Линдсей Лонгфорд - Ребенок Джейка

Он снова вздохнул и осторожно отодвинул молодую женщину от телефона. Сара не сопротивлялась. Горячие сильные пальцы интимно обвили ее голую руку как раз в том месте, где кончался рукав блузки. Дрожь охватила все ее тело.

Он потер пальцем нежную кожу.

Послушайте, мы можем поговорить?

От банальности вопроса, страха, неожиданного облегчения у Сары закружилась голова. Экзотический аромат мыла — ее мыла — смешался с запахом его кожи.

Как же близко они стоят! Его джинсы скреблись о ее колени. Металлическая пряжка его расстегнутого, свободно висящего пояса гладила ее бедро и неожиданно уколола кожу. Вместе с уколом в тишину снова вкралась опасность. Его дыхание участилось, а рука скользнула выше. Мужчина переступил с ноги на ногу, и половицы скрипнули.

Волосы его груди коснулись ее кожи между разошедшимися концами блузки. По выражению лица Джейка, по тому, как он медленно погладил тонкую руку, Сара поняла, что он заметил ее волнение.

Свободной рукой она попыталась оторвать цепкие пальцы, они моментально напряглись, но после разжались. Только теперь ее сердце беспорядочно заколотилось, отбивая тошнотворный ритм страха и возбуждения.

Сара бросилась бежать.

Господи, это недоразумение. Подождите. — Его большая рука снова обвила ее, эффективно остановив бегство.

У нее загорелись пятки от торможения по колючему ковру.

Сара отчаянно заговорила, заикаясь:

Просто уходите, уходите. Клянусь, я никому не скажу, что вы были здесь. Оставьте мальчика… — О, только не это, подумала она, когда тиски рук сжались сильнее. Господи, значит, он действительно похитил ребенка. — Пожалуйста, уходите.

Рыдания рвались из груди.

Он поднял руки ладонями вверх.

Полегче, смотрите, я отпустил вас. Просто постойте секунду спокойно и выслушайте меня. Хорошо?

Сара покачнулась, но он не сделал попытки дотронуться. Она крепко обхватила себя руками, чтобы остановить дрожь.

Я слушаю. — Молодая женщина не слышала ничего, кроме собственного хриплого дыхания. — Я не убегу, — добавила она, когда Джейк сделал шаг к ней.

Как ни странно, его раздраженное лицо успокоило ее.

Вы правы. Это смешно. Как вы можете остановить меня, если я хочу позвонить? — Она сунула дрожащие руки в карманы шорт, выдергивая нитки из подкладки. Если бы только удалось отвлечь его… — Вы вломились сюда…

Минуточку! Я никуда не вламывался! Я не ломал вашу дверь. Хотя поверьте, мне ничего не стоило сорвать хлипкие замки. Это было бы быстрее, чем ждать, пока вы решите, хочется ли вам пускать больного ребенка в дом. Вот, — он сунул руку в карман джинсов, — четверть доллара, возьмите. — Он бросил ей монету. — Как вы думаете, этого достаточно за пользование туалетом?

Монета зазвенела, покатившись по полу. Сара отшатнулась.

Джейк нахмурился.

Черт!

Не отпуская ее руку, он наклонился поднять монету. Ну вот, окончательно все испортил. Зачем было так грубо выхватывать у нее трубку? Конечно, это напугало ее, но темная, опасная часть его существа хотела испугать ее, испачкать ее красивые простыни, встряхнуть ее. Ну и свинья же он. Надо было разрядить ситуацию, а не подливать масла в огонь.

Однако, увидев ее с телефонной трубкой в руках, он понял, что сейчас последует звонок в полицию. Этого он допустить не мог. Надо было действовать мягче, но ее слабость и уязвимость пробуждали чувства, которые он не мог обуздать. Вся эта нежность, этот ласковый синий взгляд ошеломили его сразу, как только она открыла дверь. Джейк не ожидал ничего подобного, и теперь приходилось останавливать кипение крови всякий раз, как он приближался к ней. Но не гневом. Гнев мог легко перерасти в нечто другое. Он только что в этом убедился.

Какого черта он бросил монету? Джейк потер подбородок и уставился на крупинку мыльного крема. Хорошо, что он поспешил. Только полиции тут не хватает.

Джейк думал и машинально подбрасывал монету. Орел. Решка. Орел. Он подбросил монету в последний раз и вложил в руку молодой женщины, почувствовав ледяной холод ее пальцев. Захотелось вдруг лягнуть себя за собственный цинизм.

— Извините, что напугал вас. Может, мы спустимся в кухню? Все получилось так нелепо Я не причиню вам вреда. Поверьте. Если б я собирался что-то сделать, давно бы уже сделал.

Сара поверила ему. Голос звучал очень убедительно. Вспоминая все обстоятельства, она не могла не признать, что он очень старался не причинить ей вреда, но само его присутствие было угрожающим.

Да, наверное, — неохотно, согласилась она, сунув монету в карман.

Что бы ни задумал этот мужчина с враждебными глазами, он не собирался нападать.

Сара не могла объяснить, почему пришла к этому решению. Может быть, увидев выражение глаз, ждущих ее ответа. Может быть, потому, что он действительно не угрожал ей. Или, может, из-за того, как он обращался со своим сыном. Нет, в этом-то как раз вся проблема. Она бросилась к телефону, решив, что в дом проник похититель. И шины. Вот что до смерти напутало ее. Преднамеренность его поступков.

Правда, когда она увидела его лицо, ситуация неуловимо изменилась. Он был сердит, напряжен, но угрожать явно не собирался.

Сара кивнула ему спускаться первым.

Ладно, поговорим в кухне, но я ничего не понимаю. Вы ведете себя нелепо: являетесь посреди ночи, пугаете меня до смерти и… и грубите! — Она говорила слишком быстро. — Я выслушаю, но вы откроете все свои карты.

Сара наслаждалась своей яростью. О, она действительно была в ярости. Какой же надо быть идиоткой, чтобы впустить этого огромного чужака в дом, позволить ему помыкать ею, пугать до смерти. Она давным-давно решила, что больше никто не сможет так обращаться с ней, и все-таки попалась.

Во всем виновата ночь, сладкая грусть ее сновидения. Любой бы на ее месте был сбит с толку.

― Сядьте.

Она выдернула стул, но у нее хватило ума не толкнуть Джейка. Ее ярость была не настолько безрассудна. Не смеется ли он над ней? На лице не отражалось никаких чувств. Глаза смотрели хмуро. Если б он засмеялся, точно бы разбила ему голову сковородкой.

― Я слушаю.

Джейк понимал, что должен разумно все объяснить. Он заметил, как бьется голубая жилка на тонкой шее. Она почти в панике, конечно, поставит под сомнение любое его слово. Почему она помчалась к телефону? Не сказал ли что-нибудь Николас?

Даже сжатые от гнева, ее губы нежно блестели. Несмотря на свое нежелание, он не мог не заметить эту нежность. Джейк положил руки на стол.

― Открыть карты, говорите? Но в этой ситуации все карты в ваших руках.

Она моргнула. Хорошо. Он удивил ее.

― У меня?

Она прищурилась, размышляя. Затем взгляд остановился на его голой груди, и задержался там.

Он вздрогнул. Грудь отчего-то согрелась под ее взглядом.