Наташа Окли - Женщина не из высшего общества

Самое большое одиночество испытываешь в толпе, тоскливо думала Элоиз Лоутон на многолюдном приеме. Да еще элегантные босоножки немилосердно жмут. Хотелось поскорее оказаться дома, принять ванну и смыть все тревоги. Вместо этого нужно мило улыбаться и непринужденно болтать.

Но работа есть работа, за нее платят деньги, а Элоиз не получила наследства и не имеет состояния в отличие от каждого второго гостя.

Она украдкой взглянула на часы, прикидывая, сколько ей еще здесь мучиться, прежде чем можно будет уйти. Совсем недавно такое сборище могло бы ее порадовать, но сейчас…

Спонтанное решение разобрать мамины вещи изменило все.

Через шесть лет после смерти мамы она наконец занялась этим, не подозревая, что открывает ящик Пандоры.

Зачем она это сделала? Сразу нахлынули воспоминания, заныли старые душевные раны.

Элоиз перечитала письмо, в котором мама твердо выразила свою волю. Шесть лет назад она восприняла это письмо совсем по-другому…

Элоиз разглядывала зал. Сегодня ее не интересуют наряды присутствующих дам. Вот сядет завтра за компьютер, чтобы подготовить статью, тогда и подумает об этом, а сейчас…

Сейчас она раздражена, негодует, возмущается.

— Овца, нарядившаяся ягненком. — Касси оторвала ее от размышлений. — Вот там, справа.

Элоиз оторвалась от своих размышлений, чтобы поглядеть на женщину, о которой говорила ее шефиня.

— Нет, дорогая, не туда смотришь. Бернадет Риланд. За алебастровой колонной, под портретом тучного генерала. О чем думает ее стилист? Оделась в желтое и стала похожа непонятно на кого. — Касси глотнула шампанского. — Тебе не кажется, что леди Амелии Монрой следует изменить стрижку? Ее лицо выглядит слишком полным. О, — прервалась она, — о мой бог! Здесь Джереми Норланд. Он с Софи Вестбрук. Так… первое событие за сегодняшний вечер. Интересно…

— Джереми Норланд? — воскликнула Элоиз, пристально глядя на высокого темноволосого мужчину.

Она видела несколько его фотографий. На одной он играл в поло, на другой присутствовал на чьем-то венчании. Он оказался моложе, чем она представляла. Потрясающе красив!

— Ты его знаешь?

— Нет. — Элоиз судорожно сжала бокал. — Но слышала о нем. — Она старалась сохранять спокойствие.

— Кто о нем не слышал?

Элоиз замерла. Она думала только о том, что Джереми Норланд здесь. Пасынок виконта Пулборо — в Лондоне!

Он, улыбаясь, стоял возле массивной дубовой двери. Ему ни до кого нет дела. Он живет, наслаждаясь жизнью.

Касси проследила за ее взглядом.

— Великолепен, не правда ли? И костюмчик умопомрачительно дорогой. Ты только посмотри, какая задница. Весьма… весьма сексуален…

— И отлично об этом знает. — Элоиз с горечью наблюдала, как он улыбается Софи Вестбрук.

— Пользуется успехом у женщин, но разве можно его за это порицать, дорогая? Внешность. Деньги. Связи. Смертоносная комбинация!

— Мне казалось, он не любит Лондон.

— Так и есть. Предпочитает поместье отчима в Суссексе. Развлекается тем, что изготовляет мебель.

— Я об этом где-то читала. — Элоиз глотнула шампанского.

— Тебе не хватит денег, чтобы заплатить за ножку сделанного им стула, — язвительно заметила Касси. — Воображаю, сколько стоит платье Софи. Интересно, кто его шил?

— Юсеф Атта. Восходящая звезда. Специализируется на вышивке по шифону, — не задумываясь выпалила Элоиз. — Романтические силуэты.

— Большое будущее?

— Возможно, — согласилась Элоиз.

Софи с обожанием смотрела на спутника. Ей не больше девятнадцати. А Джереми уже тридцать четыре или тридцать пять. Касси словно прочла ее мысли.

— Ей девятнадцать, она только что вернулась из Швейцарии и уже подцепила Джема Норланда. Счастливая телочка.

— Тут нет особого счастья. Это — происхождение. Ты и сама знаешь.

Касси довольно хихикнула.

— Бедное дитя. А теперь к делу, дорогая. Передай мне последние сплетни, и больше никаких влюбленных. Они вечно обманываются.

Какое верное замечание! Жаль, что никто не сказал об этом ее матери двадцать восемь лет назад, когда она начала работать в Колдволтхэме. Она была немногим старше Софи. Но Элоиз готова биться об заклад, что судьбы у них окажутся разными.

Раньше Элоиз была уверенной и амбициозной. Но за последние четыре месяца все изменилось. Кто бы мог подумать? Она опять отыскала в толпе Джереми Норланда, которого все называли просто Джем.

Типичный представитель высшего класса. Костюм стоит баснословных денег. Без сомнения, сшит на заказ.

Деньги и возможности были у него с самого рождения. Он закончил лучшую школу. Друзья, приобретенные там, обеспечат его поддержкой до конца жизни.

Он вызывал у нее яростное негодование.

Вот он поцеловал в щеку возбужденную Софи, и та поощрительно захихикала. Он неотразим. Аккуратная стрижка, чувствуется рука дорогого парикмахера. Кожаные итальянские туфли ручной работы. Весь так и сияет. Понимает, какое впечатление производит на юную девушку.

Софи кокетливо улыбнулась и положила руку ему на плечо. Разве можно ее порицать? Она же не знает, что глупо влюбляться в человека, подобного Джему Норланду

С тех пор как Элоиз перечитала письмо мамы, она испытывала ненависть к богачам, которые думают только о себе. Они исковеркали жизнь матери.

И ее собственную жизнь.

Эти люди, владеющие огромными домами, лошадьми, учившиеся в привилегированных школах, все одинаковы. Еще недавно она восхищалась ими, но теперь…

Теперь она может только презирать их.

Презирать Джема Норланда. Пасынка человека, которого Элоиз ненавидела, — Лоренса Александра Милтона, виконта Пулборо. Ее отца.

Отец!

Какой он ей отец?

Шесть лет назад, когда Элоиз впервые прочла мамино письмо, она не приняла его всерьез. Внезапная смерть мамы так подействовала на нее, что ей не хватило сил отреагировать на известие об отце.

Виконт Пулборо ничего для нее не значил. Она думала только о маме и испытывала невыносимую боль.

Элоиз убрала подальше мамины вещи и благополучно не вспоминала об этом… целых шесть лет.

Время несется так быстро! Столько всего произошло в ее жизни — она делала карьеру, откладывала деньги, старалась не замечать своего ужасного одиночества в большом пугающем мире.

Всегда находились причины, по которым Элоиз откладывала разборку вещей. Но теперь, когда она купила квартиру, пришло время заняться мамиными бумагами.

Письмо.

Оно было словно бомба замедленного действия, только Элоиз этого не понимала.

Перечитав шесть лет спустя то, что написала мама, она испытала совсем другие чувства. У нее появился иной взгляд, и антипатия перешла в ненависть.