Лилиан Пик - Навстречу судьбе

— Ах, тогда мне действительно не о чем волноваться! Как хорошо, что вы сказали мне об этом, дорогая. Вы очень разумная юная леди, и, если бы мой сын не встретил Анджелу, я могла бы только надеяться, что он полюбит девушку, подобную вам.

Линн сама не знала, как ей удалось сдержать слезы. Она горячо поблагодарила миссис Йорк за хлопоты, заверила, что вечер в ее обществе был истинным наслаждением, и пожала протянутую на прощанье руку.

Даже после возвращения в Дейлс-Холл Линн не позволила себе отвести душу и разрыдаться — Джон Холвик маячил в вестибюле явно в ожидании ее возвращения. Она решительно проглотила комок в горле и приветствовала его с улыбкой.

— Хорошо провели время? — спросил он, держась с ней немного более холодно и натянуто, чем прежде.

Пока они вместе шли в гостиную, отчаяние Линн превратилось в гнев — она вспомнила непростительное поведение Криса по отношению к Джону, и в следующие два дня праведное возмущение почти окончательно вытеснило из ее сердца тоску по любимому человеку.

К утру вторника она твердо решила избегать общения с Крисом любой ценой.

Линн уже узнала расписание поездов, отправляющихся в Лондон, и выяснила, что есть экспресс сразу после полудня. Она решила уехать, пока все будут в столовой. Она возьмет такси и исчезнет, а к тому времени, как Крис пообедает и спустится в вестибюль за ней, она будет уже на пути в Лондон, а потом отправится домой, в Кент.

Девушка порадовалась, что не сказала ему свой домашний адрес. Он не сможет найти ее, потому что, кроме Кена и Мэри, никто не знал, где живут ее родители. А когда она после каникул вернется на работу, он станет мужем Анджелы, и они больше не встретятся.

В понедельник вечером она написала ему короткую записку, которую решила отдать секретарше на следующее утро, с тем чтобы та вручила ее мистеру Йорку перед его отъездом.

«Крис, — писала она, — поскольку я чувствую, что наша дружба ни к чему не приведет и что будет лучше, если мы расстанемся навсегда, я решила вернуться на юг одна, поездом, и, когда вы получите эту записку, буду уже в дороге. Спасибо за ваше доброе отношение, Крис. Вы скоро женитесь на Анджеле. Я, вероятно, выйду за Кена.

Желаю вам счастья.

Линн.

P.S. Пожалуйста, будьте добры выслать почтой сумку с одеждой, которую я случайно оставила в вашем автомобиле. Извините за беспокойство».

Линн надеялась, что слезы, которые она роняла на письмо, высохнут без следа.

Во вторник утром после завтрака она быстро упаковала чемодан и спрятала его в гардеробе ресторана под своим пальто, надеясь, что там его никто не найдет, пока не закончится собрание конференции. Потом она вернулась в комнату удостовериться, что ничего не забыла, заперла за собой дверь в последний раз и уже спускалась по лестнице, когда услышала в холле голоса. Крис стоял с группой людей, засунув руки в карманы, и выглядел веселым и довольным. Казалось, он почувствовал ее присутствие — взглянул в сторону лестницы, помахал рукой и шагнул навстречу.

Линн повернулась и бросилась наверх, испугавшись, как ребенок, которого ждет наказание за взятую без спросу банку варенья. Она радовалась тому, что еще не успела сдать ключ секретарше, влетела в свою комнату, лихорадочно заперла за собой дверь и бросилась на аккуратно застеленную кровать, задыхаясь — не только от быстрого бега, но и от того, что вид этого человека все еще губительно воздействовал на ритм ее сердцебиения.

«Делать нечего, придется остаться на утреннее заседание конференции», — решила девушка и, поскольку оно должно было начаться с минуты на минуту, поспешила в зал и постаралась пробраться между рядов как можно более незаметно. Не успела она опуститься на свободное место рядом с Джоном Холвиком, как председатель поднялся, чтобы представить первого оратора. Джон улыбнулся девушке, мягко упрекнув за опоздание, и указал на трибуну.

— Это ваш друг? — спросил он.

Линн кивнула.

Заметил ли Крис ее опоздание, она не знала, потому что сразу уткнулась носом в пустую страницу записной книжки и не смотрела на сцену. Первый доклад был достаточно интересен, чтобы заслужить несколько заметок, но мысли оратора не отличались оригинальностью — аудитория уже слышала многое из того, о чем он говорил. Когда он наконец сел под сдержанные аплодисменты, Линн позволила себе один быстрый взгляд на трибуну. В этот момент Крис посмотрел в ее сторону, и, прежде чем девушка опустила глаза, она поймала выражение озабоченности, мелькнувшее на его лице.

Следующим выступал Крис, и председатель представил его как последнего докладчика конференции. Как только Крис заговорил, девушка почувствовала, что решимость ненавидеть его медленно испаряется, уступая место огромной гордости за этого человека — ему сразу же удалось пробудить в слушателях интерес и завладеть вниманием аудитории.

Внезапно смысл его слов начал доходить до ее сознания. Не веря своим ушам, она вглядывалась в его лицо, будто пыталась читать по губам для пущей уверенности в том, что правильно его понимает.

Главные тезисы доклада совпадали с теми идеями, которые она так упорно старалась внедрить в школе. Крис всецело поддерживал ее и даже призвал аудиторию более терпимо относиться к молодым преподавателям, которые так храбро пытаются ввести новые методы в практику вопреки противодействию всех и вся. Он рассказал о необоснованных опасениях и претензиях родителей и школьного руководства, о противодействии тех учителей, которые, даже будучи не старыми людьми, с трудом приспосабливаются к современным методам и мешают работать новаторам. В общем, он сказал все то, что они с Линн неоднократно обсуждали и с чем, как она полагала, Крис был не согласен, считая это детскими играми. Его доклад назывался «Как вернуть английский язык к жизни», и ему удалось оживить, по крайней мере, аудиторию.

Как член Королевского инспектората школ, сказал Крис, он подошел к теме с позиции наблюдателя или даже беспристрастного судьи (при этом замечании по аудитории прошла волна перешептываний). Он изложил принципы, на которых, по его мнению, должно быть основано обучение английскому языку. Эффективная система преподавания, на его взгляд, подразумевала полный разрыв со старыми, ортодоксальными методами, которые давно отстали от современного образовательного мышления и уровня педагогической науки.

Крис аккуратно положил конспект доклада перед собой на стол и оглядел зал.

— Все вы — преподаватели. Без сомнения, многие из вас спрашивают себя, что именно я подразумеваю под ортодоксальными методами обучения и каковыми мне видятся их приверженцы. Я бы назвал их роботами. — При этих словах аудитория изумленно зашумела, но Крис поднял руку и продолжал: — Да, роботами, в которых загрузили определенную информацию, вложили в руку кусок мела и снабдили громким повелительным голосом, забыв при этом вписать в программу такие пункты, как воображение и инициатива. Используя современные методы, преподаватели перестают быть простыми передатчиками информации, они становятся советчиками, наставниками, помощниками. Они должны пробуждать в детях интерес, подсказывать ориентиры и постоянно использовать свои воображение и опыт для создания новых конструктивных и эффективных педагогических приемов. Учителя, встающие на этот путь, должны прежде всего своим примером убедить коллег в необходимости отказаться от прошлого и без страха принимать новые идеи.