Кара Колтер - Он, она и Анжелика

Теперь ей надо только захотеть — и он не устоит. Очень ей это нужно, мысленно усмехнулся Гаррет.

А какое доброе было у нее лицо, когда она увидела в дверях Анжелику на плечах у Фрея, как ласково сияли ее глаза! Нет, лучше было бы на нее совсем не смотреть — она может разбить вдребезги его и так уже раненое сердце, сама того не осознавая.

А если она и в самом деле такая, какой кажется? Прекрасная и телом и душой? И впереди четыре дня?

— Что ты сказал, дядя?

— Что? Ничего!

Фрей посмотрел на Гаррета с ухмылкой, довольный, словно кот, только что съевший канарейку.

Анжелика, удостоверившись, что окончательно очаровала Тони, подбежала к Гаррету и уселась к нему на колени.

— Ты привез мое печенье?

Гаррет вскинул брови, делая вид, что не понимает.

— Какое печенье?

Но она ему не поверила.

— Ну мое, с бумажками. Где оно?

Он засмеялся — это была их традиционная игра.

— Печенье с предсказаниями, — поправил Гаррет. — Оно там, у входной двери.

Через минуту она вернулась с большим пакетом. Вежливо обойдя всех по очереди, она взобралась коленками на свой стульчик и, разломив одно печенье, стала водить глазами по бумажке, словно читая.

— Ты первый, — обратилась девочка к Гаррету.

— Ваши старания будут вознаграждены сторицей, — прочитал он.

В своей спасательной команде они неизменно к каждому предсказанию добавляли: «в постели». Гаррет скосил глаза на сидевшую неподалеку мисс и мысленно подставил-таки желанное словечко в конце фразы. Было бы неплохо .

Он одернул себя — посолиднее, глава семейства!

— Теперь ты. — Анжелика повернулась к своему обожателю Фрею.

— Ты поймаешь много преступников и прославишься, — с непроницаемой миной прочел тот.

Анжелика недоверчиво сощурилась.

— Обманщик, — крикнула она.

Фрей со смехом прочитал:

— Забудь о прошлых тревогах. Будущее прекрасно.

— А теперь ты. — Анжелика посмотрела на Тони.

— Ты узнаешь много счастья. — Лицо Тони не выразило ни малейшей радости. Наоборот, уголки губ у нее опустились, брови чуть сошлись на переносице.

Гаррет мысленно добавил «в постели» и почувствовал такое невыносимое возбуждение, что быстро подошел к раковине и сунул чайник под кран — налить воды для какао.

— То же самое сказал мне тот человек в китайском квартале, который дал мне кольцо, — произнесла Тони задумчиво.

Какой густой, мягкий голос, прямо сбитые сливки. Хотя что это за сравнение? Оно ей совершенно не подходит.

— Прочти мое. — Анжелика сунула бумажку в руку Тони.

Гаррет почувствовал себя задетым. Уже сместили? Да нет, просто Тони ближе, а он все еще возится с шоколадом. Это старушки возятся. А мужчины что? Обеспечивают?

Смешно, еще час назад ни о чем подобном он и подумать не мог. Чувствуешь? Она из тех женщин, которые могут заставить тебя даже думать по-другому.

— Люди видят в тебе лидера, — прочла Тони.

Как раз в этот момент Гаррет с подносом в руках направился к столу. Он посмотрел на сияющую племянницу, потом на Тони, на лице у которой расцвела широкая улыбка. На щеках появились ямочки.

Что-то она очень часто улыбается. Кое-кто наверняка многое бы отдал, чтобы заставить ее вот так улыбаться.

Гаррет с грохотом поставил поднос обратно на стойку. Хватит с него.

— Это что? — спросила Анжелика.

— Это то, что доедай свое печенье — и спать. И мы все тоже пойдем. Уже поздно.

Анжелика принялась по крошечке откусывать печенье, умудряясь одновременно допрашивать Тони:

— А в Калифорнии все время жарко? Ты каждый день ходишь на пляж? А бикини надеваешь?

Гаррет представил Тони в купальнике, и у него стало сухо во рту. Слишком долго он жил отшельником.

Говорит, что не надевает. Интересно почему? Уж кому его и надевать, как не ей?

— А ты видела китов? А дельфинов? А кенгуру? А сусликов?

Гаррет понял, что его дорогая племянница прибегла к испытанной тактике — тянуть время, чтобы не ложиться спать, хотя глаза уже сами закрываются. Не пройдет и минуты, как ее головка упадет на стол, и все — она спит. Однажды она так неожиданно сползла со стула на пол, что он даже не успел сообразить, что к чему.

— Анджи, пора спать, — строго сказал Гаррет, поднял девочку со стула и понес в прихожую.

Через несколько минут она уже была в красной фланелевой ночной рубашке, которую Гаррет ей сегодня купил, и с кое-как завязанными лентой волосами.

— Покойной ночи, дядя, — пробормотала она, высовываясь из-под толстого ватного одеяла. — Пусть тетя пожелает мне покойной ночи.

— Она тебе никакая не тетя, — возразил Гаррет с совершенно неуместной горячностью.

— А, — сонно отмахнулась Анжелика. — Пусть она придет и поцелует меня на ночь.

— Анджи, ты ведь ее почти не знаешь.

— Знаю! — В голосе девочки проскользнула гневная нотка.

Гаррет даже вздрогнул.

— Но откуда?

Она с серьезным видом ткнула себя пальчиком в грудь.

— Отсюда.

— Ах ты, маленькая озорница, — проговорил он облегченно.

— Я тебя люблю.

Она говорила ему это каждый вечер, и всякий раз Гаррет чувствовал, как к горлу подкатывает комок.

Она так легко отдала ему свою любовь, так безоглядно доверилась человеку, который будет теперь ее папой. То, как она смеется, с какой доверчивостью вкладывает свою пухлую ручку ему в ладонь, ее бесконечные вопросы и как она вдруг бросается ему на шею с поцелуями — разве все эти ее маленькие дары не расцветили ему жизнь новыми красками?

Он привык иметь дело в основном с мужчинами. До последних лет женщин в поисково-спасательных отрядах практически не было. Ему приходится принимать трудные решения, от которых порой зависит жизнь или смерть. Поручить ему, человеку, которого считают жестким и некоторые даже жестоким, заботу о маленькой девочке — разве это не дар богов?

— Я тоже тебя люблю, — Нежно проговорил Гаррет.

Когда он вернулся в кухню, Фрея уже не было, а Тони мыла посуду. Как это выходит, что простая серая юбка, которую так любит служивая Америка, выглядит так чертовски соблазнительно? И как эта девушка, будто сошедшая с обложки «Vogue», ухитряется быть такой естественной в его простецкой кухне?

— Я покажу вам вашу комнату, — сказал он, почему-то испытывая неловкость.

Она отвернулась от раковины и вытерла руки.

— Я не слишком вас стесню?

— Вы же меня выручаете, — проговорил отрывисто Гаррет.

Она улыбнулась.

— Племянница у вас — просто прелесть. И так на вас похожа.

— Мы с братом близнецы… были. — Гаррет до сих пор не мог говорить об этом без боли.

— Были?

Она смотрела на него так открыто, с такой теплотой, будто и не осознавала своих женских чар. А может, и осознавала, но ей это было все равно.

— Он погиб в авиакатастрофе. Вместе с женой. — Ему все еще было невыносимо тяжело произносить эти слова, хотя он говорил их не в первый раз.