюни на его красивый свитер.

У Рэйчел никогда не было одежды такого качества, и она удивлялась, как хорошо эти вещи выглядели на ней. Наконец она решилась.

— Я возьму только это.

— Да, мадам, — подозрительно быстро согласилась Розалитта.

Рэйчел попыталась вспомнить, когда ее называли «мадам», и не смогла. Неужели она уже такая старая? Или это из-за того, что она пришла с принцем?

Ей стало не по себе. Было что-то неестественное в том, что ее уважали только из-за ее спутника. В дверь примерочной постучали.

— Будьте любезны, примерьте еще одно платье, — проговорила Розалитта. — Его доставили в магазин несколько минут назад, думаю, оно вам очень подойдет. Пожалуйста, просто примерьте его.

Рэйчел взглянула на Дэймона и Карли. Грудь Дэймона равномерно поднималась и опускалась, Карли спала безмятежным сном. И она согласилась.

Платье потрясло ее: чрезвычайно изысканное, сшитое из тончайшего шелка цвета слоновой кости. Его, несомненно, должна была носить женщина значительно более утонченная, чем она. К платью прилагался расшитый бисером широкий шарф. Рэйчел сняла шарф и повесила его, затем внимательно осмотрела платье. У него были очень узкие бретельки, деликатный вырез, прямые, изящные линии. Рэйчел в последний раз сняла джинсы и свитер. Она умышленно стояла спиной к зеркалу и медленно повернулась, лишь когда расправила платье.

У нее перехватило дыхание.

Она стала Золушкой на балу.

Больше не было измученной матери, обеспокоенной сестры, не было дочери, разочаровавшей отца. Когда она надела платье, то даже ее растрепанные волосы превратились в естественную и свободную прическу — будто так и было задумано.

Глаза у нее стали бездонными, как океан, лицо приобрело цвет зрелого персика. Платье сделало фигуру более стройной. Рэйчел накрыла плечи шарфом и вздохнула. С шарфом платье стало выглядеть скромным, лишь намекая на то, что скрывалось под ним. Если она действительно вступит в брак с Дэймоном, то выберет только такое платье для свадебной церемонии. В нем любая женщина будет чувствовать себя королевой с хрустальными туфельками на ногах. На некоторое время.

Сначала Рэйчел не хотела смотреть предложенные ей драгоценности, но теперь, к такому платью, она выбрала простую золотую цепочку, тонкий золотой браслет и пару небольших золотых сережек в форме капли росы.

Результат превзошел самые смелые ожидания, и она не могла снять платье, не показав его восторженной Розалитте. Скользнув ногами в туфли, которые также были принесены для платья, Рэйчел осторожно вышла.

Розалитты не было видно.

Она подошла на цыпочках к Дэймону и снова вгляделась в лицо своего спящего принца.

Все наоборот, подумала она, в сказке спать полагается принцессе.

Она опустилась на колени рядом с ним.

Он никогда не узнает.

Она отвела назад волосы, чтобы не щекотать ему щеку и не разбудить его, нагнула голову и коснулась губами его щеки, удивившись ее шершавости. Дэймон не шелохнулся. Она закрыла глаза и коснулась его губ.

Губы, казавшиеся такими жесткими, на самом деле были очень мягкими. Их вкус, подумала она, словно вкус весеннего дождя — свежий и чистый.

И произошло то, что обязательно происходит в сказке.