Марджери Хилтон - Жестокий маскарад

Вирджинией овладел панический страх. Теперь перемен в ее жизни не будет. Все радужные планы и надежды рухнули. Если только… Нет, об этом не стоит и вспоминать. Ей придется остаться в Англии вместе с Анной, которая, хотя и была на три года старше, зависела от нее во всем, что касалось домашней жизни. И если Анна не готова пожертвовать своим радостным мирком и людьми, населявшими его, ради Брента, то она тем более не станет ничем жертвовать, чтобы начать новую жизнь в Австралии с бабушкой Энни.

Тоскливая улыбка коснулась губ Вирджинии, когда она подумала о своей единственной оставшейся в живых родственнице. Милая бабушка Энни была самой моложавой, доброй и замечательной бабушкой, которая, в пятьдесят шесть лет, забыла о своем вдовстве и доме, чтобы беззаботно путешествовать по миру и стать невестой такого же молодого сердцем фермера-вдовца. Она сразу же захотела, чтобы обе девушки приехали к ним, а приписки ее мужа в письмах не оставляли сомнений в его доброжелательности к столь внезапно обретенным внучкам. Все это произошло два года назад, и Анна решительно отказалась покинуть Англию. Она не мыслила своей жизни вне Лондона и даже не могла подумать о переезде на ферму «куда-то на край света».

Услышав в ответ «ты вольна поступать, как знаешь, Джинни», шестнадцатилетняя Вирджиния без колебаний приняла решение и осталась с сестрой в небольшой квартирке, бывшей их домом с тех пор, как умерли родители. Соблазн уехать был велик, но она запретила себе даже думать об этом. Анна продолжала управлять магазином модной одежды, которым владела вместе с Нилом Мюрреем и его сестрой, а Вирджиния разбирала старые счета, сидя среди связок пыльных документов в скучной грязноватой конторе «Боуд, Боуд, Брайтмен и Боупенни», иногда прерывая работу, чтобы представить, какую замечательную карьеру сможет сделать, если перестанет мечтать о голубых небесах, бескрайних просторах и румяных, круглобоких яблоках…

Что-то блестящее попало в поле ее зрения, и она прищурилась. Анна смотрела на свою левую руку, на кольцо с изумрудом и алмазом, которое носила уже десять месяцев, не снимая. Камни сверкнули радужными искрами, когда она положила кольцо на кофейный столик, сказав:

— Мне лучше не носить его. Сегодня я напишу Бренту.

Она отошла к окну. Кольцо лежало на полированной поверхности, и этот маленький кружок казался Вирджинии символом пустоты.

С улицы донесся звук подъехавшего автомобиля.

— Это Нил Мюррей, да? — безразличным тоном спросила Вирджиния.

В ответ Анна прерывисто вздохнула.

— Мне он не нравится, — продолжала Вирджиния, обращаясь будто к самой себе. — Он слишком гладкий, холеный и самоуверенный. Возможно, общаться с ним забавно, но связывать будущее счастье…

На лестнице послышались шаги. Анна вновь обрела спокойствие, бросила последний критический взгляд на свое отражение в зеркале, потом подошла к двери и холодно оглянулась на сестру.

— Думаю, об этом лучше судить мне, Джинни. Я не уверена, что хочу посвятить всю свою жизнь одному человеку, потому что за это надо платить свободой. Цена слишком высока, когда-нибудь ты сама это поймешь.

Заскрипела закрывающаяся дверь, по ее белой поверхности промелькнул теплый отблеск розового бархата, и на лестнице раздались постепенно удаляющиеся голоса и шаги.

Вирджиния сидела неподвижно, слушая стук закрывающихся дверец машины, шум двигателя, переходящий в яростный рев, эхом отдающийся на площади. Нил Мюррей был одинаково напорист как за рулем, так и в своем бизнесе. Неужели Анне был нужен именно такой мужчина? Как долго она будет с ним?

Вирджиния вздрогнула, пытаясь отогнать эту мысль; в конце концов, это жизнь Анны, но… Ее глаза затуманились, инстинктивно остановившись на кольце. Вирджиния взяла его и повертела в слегка дрожащих пальцах. Она чуть было не надела кольцо, но, когда кончик пальца коснулся тонкого платинового ободка, убрала этот ненужный более знак любви. Кольцо и все, связанное с ним, принадлежало Анне, и каким бы ужасным ни казалось ей решение сестры, не следовало позволять чувствам ослеплять себя. Анна вправе жить так, как ей хочется. Но Нил Мюррей…

Девушка положила кольцо в шкатулку с драгоценностями Анны и заставила себя приняться за уборку. Вскоре квартира засияла чистотой, а легкий запах лака смешался с домашними ароматами булочек с корицей и горячего шоколада. Она уселась у камина в халате, душевное смятение вновь охватило ее, и избавиться от него было невозможно. Она держала в руке горячую чашку и смотрела в кирпичный зев камина, обрамленный изразцами. Немедленно в памяти возникли ясные картины прошлого: ферма, луг, откуда была видна пронзительная голубизна Ла-Манша, красноватая свежевспаханная почва, длинное дупло в стволе дерева, пораженного молнией. Колли Ти колотящий пышным хвостом по бурым плиткам пола на кухне, старик Майк, ругающийся на своем выразительном девонширском наречии, когда молодой бычок удирал через пролом в изгороди… Бабушка Энни, напевающая отрывки из «Богемы», пока доит Конфетку и Масленку, и серьезно уверяющая, что музыка значительно ускоряет образование молока.

Вирджиния прикрыла глаза. Неужели прошло три года? Она еще чувствовала запахи нагретого солнцем пастбища, яблочного пирога и вкус корнуэльских пирожков, которые ее мать испекла в тот день, когда Анна впервые привела в дом Брента Хартлина. Казалось, это было только вчера — та осенняя пятница, когда завеса отодвинулась, позволив ей сделать свой первый шаг в чувствах, совсем не похожих на детские представления о любви. На смену удивлению пришел страх…

В ту последнюю неделю каникул Вирджиния часто плакала, помогая отцу чистить хлев. Она была вспыльчива, нерешительна и неопрятна; на коленке ветхих синих поплиновых брюк красовалась дыра, руки вечно покрывал слой грязи.

Она влетела на кухню и изумленно уставилась на, мать. Почему это мама сегодня вырядилась в новое шелковое платье?

— Анна приехала домой на уик-энд, — проговорила миссис Далмонт, вытаскивая из духовки противень с Пирожками и осторожно перекладывая их остывать на проволочную подставку.

— Ну и что? — Вирджиния уселась на угол стола, стянув кружок колбасы, пока мать отвернулась. — Ее опять уволили?

— Конечно, нет. Она получила ту работу.

— Что? — Вирджиния судорожно глотнула, подхватывая падающие изо рта крошки. — Там, где показывают коллекции одежды?

— Да, модели от Мариссы. Но я бы не хотела, чтобы она ехала на ярмарку. Я знаю, для нее это очень полезно — большая ярмарка модной одежды, новые люди, но Америка… Она еще слишком молода, чтобы так далеко уезжать из дома. Ты же читала обо всех этих безнравственных вечеринках, и…