Дебора Плэтнер - Встреча с детством

— Кто вы? — разгневанно бросил Джейк, ошарашенный наглостью незнакомца. Все его чувства собственника были возмущены.

— О! Я — Пит Джефферсон. Я общался с вами вчера по телефону.

— Сосед? — В голосе Джейка слышалось недоверие.

— Можно сказать так. Мы с Николь вместе выросли.

— Действительно? Очень странно, она никогда о вас не вспоминала.

Николь чувствовала себя как на корте во время игры. Она сидела между двумя мужчинами, которые перебрасывались словами со скоростью летящих теннисных мячиков.

Неожиданно к Николь пришли воспоминания о сегодняшней ночи, яркие образы встали перед ее внутренним взором. Она мысленно перебирала их, как драгоценные картины, и наконец порадовалась освобождению от детских комплексов.

Если Николь что-то еще и чувствовала к бывшему жениху, то совсем немножко, незначительную жалость. Без сомнений, при всех этих переменах выиграла только она. И сейчас Николь пила маленькими глоточками кофе и ждала, когда мужчины выяснят отношения.

— Ах, Тави-Тук, я измучен и раздавлен, как могла ты со мной так обойтись?

— Как вы ее назвали? — взвился Джейк.

— Тави-Тук. Конечно, эта девчонка всегда ненавидела это прозвище, — сказал Питер, небрежно положив ладонь Николь на шею и слегка поглаживая ее.

— Проклятье! Мне наплевать, как вы ее назвали и нравится ей это или нет! Я хочу знать — какого черта вы здесь делаете?

Питер усмехнулся.

— Я-то знаю, что здесь делаю. Не правда ли, дорогая? — промурлыкал Питер, потягиваясь всем телом и напоминая сытого и полностью удовлетворенного кота.

Николь закусила губу и сосредоточилась на чашке с кофе, над которой поднимался пар.

— А вам известно, что мы с Николь помолвлены и поженимся через два месяца? Думаю, это дает мне право точно знать, что происходит между вами?

— О! Конечно. Я знаю точку зрения Николь. Кстати, она совпадает с вашей. — Питер хотел продолжить, но полотенце, закрывавшее бедра, соскользнуло на несколько дюймов вниз, обнажив больше, чем позволяли приличия, затем еще ниже. Ничуть не смутившись, Питер небрежно поймал полотенце почти у самого пола и более прочно завязал вокруг талии. — Вам действительно не о чем волноваться. Я, во всяком случае, как и вы, считаю, что секс — часть нашей жизни, нормальная физиологическая функция, которая может дать наслаждение двум взрослым людям даже при отсутствии эмоционального и духовного взаимопонимания. Мы-то понимаем это и не примешиваем к получению удовольствия лишние эмоции. — Питер взял чашку и допил кофе.

Лицо Джейка покрылось красными пятнами, он задыхался.

— Николь! Ты и этот человек действительно?.. — Казалось, Джейк не может произнести эти слова.

— А тебя это очень волнует? — спросила Николь.

Казалось, все и так очевидно — брошенная на полу одежда, ее растрепанные волосы и счастливый вид, борьба Питера с непослушным полотенцем, — все это служило безошибочным и неопровержимым доказательством того, что здесь могло произойти ночью. Джейк побледнел, его лицо выразило бесконечное презрение. Он скривил губы и тихо выдавил:

— Дрянь!

Только какой-то шорох дал понять, что Питер слышал оскорбление. Не успела Николь и глазом моргнуть, как Джейк оказался прижатым к стене, рука Питера сжимала его горло. Полотенце с Питера свалилось. Лицо Джейка стало удивительно красного цвета, и девушка не могла удержаться, чтобы не взглянуть на обнаженный торс Питера, мускулистые бедра и ягодицы, единственную незагоревшую часть тела. Напряженные мышцы казались твердыми как камень. Напряженная фигура напоминала античную статую.

Сквозь стиснутые зубы Питер проговорил:

— Послушай, ты уберешься отсюда прямо сейчас, слышишь? Или я разжую тебя и выплюну так, что твоя мама не узнает, понял?

Из горла перепуганного Джейка вырывались нечленораздельные булькающие звуки.

— Ради тебя самого я искренне надеюсь, что ты это сделаешь. Я никогда больше не хочу слышать то слово, которое ты произнес, или другое, подобное, по отношению к Николь. Она не сделала ничего, чего не делал ты, будучи помолвленным. — Питер немного ослабил хватку, чтобы Джейк смог вздохнуть, затем опустил руки, и тот соскользнул вниз на пол. — Теперь повторю еще раз. Хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда. Найдешь стоянку такси неподалеку от дома. Тебя отвезут в аэропорт. Ты понимаешь?

Джейк кивнул, громко сглатывая.

— У меня всегда были способности к установлению новых контактов и взаимопонимания. — Питер улыбнулся и вытащил из лежащей на полу кучки одежды джинсы, надевая их совершенно спокойно, словно был один в комнате.

Как только Питер выпустил Джейка из рук, тот пулей промчался мимо Николь, было слышно, как хлопнула дверь, и затем звук убегающих шагов по лестнице.

Николь приготовила еще кофе и наполнила чашки.

— Прости меня, Тави-Тук. — Питер стоял совсем близко.

— Ты не виноват. — Николь спокойно помешивала ложечкой кофе.

— За драку, за то, что выставил твоего жениха отсюда. — Питер уселся рядом и головой уткнулся ей в плечо.

— Я рада, что ты сделал это. Джейк — ничтожество. Если бы я знала это раньше, сама бы с удовольствием дала ему пощечину, правильно ты его проучил.

Питер пристально посмотрел на любимую.

— Ты всегда приходила в ярость, когда я с кем-нибудь дрался. — Он был несколько обескуражен ее спокойствием. — Этот тип оскорбил тебя!

— Джейк может оскорблять меня сколько угодно, но это не значит, что я на самом деле такая. Сама знаю, что я из себя представляю. Мнение этого типа, как ты его называешь, для меня ничего не значит, да и ничего не меняет.

Как никогда раньше, Питу было трудно понять ее настроение: не расстроилась, и голос достаточно бодрый. Питер повернул стул так, чтобы Николь оказалась лицом к нему. Та смотрела весело, словно ожидая чего-то.

— Ты и так все знаешь, не так ли? — прошептал Питер, держа на ладони две ее маленькие ручки и восхищаясь ими.

— Я чувствую себя, как слепая, которая внезапно прозрела. — Николь обняла Питера. — Это случилось с нами давно, но только сейчас я поняла это. Почему ты никогда мне об этом не говорил?

Питер, чувствуя, как горят его уши, заставил себя встретиться с ней глазами.

— Не думал, что ты хочешь это от меня услышать.

— Я ведь думала о тебе все эти годы, Джефферсон. Мы почти одного возраста, вместе выросли и учились, но ты никогда даже не намекал о своих чувствах. — Лицо Николь излучало нежность. Любовь светилась в глазах, блестящих и искрящихся, будто наполненных блеском звезд.

— Я намекал тебе, и не раз, — медленно сказал Питер. — К несчастью, ты это называла унижением и террором.

— Ты никогда не назначал мне свидания. Ни разу. — Мягкая улыбка любимой наполнила сердце Питера радостью.