Джоуи Лайт - Смелые наездники

— А сейчас, женщина, попробуем оружие, с которым ты еще не знакома. Если окажешься на высоте, я уйду на пенсию, а ты станешь предводителем этой жалкой кучки бродяг.

Ковбои стали спускаться с холма. Шоу окончено. Теперь леди Меткий Стрелок лежит на траве с их боссом.

— Дай мне встать.

Уэс поднял голову, чтобы убедиться, что мужчины разошлись, и отрицательно покачал головой. Она была так красива, лежа почти под ним в густой голубовато-зеленой траве.

— Попозже, попозже. Виктория перестала улыбаться, поняв, что Уэс собирается поцеловать ее. Сердце ее бешено застучало, когда его губы приблизились, а язык пробежал по изгибу ее губ. Это было потрясающе! Неважно, что она сомневалась в себе и в нем. Сейчас не время сопротивляться. Виктории хотелось, чтобы Уэс чувствовал то же самое, что и она. Запустив пальцы ему в волосы, она притянула его к себе за шею, крепко прижалась к его рту раскрытыми губами.

Казалось, земля растаяла. Трава, которая несколько минут назад покалывала ей руки, превратилась в шелк и ласкала кожу. Ее охватил жар, когда Уэс принял то, что она предлагала, и вернул ласку, еще более страстную и настойчивую.

Его рука скользнула по атласной коже ее шеи, по ключице и пробралась к нежной округлости груди.

Одной рукой перебирая его волосы, другой гладя крепкую мускулистую спину, Виктория как будто куда-то проваливалась с бешеной скоростью, открывая для себя совершенно новые ощущения. Поднимающееся солнце вселяло страх, что все вспыхнет огнем.

Так вот как это бывает, думал Уэс. Еще ни одна женщина не заставляла его кровь так бурлить. Ни одна женщина не давала ему ощущения, что он парит в воздухе, что все перестало существовать, кроме вкуса ее губ, прикосновений ее тела. Он хотел ее, хотел всю целиком, не представляя уже, как можно находиться вдали от нее, не видеть ее и не слышать. Постепенно Виктория сделалась частью его самого, самой существенной частью, без которой жить становилось невозможно.

Уэс посмотрел ей в глаза.

— Знаешь, ты целуешься так же хорошо, как и стреляешь. Попадаешь прямо в цель.

Она в ответ поцеловала его в подбородок.

— Если не хочешь быть пораженным мною прямо здесь, на склоне холма, тебе лучше встать, — поддразнила его Виктория, почти уже не владея собой.

— Ты не решишься, — возразил он, покусывая ее за мочку уха, затем вновь отыскивая ее губы. Почему она не встретилась ему лет десять назад? Сколько времени потеряно…

— Я за себя не ручаюсь, — шутливо пригрозила Виктория.

Поскольку она заслуживала большего, чем продолжения любовных ласк здесь, под открытым небом, где их могли в любой момент увидеть, Уэс, обнимая, помог ей встать.

— А сейчас я достану свое большое ружье, — изрек он.

На секунду Виктория смешалась, не поняв, о чем речь. Уэс вытащил свой «магнум» и протянул ей. Она почувствовала увесистую тяжесть револьвера с восьмидюймовым стволом. Став за спиной Виктории и поддерживая ее руки, он начал помогать ей прицеливаться в мишени, которые заранее прикрепил к стенду.

Удивительное ощущение — находиться в кольце его рук, когда и спина, и ноги чувствуют его тело.

— Прицелься и стреляй. Будь готова к сильной отдаче и очень громкому выстрелу. Он может оглушить тебя.

Уэс едва сдерживался, чтобы не схватить Викторию и не овладеть ею. Аромат ее волос вызывал в нем желание вновь уложить ее на траву, а запах нежной кожи буквально сводил с ума. Сердце его разрывалось.

После того как она сделала шесть выстрелов и барабан револьвера опустел, Уэс остался стоять у нее за спиной, поддерживая ее руки.

— Отлично стреляешь.

Виктория засмеялась, поворачиваясь к нему лицом.

— Днем покажу тебе, как удобнее сидеть на лошади.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты по-прежнему тяготеешь к английской манере. Это большая нагрузка на ноги. Здесь Запад. Здесь ты сидишь свободно и легко, весь вес на седле. Так ты в большем контакте с лошадью.

— Хорошо, научишь. Не думай, что у меня не получится.

— Я полагаю, ты вообще нечто! — поддразнил он.

— Хотела бы стать. Хотела бы…

— Стать девушкой-ковбоем?

— Да. Спасибо за учебу, Уэс. Только не будь слишком строг со мной.

— Я буду с тобой очень строгим. Ты хочешь стать первой, самой лучшей, и я научу тебя этому, но не обижайся из-за мелочей.

Им было хорошо друг с другом. Виктории нравилось, что в их отношениях присутствовало нечто будоражащее, придающее особую пикантность общению.

Собрав оружие и стенды, они погрузили их в повозку, на которой привезли сюда.

Виктория огляделась.

— Знаешь, — сказала она, — гуляя здесь множество раз, я задавалась вопросом, кто жил на этом месте раньше. Я почти чувствую чье-то присутствие.

Уэс кивнул.

— Да, это индейцы, первые поселенцы, преступники. Со мной то же самое. Почти там, где мы сейчас стоим, была небольшая церковь. Говорят, ее священник рассказывал индейцам о Боге белого человека. В течение многих лет они слушали его и верили, а потом появился другой белый, которому нужна была земля индейцев и который хотел забрать ее, ничего не давая взамен.

Слушая размеренный голос Уэса и глядя в поле, Виктория представляла маленькую простую церковь и священника в темной одежде и широкополой шляпе, стоящего на дороге.

— Какое-то время церковь была заброшена, потому что шла война. Белые победили, священник вновь занял свое место в церкви в надежде, что однажды индейцы вернутся. Шесть лет спустя в дверь церкви постучали. Священник открыл ее и увидел старого вождя со сломанным копьем в руке, с ним группу молодых воинов. Оказалось, настал смертный час вождя и он пришел в церковь, к Богу белых людей, чтобы обрести покой, как учил священник.

— Значит, его проповеди не пропали даром, как он боялся?

— Да. Священник совершил службу, и умирающий отошел с миром. Оказывается, старый вождь завещал, чтобы его похоронили около церкви.

— Красивая история. А ты чувствуешь их присутствие в городе? В Глори-тауне? Я чувствую. Как будто души возвращаются домой. Хотела бы я жить в то время.

Уэс поцеловал ее в щеку.

— А я нет. Потому что тогда бы я не встретил тебя.

Она улыбнулась.

— Кто знает? Возможно, мы оба жили тогда и знали друг друга.

— Вряд ли. Я бы помнил.

— Ничего бы ты не помнил. Зато это объяснило бы мое чувство, что я нахожусь здесь по праву. Мою способность ездить верхом и стрелять.

— Способность? Ты до сих пор ездишь, как девчонка, а стреляешь… наверняка это просто удача.

— Просто тебе хочется, чтобы было так. Сегодня в амбаре первый раз танцы. Пойдешь?

— Еще не думал. Я привык сам укладывать Кэти в постель…

— Можешь прийти попозже.

— Ты назначаешь мне свидание, Вик?

Она взяла его за руку и, глядя прямо в глаза, решила высказаться откровенно.