Наташа Окли - Дорогая женщина

— А ты будь понастойчивее...

— А ты можешь быть такой?

— Могу! Это моя работа.

Его глаза снова засмеялись. Она не могла понять, как это у него получалось. Выражение лица Дэниела было совершенно спокойно, даже равнодушно, но глаза его... в них словно плясали огоньки. Она почувствовала, что тает внутри. Фрея ощутила себя беззащитной девочкой рядом с этим мужчиной. Это была ее ахиллесова пята.

— Внештатным сотрудникам платят больше, — сказала она, поднимая свою чашку.

— Я знаю, — сказал он. — Может, ты сама позвонишь в агентство? Посмотрим, насколько магическим окажется твое воздействие.

— Ставлю пари, что я с этим справлюсь. У меня есть некоторый опыт руководства.

— Уверена?

Глаза его смеялись. Так сексуально... Фрея взяла свою сумку.

— Мне надо идти. Что сказать моей бабушке насчет возможности других торгов?

— Мы можем выставить вещи Маргарет на аукционе антикварных и коллекционных вещей, который устраивается в последнюю пятницу каждого месяца. Я привезу тебе каталог этого аукциона, и, может быть, ты немного успокоишься по поводу этой распродажи.

— Мне всего лишь надо увериться в том, что бабушка получит за свои вещи хорошую цену. Этот дом — дело всей ее жизни.

Глаза его смеялись. Она могла поклясться в этом!

— Я все понимаю и сделаю все возможное — только сейчас мне крайне не хватает помощника.

Она засмеялась, надевая свою куртку.

— С этим обращайся в кадровое агентство. Спасибо за кофе.

Дэниел смотрел, как она идет по двору и короткая юбка плотно обтягивает ее бедра.

У этой женщины действительно самые длинные ноги на свете. И такие сексуальные красные туфли на высоких каблуках, каких он никогда в жизни не видел.

— Где она купила такую курточку? — Дэниел повернулся и увидел официантку, которая стояла рядом с ним и тоже смотрела вслед Фрее.

— В Лондоне, я думаю.

— Должно быть, жутко дорогая, — сказала Ханна, ставя чайник на поднос. — Такую я видела в журнале «Вог».

Неужели? Глаза Дэниела вновь обратились к Фрее, но та уже исчезла за углом. Это было напоминанием ему. Фрея Энтони — дорогая женщина. Слишком богатая для него, даже если бы у него нашлось время поухаживать за ней. Его взгляд растерянно устремился вслед шикарному автомобилю, исчезнувшему вдали. Она казалась человеком, немного заблудившимся в пути, но и в то же время уверенным в себе.

Он потряс головой. Ему надо работать, а не обсуждать шикарную блондинку, которая вскоре покинет Феллингэм.

— Спасибо, Ханна. Передай спасибо Аннабелле. — Он вышел и поднял воротник. Начинался дождь.

Он любит ее. Просто любит, как это ни неожиданно и ни парадоксально. Он чувствует себя рядом с ней личностью. Не бедным мужем Анны. Не беспомощным отцом Миа.

И ему нравилось, что Фрея совсем не склонна считать, что может заполнить пустоту, оставленную в его жизни смертью Анны.

Почему-то женщины частенько испытывают подобное чувство в отношении вдовцов. А Дэниел не был к этому готов. До сих пор, по прошествии трех лет. Первая боль прошла, но он так и не смог пустить другую женщину в свою жизнь. Миа сейчас для него была самым главным человеком.

В кармане зазвонил мобильный телефон, и он взглянул на номер. Звонили из школы. Дэниела охватило знакомое чувство тревоги.

— Рамси слушает.

Голос на другом конце трубки звучал сдержанно. Он узнал голос Кэрол, секретаря.

— Здравствуйте, с вами говорит секретарь школы. Директор просил меня связаться с вами и сообщить, что в школе произошел инцидент с участием вашей дочки и еще одной девочки. С ними все в порядке, никто не пострадал, но директор просит вас зайти и поговорить.

Дэниелу потребовалось собрать все свои силы, чтобы не выругаться громко, длинно, яростно. Это,

вообще-то, не было неожиданно, учитывая настроение, с которым сегодня проснулась Миа. Она была готова к приключением. Снова.

— Приехать прямо сейчас?

— Желательно.

Дэниел взглянул на часы.

— У меня встреча через пятнадцать минут, через полчаса она закончится, и я поеду прямо к вам.

— Хорошо.

Он положил телефон в карман. Хорошо еще, что дочка не пострадала физически. А что произошло, он узнает, сидя в кабинете директора.

Ситуация с Миа все более осложнялась.

Фрея положила последнюю фарфоровую чашку в коробку.

— Ты точно уверена, что хочешь это продать?

Маргарет взглянула на нее со своего кресла, где уютно сидела, окруженная старыми поваренными книгами.

— Мне никогда особенно не нравился этот сервиз, к тому же одной коробкой в доме будет меньше.

— Ну хорошо, если ты уверена, то я его отвезу.

— Пожалуйста, будь поласковее с Дэниелом, если увидишь его.

Фрея оставила это замечание без комментария, но когда относила коробки в машину, подумала о том, что бабушка ее действительно любит Дэниела. И скучает оттого, что он уже целую неделю не навещает ее.

Из-за нее, Фреи? Или, может, из-за дочери?

Фрея въехала во двор и поставила машину поближе к центральному входу — на случай, если ей самой придется тащить коробки с посудой.

Возле стены сидела дочь Дэниела, съежившись от холода, и на лице ее было отсутствующее выражение.

Сегодня вторник. Определенно Миа прогуливает школу и все же сидит возле стены, где ее может увидеть отец?

Фрея взяла сумку и открыла дверцу машины. Холодный январский ветер гулял по двору, и она застегнула свою куртку на верхнюю пуговицу, осознавая, что Миа наблюдает за ней.

После минутного колебания Фрея подошла к девочке.

— Привет!

Та дернула плечом в знак приветствия.

— Ты не замерзла?

— Нет.

А затем она задрожала, и Фрее захотелось улыбнуться.

— Ты знаешь, в прошлый раз, когда я была здесь, то подумала, что внутри так же холодно, как и снаружи.

Искра интереса мелькнула в глазах Миа.

— Отец сказал, что вы именно эти слова и произнесли. — А затем прибавила: — А сейчас он включил в офисе отопление.

Вот как? Фрея заправила непослушную прядь волос за ухо.

— А смог ли он открыть окно?

Миа почти улыбнулась. Почти.

— С помощью перочинного ножика.

— И как, получилось?

— Да, но ножик теперь сломан.

Фрея рассмеялась.

Миа теребила край своей куртки.

— Вы не спрашиваете меня, почему я не в школе.

— А почему я должна спрашивать? Это не мое дело.

Миа подняла глаза. Лицо ее выражало и удивление, и вызов.

— Все спрашивают.

— Ну конечно...

— Меня выгнали с уроков! За то, что я ударила одну девочку и обругала учительницу, — добавила она, не дождавшись от Фреи ожидаемого вопроса.

— Надо же... — Фрея подметила проблеск смущения в глазах девочки. Она не имела большого опыта общения с подростками, но понимала эту девочку. Какой бы дерзкой Миа ни казалась, она была прежде всего ребенком.