Лилиан Пик - Сердце, молчи

Салли облизала губы, но спокойно выдержала его яростный взгляд.

— До знакомства. Я просила его дать мне работу в газете, но безуспешно. А… — она перевела дыхание, боясь новой вспышки гнева, — а после я позвонила Дереку Уинтертону из аэропорта и сказала, что случайно встретилась с вами и имею возможность выполнить задание, то есть написать о вас несколько статей.

— Теперь вы ближе к истине, не так ли? И что же, он согласился и поручил вам это?

— Он не подтвердил официально, но неоднократно говорил, что если я вышлю ему копии статей, то по возвращении домой он предложит мне работу в «Стар энд джорнал».

И тут Макс взорвался. Его громкие восклицания перемежались с руганью:

— Итак, мой маленький тайный агент, наконец-то вы раскололись!

— Макс, — задыхаясь, прошептала она, — все это случилось еще до нашего сотрудничества.

— А после того, как мы… начали сотрудничать, неужели вы больше не отправили ни одной статьи обо мне? Разумеется, вы сейчас будете это отрицать!

— Нет, Макс, я… — Она отвела взгляд. Господи, подумала она, улики против нее множатся с каждой минутой! — Да, я их посылала. Но как вы могли заметить, я вас только хвалила.

— Мне это абсолютно безразлично, — холодно парировал он. — Вы отправляли в газету сведения обо мне. За одно это вы заслужили… Бог ты мой, чего вы только не заслужили! — Он выдвинул подбородок и окинул хрупкую фигуру Салли суровым, ненавидящим взглядом. Она могла поклясться, что в эту секунду ее кожа покрылась красными пятнами.

Гнев Макса смутил и обезоружил Салли. Неужели он и правда возненавидел ее? Она даже отступила назад, но он подошел к ней вплотную.

— Полагаю, что его интересовали интимные подробности: какой крем я употребляю после бритья, — он положил руки ей на плечи и больно сдавил, — каких предпочитаю женщин, покорных или агрессивных, каков я в любви?

Салли зажмурила глаза, стараясь не застонать от боли. Не хватало еще признаться, что он угадал. Нет, она не доставит ему подобного удовольствия. Не узнает он и о том, какие раны, в душе и на теле, остались у нее после их недолгого знакомства.

— Я вижу, что попал в самую точку. И… — он встряхнул ее за плечи, — после проведенной со мной ночи ваши впечатления, несомненно, пополнились. Как я понимаю, вы хотели сообщить ему об этом, — он кивком указал на телефон, — откровенно расписав все непристойные детали.

Салли широко раскрыла глаза.

— Нет, говорю вам, нет! Я собиралась позвонить своей маме.

— Тогда почему при виде меня вы вскочили как ошпаренная и бросили трубку, словно горячую картошку?

— Да потому, что я считаю себя виноватой и ничего не могу с этим поделать. Потому, что поначалу и правда сглупила, но потом постаралась исправить положение, послав по факсу письмо Дереку. Да что толку убеждать, вы ведь не поверите, будто я способна отправить такое письмо…

А теперь, добавила про себя Салли, когда в дело вмешался Стюарт Меллидж и оболгал ее, а сама она созналась, что вела двойную игру, хотя, в сущности, еще в Окленде отказалась от нее, все окончательно запуталось. Ясно лишь одно — она по-прежнему любит Макса. Но вслух Салли ничего такого не сказала, лишь пожала плечами и с трудом выдавила из себя:

— Похоже, что мои нервы… на пределе.

— Значит, — его рот искривился в ухмылке, — вы пришли к выводу, что роль шпионки вам не слишком подходит?

Она поморщилась от его грубой прямоты. Ее внутренний голос чуть было не перешел в крик. Неужели вы забыли прошлую ночь? Неужели все это для вас ничего не значит и нас уже ничто не связывает? Неужто вы забыли поцелуи, минуты близости, словно их никогда и не было?

— Я думаю, — осмелев, забормотала она и дотронулась до кольца, — вам лучше поискать другую секретаршу, не говоря уж о так называемой невесте. Я устала повторять вам, что отказалась от статей о Максе Маккензи. Вы ведь мне никак не верите. Ну что же, теперь придется отказаться и от общества Макса Маккензи. Я твердо решила вернуться домой. Довольно с меня путешествий. И когда ваша поездка с лекциями закончится…

Салли сняла кольцо и с дрожью в сердце протянула его Максу. Он быстро положил кольцо себе в карман.

— Поездка подошла к концу, — коротко сообщил он. — Я тоже возвращаюсь в Англию.

— Но почему? Вам не стоит разочаровывать читателей.

— Я решил сократить свое расписание и кое-что вычеркнул.

— Значит, это правда, — воскликнула она, ужаснувшись в глубине души, — что вы едете вместе с мисс Эндерли? Именно так считает ваша тетушка. А вы все время притворялись, — Салли больше не сдерживала обиду, — и использовали меня как прикрытие, чтобы утаить от прессы ваши истинные намерения! Мало того, вы объявили о лжепомолвке, желая вызвать ревность у бывшей невесты и в итоге вернуть ее себе…

Макс сжал ее руки выше локтя и притянул к себе. Салли затряслась от его взгляда.

— Закройте ваш хорошенький ротик, мисс Дирлав, — проскрежетал он, — а не то от ваших гнусных намеков будет больше вреда, чем от бесстыжей спекуляции моим именем!

Он оттолкнул ее и вытер руки, как будто ненароком выпачкал их в грязи.

— Утром, — холодно отчеканил он, — я дам вам знать о моих новых планах. — Он снова смерил ее взглядом. — Вы примете в них участие. Я с вами еще не закончил. Спокойной ночи, мисс Дирлав, если совесть позволит вам уснуть!

Но уснуть Салли помешали не угрызения совести, а отказ Макса поверить, что она в журналистку больше не играет. А что же еще она делала, как не играла? — откровенно спросила она себя. — По-любительски, без всякого опыта занималась слежкой. Кое-какие литературные навыки у нее есть, продолжила она ход своих рассуждений. Писать она умеет, способна даже сочинять статьи для учительских журналов, не говоря уж о специфически женских. И, конечно, она способна учить писать — в конце концов, такая у нее профессия. Но вести себя, думать, писать как настоящая журналистка? Никогда!

При этом чистосердечном, но довольно унизительном признании Салли принялась ворочаться в постели с боку на бок, нетерпеливо ожидая наступления утра, хотя была еще только полночь. Ее мысли метались по кругу — если бы он ей поверил, если бы у нее сохранилась копия письма, отправленного Дереку… Наконец она отбросила одеяло, сунула ноги в шлепанцы и завернулась в простыню.

Когда она подкралась к комнате Макса, половицы под ее ногами предательски скрипнули. Может быть, стоит поговорить еще раз, вдруг он все-таки поверит? Попытка не пытка. Но когда она постучала в дверь, ей нестерпимо захотелось отложить объяснение до утра. Дверь приоткрылась, и только тут ей пришло в голову, что в комнате может быть Фрэнсин. Чем тогда обернется ее вторжение?..