Розмари Полок - Песни над облаками

— Да, прекрасный. — Итальянка серьезно посмотрела на нее. — С тобой все в порядке, Кандида?

— Конечно. Я великолепно провела время. Увидимся утром.

— Да, хорошо. Спокойной ночи, cara.

Всего на мгновение поверх головы Катерины глаза Канди встретились с темными и непостижимыми глазами Микеле. Он не улыбнулся, не сказал ни слова и секундой позже зашагал вниз по лестнице в скрывающую темноту внутреннего двора. Вскоре он и Катерина исчезли из вида.

Канди осталась стоять там, где они ее оставили, вцепившись одной рукой в перила, другой — в свою маленькую сумочку.

— Не печальтесь так, Канди, — раздался позади голос Марко ди Лукки.

Девушка испуганно повернулась и едва заметным жестом смахнула слезу.

— Неужели я выгляжу печальной? Вовсе нет! — Она улыбнулась ему.

— Bene. Так куда же мне вас отвезти — домой или в церковь? Я знаю, вы не католичка, но сейчас Рождество. Возможно, вам будет интересно посмотреть мессу? Тем более что все уже разошлись.

Она немного подумала:

— А вы пойдете в церковь? Если даже вам придется сначала отвезти меня домой?

— Конечно, пойду. Я невероятно черный грешник, Канди, но прекрасно воспитанный. Поэтому иногда хожу к мессе, чтобы немного отбелиться.

— Тогда, если не возражаете, возьмите меня с собой. Мне хотелось бы посмотреть.

Церковь, в которую они направились, находилась не очень далеко. Но на улицах было такое большое движение, что они едва ползли в потоке машин. Казалось, по всему Риму люди покинули вечеринки, закрыли двери своих домов и повалили к службе. Машины заполонили улицы, а иногда и тротуары, водители яростно гудели, считая, что их слишком долго задерживают, но в целом атмосфера была праздничной, вокруг царило доброе веселое возбуждение, которое вскоре ощутила и Канди.

Продвинувшись в очередной пробке немного вперед, их машина оказалась рядом с белым «фордом» Микеле. Ни он, занятый сложным передвижением в толкучке автомобилей, ни Катерина, смотрящая на него с напряженным вниманием, не видели их. Но Канди отвернулась, просто чтобы не наблюдать за ними. Она не знала, что Марко тоже заметил обоих в белой машине и ее реакцию, поэтому была удивлена, когда он внезапно произнес:

— Через мгновение мы их потеряем из вида.

— Я думала, они далеко впереди, — тихо сказала Канди.

— Возможно, им просто не повезло. С движением. — Марко сделал паузу, и она смущенно поняла, что он смотрит на нее. Затем добавил: — Канди, мне не хотелось бы думать, что вы несчастны в Риме.

Девушка повернула голову.

— Несчастна? — повторила она.

Марко жестом указал на белую машину, теперь быстро удалявшуюся от них.

— Не думайте о нем, — посоветовал он.

Почти на целую минуту повисла тишина, и когда Канди вновь заговорила, голос ее был хриплым.

— Я не думаю о нем… правда. Я правда не думала, до…

— До сегодняшнего вечера? Я знаю, cara. Я видел момент, когда это появилось в ваших глазах. Только сегодня утром он был всего лишь добрым другом, да? А вечером вдруг стал кем-то гораздо большим…

Канди резко отвернулась, ощущая испуг и смятение. Все произошло так внезапно… У нее самой едва было время понять, что случилось с ней. Как Марко смог догадаться?

— Вы не должны расстраиваться, — мягко продолжил он, глядя прямо перед собой. — Влюбляться вовсе не стыдно, но это может причинить боль. Настолько невыносимую боль, что захочется умереть. Вы думаете, что это слишком драматично?..

— Нет, — быстро ответила она, — я так не думаю.

— Тогда… Малышка, я хочу всего лишь предостеречь вас. Вы только начинаете влюбляться в Микеле. Выкиньте его поскорее из головы. И из сердца.

Инстинкт побуждал ее все отрицать, отказаться, по крайней мере, обсуждать эту тему, но слова не шли, и после долгой паузы Канди только спросила:

— Он собирается жениться на Катерине, да?

Марко ди Лукка что-то очень тихо пробормотал по-итальянски, потом громко ответил:

— Возможно.

— Тогда…

— Послушайте, малышка, есть одна вещь, которую вы должны сделать. Вы обязаны двигаться вперед в вашем пении. Вы должны петь в опере, должны завоевать успех.

Она тяжело сглотнула.

— Я, право, не так хороша для этого.

— Лоренцо Галлео считает иначе, — тихо заметил он. — Вы обязаны это сделать, Канди. Вам нельзя подвести Микеле. Вы не должны отказываться ни по каким причинам. Если вы несчастны, именно сейчас вам нужно посвятить всю себя работе. И вы не всегда будете несчастной.

Наконец они добрались до церкви, и припарковались у обочины за множеством других машин. Где-то впереди в ряду стоял белый «форд» Микеле. Когда Канди вышла из машины, от людской толпы, вливающейся в церковь, отделилась стройная фигурка и поспешила в ее сторону. Это была Катерина, она держала в руке тонкий черный кружевной шарф, который, дойдя, сунула Канди.

— Накинь на голову, — прошептала она. — Я ждала… вспомнила, что у тебя с собой ничего нет.

И Катерина снова ускользнула. Глядя ей вслед, Канди заметила темную голову Микеле, последовавшего за тальянкой в освещенный дверной проем.

Пока Канди стояла в церкви, преклонив колени, ослепленная ярким сиянием сотен свечей и вдыхая запах ладана, мысли ее находились в полном беспорядке. И она была благодарна людской давке вокруг себя — их счастливое шелестящее бормотание давало ей ощущение причастности ко всему происходящему и помогало немного облегчить болезненное чувство несчастья, пронзавшего все ее существо. Пульсирующие звуки органа смягчали кровоподтеки на ее сердце, успокаивали смущенный дух, и постепенно черная депрессия, висевшая над ней, немного просветлела. Однако ничто, казалось, не могло рассеять путаницы в ее уме. Но когда закончилась финальная молитва, было дано благословение и по всему городу напевно зазвучали рождественские колокола, легкий туман, окутавший ее умственные способности, начал постепенно испаряться.

Затем совершенно внезапно Канди поняла — Марко ж Лукка прав. Она должна продолжить свою певческую карьеру. Здесь, в Риме, с Микеле или без него, должна работать, чтобы оправдать надежды, которые на нее возлагали. Она должна сыграть роль Маргариты и сделать все от нее зависящее, чтобы добиться успеха.

Но только сама Канди и, возможно, Марко знают, его это ей будет стоить.

Следующие несколько недель Канди работала практически день и ночь, делая паузы только для отдыха, короткой прогулки по зимнему городу и очень легкой еды, потому что она совсем потеряла аппетит. Ее здоровье, несомненно, от этого страдало, что с искренним беспокойством заметили все вокруг, приписывая это ее напряжению, возбужденному состоянию и переутомлению. Но работа эта была совершенно необходима, чтобы достойно встретить вызов семнадцатого февраля и иметь успех. Все также с одобрением отмечали, что Канди сама сильно желает добиться успеха и по большей части полагали, что она ни о чем другом и не думает.