Наташа Окли - Дорогая женщина

Фрея молчала. Она очень хорошо знала, как трудно начинать свое дело. В первые два года она работала день и ночь, чтобы поставить на ноги свою компанию.

— Боже, какая неразбериха! — Он в отчаянии взъерошил волосы рукой. — Спасибо тебе.

— За что? За мою настырность?

— За то, что переживаешь за Миа.

Она переживала за них обоих.

Он взглянул на свои нетронутые фрикадельки.

— Я сегодня совсем не голоден.

— Жаль, они очень вкусные.

Дэниел попробовал одну.

— А как насчет твоих страхов? Ты все еще боишься?

О да!

Его голос был тихим и низким: казалось, он проникал до мозга ее костей. Она боялась того, чего сейчас хотела.

Фрея пожала плечами.

— Мне двадцать девять, не пятнадцать.

Но на самом деле она все еще искала признания и одобрения. Хотела, чтобы кто-то любил ее без всяких условий и гордился всеми ее достижениями. Хотела, чтобы этим «кто-то» был Дэниел.

— Не думаю, что возраст имеет особое значение, если ты не уважаешь самого себя.

Три женщины остановились недалеко от них в ожидании свободного столика. Фрея уловила нечто знакомое в лице одной брюнетки и вздрогнула. Брюнетка взглянула на нее и, повернувшись к своим подругам, что-то тихо сказала. Две другие сразу обернулись в сторону Фреи. Затем они рассмеялись, неуклюже пытаясь подавить смех. Когда компания уселась на свое место, Фрея внутренне сжалась и сказала:

— Пойдем. С меня достаточно.

Дэниел взглянул на нее, и она почувствовала себя любимой. Никто не смотрел на нее так. И она ощутила себя красивой женщиной, о которой переживают и заботятся.

Она улыбнулась ему в ответ. Они встали и направились к двери.

- Я поговорю с Миа, - сказал он, когда они входили во внутренний двор здания его офиса, — предложу ей проводить вместе больше времени. Может быть, она не так остро будет переживать свое изгнание из школы.

Фрея остановилась возле своего автомобиля и стала искать ключи.

- Я приду завтра, чтобы продолжить работу с архивом.

- Благодарю тебя.

А затем он поцеловал ее в щеку. Всего лишь легкое прикосновение губ к ее коже. Фрея крепко сжала в руке ключ, чтобы сделать себе больно и не тронуть рукою то место, куда он ее поцеловал.

Этот поцелуй не был сексуальным. Или вожделеющим. Он выражал симпатию. И благодарность.

И может быть, этот поцелуй означал любовь.

Дэниел не мог перестать думать о Фрее. Каждое утро, приходя на работу, он знал, что она здесь, и именно поэтому старался приходить как можно позже.

Но больше это не могло продолжаться. Две недели уже истекли. Он мучился, ожидая неминуемого расставания.

Дэниел открыл дверь в офис и почувствовал запах ее духов. Неуловимый аромат, но казалось, что он окутал его с головы до ног. Здесь также были следы пребывания Миа — на столе лежала ее косметичка.

— Девушки ушли, — сказал Боб, просовывая голову в открытую дверь. — Фрея сказала, что оставила вам записку. Где-то возле компьютера.

— Вот эту? — Он взял сложенный вчетверо лист бумаги.

— Не знаю, — Боб пожал плечами. — После того как эта учительница ушла, они тоже ушли. Сказали что-то насчет окна.

Дэниел развернул записку.

— Они пошли в церковь Сент-Марк посмотреть окно с витражным стеклом.

— Да, именно так.

Боб ушел, а Дэниел сел за стол со странным отсутствием желания заниматься какой-либо работой. Он открыл свой блокнот, но на этом дело и закончилось. Мысли его были где-то далеко.

Об этой женщине он думал с того момента, как проснулся утром. Об этой женщине он думал вчера. И позавчера. И позапозавчера.

Он отодвинул стул и встал. Черт возьми! Не будет вреда, если он присоединится к ним, ведь с Фреей его дочь. Но, как бы ему ни хотелось, он не сможет поцеловать ее в присутствии дочери. Мысль о том, чтобы поцеловать ее, становилась все более желанной.

— Вы поехали на ланч? — спросил Боб, когда он прошел мимо.

Дэниел поворошил рукой волосы.

— Пойду съем сэндвич. Мой мобильный включен, если...

- ...если вы будете нужны, — закончил за него пожилой мужчина.

Дэниел хмыкнул и вышел во двор, держа в руках ключи от автомобиля. Он помедлил секунду, затем положил их в карман. Если он поедет на машине, то может не увидеть их, а церковь Сент-Марк всего лишь в миле отсюда, если идти через поле.

Вдали показалась старая церковь, ее серый шпиль резко выделялся на фоне штормового неба. Он поднял воротник и зашагал еще быстрее.

Он услышал смех Миа, прежде чем увидел их обеих. Девочка смеялась, и он почувствовал, как тяжелый камень упал с его плеч. Он так давно не слышал ее смеха. А сейчас лишь боялся, что она замолчит, как только увидит его.

— Отец!

Фрея повернула голову, взглянув на него, и волосы ее взметнулись на ветру. Ему так нравились ее распущенные волосы.... Нравилось, когда она улыбалась... Вот ее чувственные губы изогнулись в улыбке, и его охватила жаркая волна.

— Ты получил записку?

— Да. — Дэниел взглянул на цветной витраж окна. — Вы пришли смотреть на этот витраж?

— Я собираюсь его нарисовать. Это окно будет частью серии, — Миа подняла телефон. — Сейчас сделаю несколько фото.

— Только не забудь сфотографировать сквозь арочные ворота, — сказала Фрея, усаживаясь на скамью. — А потом пойдем обратно. У меня замерзли уши.

Дэниел улыбнулся, усаживаясь рядом с ней.

— Тебе надо было надеть шапку. Но мы можем войти внутрь.

Фрея вскочила с места. Ей даже не пришло в голову, что церковь может быть открыта. Она подошла к входу и повернула тяжелую железную ручку. Та легко поддалась.

— Да, действительно, дверь открыта!

— Ты мне не поверила?

Она взглянула в его дразнящие глаза, и у нее перехватило дыхание. Фрея вошла в церковь и почувствовала запах свежесрезанных цветов. На подоконниках высоких сводчатых окон стояли большие белые свечи, и бело-серый цвет зимнего солнца струился сквозь витражное стекло, освещая алтарь.

Как здесь хорошо! Она не часто ходила в церковь, но в этом месте всегда ощущалась святость.

Она взяла в руки журнал для посетителей и стала пролистывать его. Оказывается, сюда приезжали даже из Австралии и Таиланда, не только из США.

Дэниел стоял рядом с ней и читал через ее плечо.

— Сюда приезжают люди, которые хотят изучить свое родословное древо. Их предки эмигрировали из этих мест после того, как индустриализация сделала здесь жизнь невыносимой.

— Да, это особенное место, — сказала Фрея и закрыла журнал. — А Анна похоронена здесь?

Он кивнул.

Фрея закусила губу, жалея о том, что задала этот вопрос.

— И крестили ее здесь же.

Фрея вдохнула запах цветов и запах ладана — такой успокаивающий и благотворный. И стало так грустно на душе...

Она повернулась и пошла по главному проходу, разглядывая скамьи.