Марджери Хилтон - Жестокий маскарад

Она вздохнула. Еще прошлым вечером она думала о нем только как о приятеле Анны, а два дня назад вообще ничего и нем не знала. Теперь же он был самым прекрасным мужчиной в мире. Он был настоящим… Завтра же надо убрать все фотографии певцов со стены над кроватью и прочие детские глупости. Анна — счастливейшая из девушек, потому что он влюблен в нее. Она знала, что влюблен — это было видно по тому, как он смотрел на нее, как нервничал, когда она не отмечала на его взгляды. И еще, когда произносил ее имя…

— Анна, так что же ты решила?

Эти слова были сказаны глухо, торопливо, но весьма внятно, в саду, под окном Вирджинии. Она повернула голову, пробуждаясь от своих грез, и приподнялась на локте.

— Это невозможно. Я не позволю тебе исчезнуть из моей жизни, даже не надейся.

— Как ты собираешься остановить меня? — голос Анны был дразнящим и вызывающим. — Ведь я еще не сказала тебе «да».

Последовало долгое молчание.

— Знаю. Значит, мои доводы не подействовали на тебя. И что же ты хочешь от меня теперь? Чтобы я долго и настойчиво умолял тебя? Или же… — его голос превратился в неразличимый шепот и совсем стих.

— Нет, Брент, не стоит убеждать меня таким способом, — резко ответила Анна. — Не воображай, что несколько нежных слов и умелые поцелуи заставят меня покориться твоим желаниям, как какую-нибудь наивную девочку-подростка… — Ее голос слегка повысился: — Кстати, зачем ты морочишь Джинни голову? К чему весь этот шум из-за укуса? На нее это слишком подействовало. Тебе следует поставить ее на место, хорошенько посмеявшись при этом.

— Я начинаю думать, что у тебя нет сердца, Анна. Но ты уклонилась от темы нашего разговора.

— Если кто из нас и бессердечен, так это ты. Ты хочешь, чтобы я упустила единственный шанс сделать карьеру? И последовала за тобой в кишащий болезнями медвежий угол на край света? Имей совесть, Брент!

— Анна, — устало проговорил он, — я не прошу никаких жертв. Говорю тебе, я готов остаться в Англии, но только если ты останешься со мной.

Послышался скрип песка на дорожке, затем Анна заговорила вновь:

— Мы так ни до чего не договоримся. Ну как ты не можешь понять? Я не собираюсь менять планы в последнюю минуту, я подведу Мариссу. Брент, ты ломаешь мне всю жизнь.

— Неужели? — насмешливо переспросил он. — Я даже не заметил. Очевидно, я теряю время зря.

— Прошу тебя, милый, — тон Анны неуловимо изменился, — не будем ссориться. Мне нужно всего три месяца, и потом, обещаю тебе… — Она заговорила шепотом, а затем наступила столь многозначительная тишина, что Вирджиния почувствовала сильное беспокойство.

Она уткнулась пылающим лицом в подушку и попробовала закрыть уши, разум и сердце от всего, что услышала. Спустя несколько томительных минут Брент хрипло пробормотал:

— Разве тебе недостаточно знать, что ты сводишь меня с ума?

— Да, но… О нет, не надо… Мне трудно думать, когда ты… прошу тебя, дай мне время решить.

Больше Вирджиния была не в силах терпеть. Она вскочила с постели, резко захлопнула окно, не заботясь о том, что выдает себя, и снова нырнула в теплый кокон одеяла. Она сжалась в комочек; вихрь чувств наполнил ее странной мучительной радостью и страхом.

С тех пор она не видела Брента.

За последующие три года Вирджиния много раз пыталась разобраться в этом удивительно ярком воспоминании. Брент у них больше не появлялся, и она старалась избавиться от его чар, но безуспешно, хотя рассудок и говорил ей, что она безумна, если позволяет первым волнениям девичьего сердца влиять на всю ее жизнь. Анна вернулась с американской ярмарки, сияющая славой, но неуловимо изменившаяся, повзрослевшая и чужая. Она ни единым словом не упомянула о мужчине, с которым собиралась связать судьбу. Она жила дома уже три недели, когда настал страшный день аварии. Горечь потери родителей сблизила сестер и уничтожила последние детские радости Вирджинии. Ферма была продана, и началась новая жизнь с бабушкой Энни в лондонской квартирке. Вирджиния стала работать секретарем в конторе нотариуса, Анна познакомилась с Мюрреями и открыла вместе с ними магазин. Их жизнь потекла спокойно и размеренно. Затем последовало внезапное замужество бабушки Энни, а вскоре после этого снова появился Брент.

То ли время лишило его былой властности, то ли очарование Анны оказалось сильнее, чем он предполагал — как бы там ни было, они объявили о своей помолвке вечером перед отъездом Брента на Восток. Было решено, что Анна закончит работу с Мюрреями и присоединится к нему через несколько месяцев, оставив Вирджинии свободу уехать к любимой бабушке.

Но дремлющее чувство вновь пробудилось к жизни, и Вирджиния с обидой подумала, что Анна, похоже, решила держать Брента подальше от своих родственников. Она проводила в Ливерпуле каждый уик-энд, а те два раза, когда Брент приезжал в Лондон, он не появлялся в их квартире. Однажды Брент позвонил, и Вирджиния передала ему то, что ей поручила сестра, но он, казалось, не помнил о ее существовании. Пятнадцатилетняя девчушка с аллергией на осиные укусы совершенно стерлась из его памяти, и Вирджинию охватил отчаянный страх. Ей казалось, что только встреча с ним поможет ей покончить с той страшной властью, которую он имел над ней. А теперь этого никогда не будет…

Огонь в камине погас, оставив кучку серой золы, шоколад остыл. За окном шумел дождь, комнату наполнил холодный сырой воздух. Часы пробили полночь. Вирджиния отправилась в спальню, но сон не шел к ней. Проворочавшись часа два, она услышала, как в замке щелкнул ключ — Анна вернулась домой.

В пятницу вечером в универсальном магазине Дарьена убирали свадебную витрину. Невеста-манекен была завешена серой мешковиной; молодой художник сновал за стеклом, разбирая композицию.

Вирджиния остановилась рядом с хихикающей парочкой, и художник недружелюбно взглянул на них, слегка сгибаясь под тяжестью манекена. Парочка заулыбалась, жестами предлагая свою помощь, и Вирджиния поспешила уйти. Злая пародия на сцену свадьбы, казалось, подтверждала принятое ею решение. Сегодня она вновь написала бабушке Энни, что приедет, как только выполнит необходимые формальности. Вирджиния представила себе ее удивление. Она уже отправила одно письмо на этой неделе, где пыталась оправдать поступок Анны и пояснить, что решила подождать, не передумает ли она.

Однако Анна уже приняла свое решение и, похоже, была готова связать судьбу с Нилом Мюрреем. Вирджиния только недавно поняла, как они с сестрой отдалились друг от друга после отъезда бабушки. Анна больше не желала считаться с Вирджинией…

Внезапно ее шаг стал легким, она почувствовала, как в ней вспыхнуло предчувствие счастья. Как здорово будет вновь увидеться с бабушкой Энни! А Дэн Барнард — крепкий, грубоватый австралиец, из-за которого произошла такая перемена — казался ей давно знакомым, однако… Вирджиния слегка нахмурилась. Теперь, когда его младшая дочь, последняя из четырех детей, вышла замуж, разве он захочет, чтобы молодая незнакомка вторгалась в их тихий мирок? Затем она вспомнила о полученных письмах, полных любви, дружелюбия и рассказов о жизни на ферме. Нет, ей не следует ничего опасаться. Что же касается Анны, то совершенно очевидно — их жизненным путям пришло время разойтись.