Кэтрин Крилл - Техасская свадьба

Его глаза с любовью осматривали мятую одежду Клэр и медовую копну непричесанных кудрей, которые, обрамляя милое лицо, падали на плечи.

— Ты здорово выглядишь, — довольным голосом пробормотал он.

— И ты тоже. — Она улыбнулась и снова стала серьезной. — Тебе больно? — спросила она и перевела взгляд на его перевязанное плечо.

— Немного. — Он попытался сесть, но она тут же, заставила его снова лечь. — Доктор говорит, тебе нужен абсолютный покой. Ты должен лежать несколько дней, не вставая.

На лицо набежала тень, и прерывающимся голосом Клэр объяснила:

— Ты потерял очень много крови, Рэнд. Ты не можешь…

— Итак, — из-за ее спины вдруг раздался голос Салли, — ты проснулся. — Он поднялся и хмуро посмотрел на Рэнда. Казалось, он сейчас спросит о самочувствии, но вместо этого старик заявил: — Черт побери, сегодня очень холодное утро. — И пошел разводить огонь.

— Старый ворчун сидел здесь всю ночь, — сказала она Рэнду тихонько.

— Ну что ж, значит, он разрешил мне жить.

— Да, ты будешь жить. — Клэр еще раз ласково потрогала его лоб. Зеленые глаза смотрели с надеждой и любовью, о которой она собиралась ему сказать в подходящий момент. — Но ты должен слушаться доктора и расслабиться.

— К завтрашнему дню я буду на ногах, — поклялся он.

— Возможно. — Она понимала, что бессмысленно сейчас спорить с ним.

— Я мог бы вернуться на ранчо хоть сейчас. — На самом-то деле он думал не столько о себе, сколько о Клэр.

— Да… Там я смогла бы лучше ухаживать за тобой, — нерешительно проговорила она.

Едва она договорила эту фразу, как он подтянулся и сел в кровати, морщась от боли в плече. Он никогда бы не признался, но голова у него закружилась.

— Мы что, уезжаем? — хрипло спросил Салли.

— Да, — подтвердил Рэнд. Он улыбнулся, когда Клэр подошла ближе и обхватила его за талию, желая помочь. Он все еще был без рубашки и очень хорошо почувствовал прикосновение ее тела к обнаженной коже, отчего дух его воспарил сильнее, чем от любого тонизирующего напитка. — Вообще-то я должен радоваться, что стал на время инвалидом, — сказал он, после того как Салли погасил огонь и вышел.

Он согласился побыть в постели, но только один день. Клэр оказалась очень способной и преданной сиделкой, она неотступно следила, чтобы ему было удобно. Она делала примочки из толченой коры бузины. Она обтирала его до пояса губкой, намоченной в теплой воде. Он не был против, если бы то же самое она проделала и с нижней частью. Но хотя эта «мука» и была бы сладкой, а все равно оставалась бы мукой. Поэтому он предпочел мыть себя ниже пояса сам.

Когда наконец, день сменился вечером, стало ясно, что Рэнд выздоравливает. Клэр вошла в комнату с деревянным подносом в руках, на котором стояли чашки с бульоном и ромашковым чаем, приготовленные Сэди.

К этому времени Клэр успела помыться и переодеться в веселенькое хлопчатобумажное платьице; длинные шелковистые волосы каскадом спадали на плечи, глаза так и сыпали искры, когда она закрыла за собой дверь.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, ставя поднос на столик возле кровати.

— Очень одиноко. — Его взгляд потеплел, когда он увидел ее.

— Хармони хочет навестить тебя.

— Но я не совсем это имел в виду. — Он постарался сесть в постели и провел рукой по густым волосам. — А что скажут другие работники, обнаружив, что ты держишь меня в своей кровати?

— Ну, наверное, что я совсем спятила, — ответила Клэр, сложив руки на груди.

— А ты и правда спятила?

— Да почти. — В голосе зазвучали предательские нотки, она опустила глаза под его проницательным взглядом. — Когда я услышала, что в тебя стреляли, мое сердце тут же остановилось.

Признание вышло не совсем таким, как она думала, однако она не пожалела о нем, когда услышала:

— Тогда, пожалуй, в меня стоило стрелять.

— Стоило? — повторила она и с негодованием посмотрела на него. Потом расцепила руки и подбоченилась. — Да ради Бога, Рэнд Логан! Ты понимаешь, через что заставил меня пройти? Я боялась, что ты умрешь. Если бы ты умер, то я…

— Клэр, — он произнес ее имя тихим глубоким голосом, отчего у нее дрожь пробежала по всему телу. — Я уже начинал думать, что никогда не услышу от тебя таких слов.

— Каких слов? — спросила она, будто не понимая, о чем идет речь, и повернулась за бульонной чашкой.

— Что ты меня любишь.

— А я этого и не говорила. — Она, конечно, вредничала, но ей хотелось отплатить ему за все свои муки.

— Тогда скажи это сейчас. — Он схватил ее за руку, и она вскрикнула, когда он потянул ее вниз, на кровать.

— Прекрати, Рэнд, — запротестовала она, удивленная, пытаясь подняться. — Твое плечо!

— К черту плечо! — Здоровой рукой он обнял ее за талию и прижал к крепкой обнаженной груди.

Она задрожала под его взглядом, он гипнотизировал ее.

— Я шесть лет ждал эти слова от тебя. Ждал слишком долго.

«Он, пожалуй, прав», — признала Клэр. Время пришло. Она набрала воздуха, подняла руку и нежно погладила его по шершавой небритой щеке, радуясь, благодаря судьбу, которая свела ее с таким человеком, как он. Где была тьма, там теперь свет. Был только Рэнд. Все остальное не имело значения.

— Я люблю тебя, — сказала она ему, наконец.

Эти слова были самые сладкие и самые искренние, которые она когда-либо произносила. Она вдруг почувствовала небывалое ощущение свободы, счастья, как будто все неприятности, все самое ужасное в жизни осталось в далеком, невозвратном прошлом.

— Я никогда не думала, что можно испытывать нечто подобное после всего, что случилось, — при зналась она с сияющими глазами. Рэнд смотрел на нее, не отрываясь. — Я пыталась перестать тебя любигь. Мне почти удалось убедить себя, что я тебя ненавижу. Но, в конце концов, все оказалось бесполезным. Я думаю, у меня не было на это шанса. — Она вздохнула, насмешливо улыбнулась. — Я не знаю, стоишь ли ты сейчас большего доверия, чем раньше. Не знаю, смогу ли я когда-то спокойно заснуть, без всякой опаски, что ты исчезнешь к утру. Я люблю тебя, Рэнд Логан. Душой и телом, именно так, как ты говорил. Бог свидетель, я твоя до конца дней.

Рэнд почувствовал, как его душа воспарила, вознеслась. Не напрасно он лелеял в себе чистую бесконечную любовь к этой женщине, любовь, которая поддерживала его шесть долгих лет одиночества. Они прошли, эти годы, унеслись его страдания, посланные небесами за совершенные им, Рэндом Логаном, грехи. Второй шанс, который был дан ему Богом, он использовал как подобает. Он обрел счастье. Клэр теперь навсегда принадлежит ему.

— Тебе никогда не придется во мне усомниться, — поклялся он, крепче обняв ее.

— Но имей в виду, у меня ужасный характер. Я даже сказать не могу, на что я способна, если уловлю малейший запах другой женщины, которая, не дай Бог, окажется рядом с тобой. — Она вдруг нахмурилась. — Никаких визитов к «друзьям» в салун, никакого неоправданного риска и никаких исчезновений. Ты мне всегда говоришь, куда и насколько едешь.