Алисон Джерис - Я сведу тебя с ума

В отчаянии она перевернула страницу. Бумага громко зашелестела в тишине, нарушаемой только потрескиванием поленьев. «Десять способов улучшить сексуальную жизнь». Ошеломленная, она пролистала статью. Если бы на месте Ральфа оказался кто-то другой, можно было бы всласть посмеяться над выдержками из такого шедевра.

Но рядом сидел Ральф, и от дискуссии о сексе стоило воздержаться. Однако, проснувшись, воображение Беатрис не собиралось подчиняться доводам рассудка. Она представляла, какой он любовник, как эти твердо очерченные губы смягчаются в улыбке и приникают к ней в поцелуе, как уверенно его руки ласкают ее… Дрожь охватила Беатрис.

Опомнившись, она с ужасом подумала, что Ральф мог наблюдать за ней в таком состоянии. Нельзя быть такой сентиментальной, чувственной дурой!

— Что еще случилось? — не замедлил съязвить он.

— Ничего особенного… — Ее голос звучал с неестественным напряжением. — Ничего.

Он с минуту странно смотрел на девушку, потом снова повернулся к камину. С огромным усилием Беатрис сосредоточилась на журнальной странице. О боже, это все еще «Десять способов…» «Разговаривайте друг с другом, — читала она, — ваш партнер не может знать, что вам нравится, пока вы ему не расскажете. Не бойтесь поверять ему свои тайные фантазии, результат удивит вас обоих».

Что, если она скажет ему сейчас: «Ральф, я не перестаю думать о том, как ты раздевал меня в темной машине»? Изумление — слишком слабое слово, чтобы описать его вероятную реакция Беатрис еле сдерживалась от нарастающего приступа истерического смеха. Она была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила, как Ральф поднялся и нагнулся к корзине с поленьями у ее кресла.

Страшно переполошившись, Беатрис отпрянула в сторону. Журнал захлопнулся прежде, чем он успел заметить, что детская воспитательница интересуется методикой секса.

— Да что с вами опять? — Недоумевающий Ральф так и остался перед ней на корточках с поленом в руке.

— Так… не обращайте внимания, — сказала! она сдавленным голосом.

— Я только подброшу дров в огонь, — как бы оправдываясь, пояснил он. — Вы не возражаете?

— Нет, совсем нет. Хорошая мысль.

Девушка уже несколько успокоилась, но старательно отводила от него взгляд.

— Вы, кажется, очень взволнованы, Беатрис. — От слов Ральфа веяло холодком и легкой насмешливостью.

— Взволнована? — Она попыталась рассмеяться, но тщетно, раздался какой-то жалкий писк. — Из-за чего мне волноваться?

— Вот и я себя об этом спрашиваю, — медленно произнес Ральф, — и, поскольку серьезных причин нет, остается предположить, что ваше… во всем виновато ваше уникальное воображение.

Беатрис нащупала скользнувший вниз журнал.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Так уж и не понимаете?

Он без всякого предупреждения придвинулся, облокотясь на ручки ее кресла, так что Беатрис оказалась в ловушке.

— Думаю, артистически утонченная мисс Обри ожидает страстной сцены обольщения по крайней мере сегодня ночью.

Беатрис по-кошачьи свернулась клубочком, забившись в угол кресла. Пламя, бушующее в камине, бросало блики на ее каштановые волосы, отражалось в огромных встревоженных глазах. Ральф опустился на колени и, овладев запястьями девушки, приблизил ее к себе.

Беатрис не сопротивлялась. Она чувствовала себя бессильной, не способной протестовать. Казалось, ее душа, словно пойманная птичка, трепещет в пальцах Ральфа, сомкнувшихся вокруг запястий. Его ладони плавно скользнули выше, остановившись близ вздрогнувших локотков девушки.

— Вы думали, что я намерен воспользоваться вашей беззащитностью, Трикси? — спросил он. Насмешка, как подводное течение вторившая его голосу, стала уже хорошо узнаваемой. — Необузданный шотландец лишает чести хрупкую девушку в средневековом замке… Экзотично, не правда ли?

Руки Ральфа сквозь блузку жгли ей кожу, с властной нежностью поднимаясь к плечам. Беатрис знала, что может, более того, должна прервать этот спектакль, но взгляд бездонных синевато-серых глаз парализовал ее. Не хватало воздуха. Сердце замирало от сладкой, мучительной истомы. Его ладони прошлись по щекам Беатрис; от висков пальцы устремились к затылку и замерли, запутавшись в копне волос.

— Ннн… не делайте глупостей, — сумела выговорить она.

— Это не большая глупость, чем ваши истории… — тихо сказал Ральф, и она закрыла глаза, когда их губы почти соприкоснулись.

— О, как романтично, — с улыбкой шепнул Ральф. — Сколько эксцентрики…

Подстегнутая жалящим подозрением, Беатрис тревожно шелохнулась. Это всего лишь издевательская провокация? Ральф прочитал смятение на ее личике, сейчас он был похож на доброго, но очень озорного мальчишку.

— Конец первого отделения… занавес. Ведь так? — чуть слышно произнес он. Их губы соединились.

Для Беатрис время остановилось. Этот поцелуй словно окунул ее в бездну, погрузил в водоворот неизведанных ощущений. Как в тумане, она ощущала близость Ральфа, что и поддерживало ее над головокружительной пропастью.

Никогда прежде Беатрис не испытывала ничего подобного. Чувство грустной безысходности смешивалось с бессознательной, захватывающей дух радостью. Только бы не сон… а если и так, пусть длится вечно! И когда Ральф слегка отстранился, она что-то протестующе пробормотала и впилась ноготками в пушистую шерсть его свитера.

Самые противоречивые чувства сталкивались в ее душе. Безусловно, Ральф тоже утратил над собой контроль, не готов, как и она, к такому изменению их отношений. Всего лишь один случайный поцелуй, а кажется, что они полностью принадлежали друг другу.

Он первый прервал это безумие очередной иронической шуточкой:

— Вот видите, нам совсем не нужна омела.

Судя по голосу, Ральф еще не до конца опомнился, но уже достаточно контролировал себя. Ослепительное забвение неумолимо таяло. Приходилось возвращаться к реальности.

— Зачем… — Беатрис едва справилась с дыханием и дрожью в голосе. — Зачем вы это сделали?

— Мне показалось, что вы имеете тревожную тенденцию путать фантазию с реальностью, — сказал Ральф, — и я подумал, что пришло время узнать разницу.

— Я очень четко сознаю различие, — тихо сказала она, — но в любом случае, наверное, не стоило прибегать к такому способу?

— Не скрою, мне понравилось, — вдруг признался Ральф, наблюдая за изящными пальчиками, которые все еще путешествовали по его свитеру. — А вам?

Вспыхнув, она резко отдернула руки.

— Нет, — прошипела девушка сквозь зубы, со стыдом понимая, что лжет.

Ральф тоже знал это .

Беатрис не помнила, как вышла из комнаты и, спотыкаясь, начала подниматься по лестнице. Ее целовали множество раз, но никогда это не сопровождалось таким страстным откликом с ее стороны. Как она могла так легко поддаться? Даже не пыталась оттолкнуть его. Легкое прикосновение его рук, и она сдалась. Жалкая безвольная тряпка…